Картер Браун - ГУЛЯЙ, ВЕДЬМА
— Именно! — пробасил артист и подозрительно уставился на жену. — Что теперь скажешь, дорогая королева?
— А-аа, — мрачно протянул Фрезер, — Гамлет?
— О! Я не сомневался, что вы знаете меня! — воскликнул Николас.
— Я знаю такую пьесу, — ответил психиатр.
— Ерунда! — завопил Блейр. — Жизнь реальна, как никогда, где вы видите тут игру?
— А разве нет? — доктор поднял брови. Николас ткнул пальцем в сторону Адель.
— Ее спросите! Ее! — заорал он. — Во мне и по сей час звучат слова призрака — отца моего, знай это, неверная королева!
Фрезер взял со стола ручку и подвинул бумагу. — Давайте начнем сначала, — предложил он. — Ваше имя Николас Блейр и…
— Вы оскорбляете меня, — гордо и тихо произнес актер, — я — Гамлет, принц Датский, вы это отлично знаете.
— Прекрасно, — согласился психиатр. — А кто же я? Меня вы знаете?
— А как же? Вы — рыбак. — Николас улыбнулся.
— Я доктор Фрезер! — терпение врача истощилось.
— Тогда станьте рыбаком. Я так хочу! — Николас играл великолепно.
— Значит, вы Гамлет, и хотите, чтобы я стал рыбаком? — резко спросил доктор. — Тогда кто эта леди?
Николас перевел взгляд на Адель, потом снова на Фрезера.
— Вы, глупец! Это же моя мать-королева! А это, — он указал на меня, — могильщик. Человек без чувств.
Доктор повернулся к миссис Блейр.
— Как давно это с ним?
— Последние два дня, доктор, — упавшим голосом сказала Адель. — Раньше он не был таким, а сейчас, сейчас… постоянно.
— Вы хотите сказать, ваш муж не отличает времена принца Датского от наших? С телевидением, автомобилями и телефонами?
— Да, это так, — печально кивнула женщина. — Для него ничего не существует.
В глазах Николаса стояла пустота. Он медленно обошел стол и встал позади доктора, а затем начал ощупывать его голову.
— Конец! — сказал он. — Бедный Йорик!
— Йорик? — доктор вопросительно посмотрел на Адель.
— Вы помните сцену на церковном дворе, доктор Фрезер? Могильщик отбрасывает в сторону череп бывшего придворного по имени Йорик, — подсказала она.
Голова психиатра отдернулась от пальцев Николаса.
— Идите на место, сядьте! — жестко приказал он. Блейр медленно поковылял к стулу.
— Разве я трус? — задался он вопросом. — Как называют меня жители? — он взглянул на Фрезера и продолжил — Но у меня печень индюка и труса.
— Пожалуйста, сядьте, мистер Блейр! — резко повторил врач. Проигнорировав его слова, Николас повернулся и опять медленно стал подходить к столу.
— Кровавый негодяй! — он уставился на психиатра, у которого в этот миг отвисла челюсть. — Безжалостный, бесчувственный негодяй! О, месть!
Фрезер выпрямился.
— Садитесь, последний раз прошу! Николас отвернулся от него.
— И скажите, чтобы она не пила, — пробормотал он. — Но уже слишком поздно! О, Боже!
Он внезапно подскочил к Фрезеру, лицо искажено безумием, в глазах жестокий блеск.
— Нет! — закричал он. — Заприте двери! Стража! — он сунул руку в карман и достал нож.
Николас еще на шаг приблизился к столу, и я увидел, что Фрезер нажимает кнопку вызова санитаров.
— Умри тоже! — воскликнул актер, грозно надвигаясь на психиатра.
Фрезер отклонился назад, вжался в спинку стула, палец не отрывался от кнопки, по лицу струился пот.
Дверь распахнулась, вбежали санитары. Один стал заламывать Николасу руки, второй с силой сжал запястье, артист вскрикнул от боли и выронил нож. В комнате наступила тишина.
Внезапно Николас Блейр захохотал.
— Хорошее представление, Даниэль? — Он смотрел на меня победителем. — Уверен, 15 минут уже прошло, и вы должны мне тысячу долларов.
Я с сожалением взглянул на него и отвернулся.
— Вы что? — удивился он, — онемели от потери тысячи долларов?
Фрезер выразительно посмотрел на санитаров.
— Выведите его. Он опасен.
Они зажали Николаса между собой и поволокли к двери.
— Отпустите меня! Будьте вы прокляты! — выкрикивал он. — Я такой же нормальный, как вы все! Это же пари!
— Уведите его! — крикнул доктор.
— Что происходит? Все сошли с ума?! Это была шутка, пари! Возможно — глупая, но… Даниэль, скажите им! — хрипел Блейр.
Я посмотрел на Фрезера и беспомощно пожал плечами, потом закурил. Дверь закрылась, секунд десять мы еще слышали голос Николаса. Оборвался он внезапно. Слишком внезапно.
— Бедный! — воскликнула Адель дрожащим голосом и приложила к глазам носовой платок.
Доктор Фрезер записал что-то, затем выпрямился:
— Миссис Блейр, боюсь, ваш муж страдает тяжелой формой шизофрении.
— Ему можно помочь, доктор? — с надеждой в голосе спросила актриса.
— Надеюсь. Но потребуется много времени, — ответил Фрезер. — Для вас это будет ударом, миссис Блейр, но ваш муж действительно опасен, и должен быть изолирован немедленно.
— Нет! — с ужасом воскликнула она.
— Так будет лучше для всех, — сказал психиатр убежденно. — Мы сделаем все возможное для его скорейшего выздоровления. До отъезда вам нужно подписать некоторые бумаги.
Адель рыдала. Я заботливо склонился над ней.
— Все это ужасно, да, но вы не сможете помочь Никки так, как это сделает доктор Фрезер. Вы должны подписать бумаги, дорогая.
— Да-да, вы правы, — она все еще всхлипывала, — как это тяжело, как дико!
— Поверьте, миссис Блейр, — сказал Фрезер почти с нежностью в голосе, — как бы ни было это тяжело, но это лучшее, что вы можете сделать для супруга сейчас.
— А на Рождество пришлете ему открытку, — вставил я и, повернувшись к Фрезеру, пояснил — Я думаю, немного юмора не повредит.
— У вас богатое чувство юмора, мистер Бойд, — холодно ответил психиатр. — Очевидно, вы плохо представляете себе, что сейчас происходит с миссис Блейр. И вообще, в силах ли кто-то понять, как бывает сильна любовь жены к мужу.
— Кто-кто, доктор, а я понимаю, — заверил я его.
5
В четыре часа мы вернулись в квартиру Блейров, и я вошел вслед за Аделью в пустую гостиную. — Аубрея нет?
— Сегодня он за городом. — Миссис Блейр рассмеялась. — У него живот прихватывает в подобных ситуациях. Он вообще весьма тщательно избегает передовой, на случай, если все сорвется.
— Он с друзьями? — спросил я, но махнул рукой. — Меня не касается, не очень сожалею о его отсутствии.
Хозяйка тепло улыбнулась.
— Отпразднуем, Дании! — ее голос нежно вибрировал. — Все прошло отлично. Вы гений! Приготовьте нам выпить, что-нибудь необычное!
— Я сделаю напиток "Хохочущая вдова".
— Название многообещающее. Каковы ингредиенты?
— Три капли горького перца на две части водки и одну — джина. После второго бокала перестанете обращать внимание на его вкус, — пообещал я.
— Просто заупокойная по Николасу.
— Как знать, может, и он там веселится в смирительной рубашке?
Она расхохоталась.
— Думаю, это был величайший триумф Никки! Он вполне заработал тысячу долларов.
— Я верну долг, когда он выйдет, конечно, если буду к тому времени жив.
Я отправился к бару, Адель куда-то исчезла. Вернулась она, когда я уже глотнул адской смеси, подошла и протянула чек на девять тысяч долларов. Я спрятал его в карман.
— Спасибо.
— Вам спасибо, — кивнула она, — за быструю и хорошую работу. Буду рекомендовать вас всем своим подругам. Если такого рода штучки войдут в практику, вы сможете требовать с Фрезера комиссионные!
— Уже думал об этом, — усмехнулся я.
— Скажите мне, Бойд, в юности вы воровали пенни у слепых?
— Только десятицентовики. Я негодяй?
— Я люблю вас! — мечтательно воскликнула она.
— А мне казалось — ненавидите?
— Это было вчера. Сегодня все иначе. И по чудесному совпадению Блейра-младшего тоже нет дома!
Ее глаза расширились.
— Неужели вы все еще презираете меня, Дании?
— Это было вчера, — Я поднял бокал. — Выпьем за сегодня! Опустошив бокал наполовину, она вернула его.
— Дополните, пожалуйста. Я сейчас вернусь.
Минут через пять она вернулась, переодевшись в черный сатиновый халат.
— Выпейте, вам станет чрезвычайно весело! — подтолкнул я к ней бокал. — Замечательный у вас халат, он делает вас бесподобно красивой. Так должна выглядеть каждая женщина, но это редко кому удается.
— А ваш профиль, Данни-бой, хорош почти так, как вы воображаете.
— Ничего не поделаешь, я чертовски привлекателен! Женщины влюбляются в меня с первого взгляда! А вот с вами этого не произошло, чем вы меня страшно заинтриговали.
Адель одним духом допила бокал, у нее перехватило дыхание.
— Вы ударили меня! — крикнула она, когда вернулся голос. — Я никогда не забуду этого, Дании Бойд!
— Никогда не забудете и никогда не простите?
