Тейми Хоуг - Убить посыльного
У них с Дайаной Николсон были идеальные отношения. Они нравились друг другу, в постели у них было все прекрасно, и отягощать нежную дружбу браком никому из них не хотелось.
Паркер не видел смысла в женитьбе. Его родители вели холодную войну сорок пять лет. Многие его приятели-полицейские уже прошли через развод, и все прежние его романы оказывались недолгими, в основном из-за его работы.
У Дайаны были свои соображения на этот счет. Он знал, что она была замужем за менеджером высшего звена компании «Краун энтерпрайзис», муж ее умер несколько лет назад от инфаркта. Но когда она заговаривала о нем — что бывало крайне редко, — особых чувств в ее голосе не замечалось. Вряд ли между ними была безумная любовь.
А вот тот, кто окончательно убедил ее в невозможности любви до гроба, явно появился после смерти мужа. Они с Паркером начали встречаться примерно год назад, и он тогда попытался кое-что разузнать о ее личной жизни. Но никто толком ничего не знал. Известно было лишь то, что она с кем-то встречалась и что закончилось все это очень плохо.
Ну что ж, женщина имеет право хранить свои секреты.
Он тоже не любил делиться своими секретами. Он всегда думал, что чем меньше о нем знают, тем лучше.
На Дайану не произвело впечатления его ехидное замечание по поводу ее доброты.
— Этот тип заслуживает того, чтобы его растворили в соляной кислоте, — заявила она.
В это время шли новости по Си-эн-эн.
Было уже поздно, но после убийства всегда масса дел. Полицейские обошли все конторы по соседству с местом, где произошло убийство, правда, везде было закрыто. Паркер опечатал офис Лоуэлла и отправился в участок писать отчет. А оттуда поехал к Дайане.
По телевизору вновь показывали все эти ужасные сцены: труп Триши Краун-Коул, ее похороны (отец рыдает над закрытым гробом дочери, сын стоит рядом, поддерживая его), а потом зачем-то вспомнили свадьбу Триши с Робом Коулом.
— А я видела его на одной вечеринке, — сказала Дайана.
— Да помню я, — проворчал Паркер. После убийства Триши Дайана рассказывала ему об этом случае раз сто. — Он к тебе приставал.
— А его жена стояла в трех шагах от нас! — все возмущалась Дайана.
Паркер обнял ее. Она тихо вздохнула и положила голову ему на плечо.
А на экране группа из убойного отдела — и Брэдли Кайл среди них — сопровождала Коула в Паркер-центр.
— Зачем, интересно, Кайл и Мус сегодня заявились? — спросила Дайана. — Может, убитый был связан с каким-то крупным делом?
— Ленни Лоуэлл — слишком мелкая сошка.
— А мне кажется, что он случайно ввязался во что-то серьезное. Вот почему эти ребята прибежали на место преступления: чтобы что-то выведать.
— Все равно это мое дело, меня пока что никто не отстранял, — сказал Паркер. — Надо будет, я отойду в сторону.
Дайана рассмеялась:
— Не ври. Ты сегодня наскакивал на Брэдли, как тигр.
— Что ж, признаю. Я терпеть не могу этого парня.
— Ну и правильно. Мне он тоже не нравится, — сказала она. — Но это все отношения к делу не имеет. Главное вот что: почему они так заинтересовались убийством Лоуэлла?
— Понятия не имею, — ответил Паркер. — Но я разузнаю. Завтра с утра я разыщу этого курьера.
Китайский квартал Лос-Анджелеса — это первый современный Китайский квартал в Америке, спланированный самими китайцами и находящийся в их собственности. Там проживают пятнадцать тысяч выходцев из стран Азии. В последние годы в нем стали селиться художники и молодые предприимчивые люди, независимо от цвета кожи.
Джейс с Тайлером переехали в Китайский квартал после смерти матери. Они побросали свои пожитки в два больших пластиковых мешка, сели в автобус и отправились туда, где никому не пришло бы в голову их разыскивать.
Алисия Деймон умерла в больнице фонда «Добрый самаритянин». Джейс сам отвез ее туда. Его мать не сообщила в приемном отделении ни своего имени, ни адреса. Она не разрешила Джейсу остаться, не хотела, чтобы его видели рядом с ней.
Алисия никогда не доверяла властям. Она боялась, что у нее отнимут детей. Деймоны пользовались абонентским ящиком, чтобы никто не узнал адреса убогих квартир, где они ютились. У них не было телефона. Джейс был зарегистрирован в школе под именем Джон Джеймсон. Они жили на те деньги, которые их мать зарабатывала поденным трудом, и на пособие, оформленное на Эллисон Дженнингс.
Джейс никогда не видел своего отца. Он догадывался, что отец Тайлера — бармен из забегаловки, где мама какое-то время работала. Он дважды видел, как они целовались. А потом Деймоны неожиданно переехали в другую часть города. Несколько месяцев спустя родился Тайлер. Джейс никогда больше не видел того бармена.
Когда Джейс начинал расспрашивать мать, почему они так замкнуто живут, Алисия всегда говорила: «Осторожность никогда не помешает».
Джейс поверил ей на слово. Узнав в приемном покое, что Алисия умерла, он не признался, что она его мать, потому что сразу посыпались бы вопросы. Ему было всего тринадцать, но он прекрасно понимал, что сотрудники «Службы охраны семьи и детства» сразу налетят как коршуны и их с Тайлером отдадут в разные приемные семьи.
Мальчики организовали поминки, позаимствовав в церкви три толстые свечи и попросив у торговцев в корейском магазине увядшие цветы. В центре они поставили фотографию мамы, где она была молодой и красивой.
Джейс прочел поминальную молитву, а потом они с Тайлером стали наперебой вспоминать, какая мама была хорошая. Они попрощались с ней и задули свечи. Джейс крепко обнял младшего брата, и оба заплакали. Джейс старался плакать как можно тише, ведь он остался в семье за старшего.
На следующий день Джейс стал подыскивать для них другое жилье. Китайский квартал он выбрал не случайно. Если ему действительно удастся поселиться среди китайцев, никто не донесет на них в «Службу охраны семьи и детства». В Китайском квартале живут по своим правилам и не любят, когда кто-то вмешивается в их дела. Главное — чтобы сами китайцы их приняли.
Джейс ходил по улицам Китайского квартала в поисках работы, но снова и снова натыкался на отказ. Он уже готов был прекратить поиски, когда Тайлер затащил его в рыбный магазин, посмотреть на рыб в аквариуме. Малыш сразу стал расспрашивать продавщицу, откуда эти рыбы, как они называются, и еще задал миллион самых разных вопросов.
На его вопросы отвечала миниатюрная китаянка лет пятидесяти, очень хорошо одетая. У нее была такая прекрасная осанка, что казалось, если она поставит на голову бокал с шампанским и пройдется с ним, то из него не прольется ни капли.
Женщина терпеливо отвечала на вопросы Тайлера. Малыш так жадно ловил каждое слово, что ее сердце растаяло.
К Тайлеру обычно все относились с симпатией. У него мудрая, старая душа, сказала про него мадам Чен. Она покормила их в соседнем ресторанчике, расспросила Джейса о том, кто они и откуда. Он сказал только, что их мама умерла, а других родственников у них нет. И добавил, что боится, как бы их с братом не разлучили.
Мадам Чен пила чай, слушала и молчала. А когда заговорила, первыми ее словами были: «Семья — это все».
Именно эту фразу вспоминал Джейс сейчас, когда брел, еле передвигая ноги, по ночным улочкам Китайского квартала. Даже в лучшие времена он всюду чувствовал себя чужаком. Ни на кого особо не рассчитывал, ни от кого ничего не ждал. Но дружбой мадам Чен он очень дорожил.
Ему удалось добраться до Китайского квартала, не вызвав ни у кого подозрений. Но с утра полицейские начнут обходить все курьерские службы. И вот тогда-то все о нем и вспомнят. Джейс предполагал, что и бандит, охотившийся за ним, пойдет по тому же следу. Конверт-то до сих пор у него за пазухой.
Но только разыскать его будет не просто. Адрес, который он указал в анкете, когда устраивался в курьерскую службу «Скороход», был вымышленный. За работу ему платили наличными, налогов от него государство не видело — и потому не подозревало о его существовании.
Счетов он никаких не заполнял — за воду, электричество и телевизионную антенну в квартире он платил Ченам из рук в руки. Аренду жилья отрабатывал, забрасывая по утрам лед в холодильные камеры рыбного магазина.
Но Джейс все равно волновался. И когда он поднимался по лестнице в крохотную квартиру, в их с Тайлером жилье, его била дрожь.
Свет в комнате не горел, только телевизор в углу показывал цветные картинки и освещал фигуры двух людей на диване. Тайлер лежал раскинувшись и свесив руку с подушки, а чуть поодаль, привалившись к стене, дремал сухонький старичок, которого Тайлер называл «дедушка Чен», — престарелый отец покойного мужа мадам Чен. Тайлер даже не пошевельнулся. Дедушка Чен, вздрогнув, проснулся.
— Все в порядке, это я, — прошептал Джейс.
Старик бросил сердитый взгляд на Джейса и принялся ворчать по-китайски. Джейс прожил в Китайском квартале шесть лет, но так и не выучился этому языку. Хотя и так было ясно, о чем толкует дедушка Чен: он пришел домой очень поздно и Тайлер беспокоился из-за него.
