Андре Нортон - ЧИХНЁШЬ В ВОСКРЕСЕНЬЕ...
— Если бы вы не ревновали, моя дорогая, вы бы увидели её в том же свете, что и остальные. Она хорошая женщина, и не знаю, что бы стала делать без неё ваша матушка, — у мужчины голос был тоже сердитый.
Кэтрин буквально выплюнула:
— Не говорите, что вы тоже очарованы! Боже, а я-то думала, что вы меня любите! — она заговорила тише, наклонясь через столик к спутнику, тело её буквально дрожало от силы чувства. Говорила она быстро, ухватившись худыми руками за край стола. Фредерика, продолжая заниматься пирогом, напрягла слух, но не смогла разобрать ни слова. Переводя взгляд с тяжёлого чувственного лица мужчины на женское, раскрасневшееся от гнева и страсти, Фредерика начала сочинять сюжет, достойный её викторианских писательниц. Она нетерпеливо подобрала счёт и пошла к двери. «Интересно, кто такой этот Джеймс? — подумала она. — Если не перестану этим интересоваться, придётся написать в книге особую главу и назвать её — «То, чего не видит глаз».
«Хорошая женщина», очевидно, двоюродная сестра Кэтрин — Филиппина Саттон, которую отыскала во Франции мать Кэтрин. Достаточная причина для ревности. А Джеймс, кто бы он ни был, подлил масла в огонь. Фредерика подумала, скоро ли снова встретится с Филиппиной. Да, несомненно, если бы ей дали возможность выбирать, она предпочла бы Филиппину. Но Джеймс явно сражён — или это в прошлом? Трудно сказать.
Фредерика понимала, что мысли ее разбегаются, что она дала волю воображению, и что она простужена. Но, неторопливо возвращаясь в книжный магазин под деревьями, с которых капала вода, она не чувствовала себя несчастной. Приятно было подумать, что скоро за книгами заглянет этот полковник — и, может быть, она пригласит его остаться на ужин. Педантичный ум напомнил ей, что на кухне есть яйца и сыр для суфле.
Глава 3
Суббота во время проведения большой ярмарки в Южном Саттоне порадовала ясным и жарким днём; все с беспокойством осматривали небо в поисках сигналов опасности, но тут же успокаивались. Возможно, позже и пройдёт гроза, в июле этого можно ожидать, но она только добавит возбуждения празднику.
Фредерика встала рано, чтобы успеть разобрать библиотечные книги, которые мисс Хартвел жертвовала на ярмарку. Не успела она закончить эту работу, как послышался лёгкий стук в дверь. Фредерика немного подождала, но её утренний гость оказался вежливее остальных; никто не заходил. Она подошла к двери и с радостью увидела Филиппину Саттон. Прошла неделя с их первой встречи в день приезда Фредерики; она вначале обрадовалсь дружескому приёму, а потом слегка огорчилась, решив, что о ней забыли.
— Простите, что не заходила раньше. Никогда не была так занята в лаборатории; пришло множество заказов на травы. Мы с Роджером работали непрерывно с самого вашего приезда... — она махнула рукой в сторону дороги, Фредерика увидела там джип, а в нём за рулём мужчину.
— Мы заехали посмотреть, не помочь ли отвезти ваши книги в церковь — и даже сейчас мы не можем задерживаться.
— Как вы добры. Но не зайдёте ли оба на чашечку кофе? Я не знакома с мистером Саттоном, — неуверенно сказала Фредерика. Филиппина нахмурилась, потом улыбнулась.
— Роджер, — позвала она, потом громче: — Роджер! — мужчина повернулся, но не ответил. — Иди, выпьем кофе.
— Ну, правда, Фил, у нас нет времени. Ты сама говорила...
Филиппина нетерпеливо пошла к машине. Она тихо переговорила с Роджером, мужчина вылез из-за руля и пошёл за ней по тропинке. Но по всему видно было, что ему не хочется этого делать.
Когда он подошёл ближе, Фредерика увидела его искалеченное, покрытое рубцами и шрамами лицо и поняла причину нежелания. Она поняла также, что это нежелание показываться на людях заставит его болезненно реагировать на любой поступок, который он сочтёт проявлением сочувствия. Она пожала крепкую прохладную руку и отрывисто пригласила:
— Входите, — потом повернулась и пошла на кухню. Женщины сели за столом у окна, а Роджер взял чашку в руки и встал у полок, так что лицо его оставалось в тени.
Вначале разговор шёл с трудом, но вскоре женщины разговорились, а Роджер стоял молча и нервно. Очевидно, ему хотелось уехать.
— Мы оделись, рассчитывая проработать весь день, — сказала Филиппина. — Мы должны насобирать достаточно диких трав, прежде чем они высохнут, — на Роджере были потрёпанные и пыльные брюки хаки, но рубашка чистая, а волосы аккуратно причёсаны. Он не казался одетым для чего-то особого. Филиппина в джинсах и плиссированной кофте, открытой на шее, выглядела гораздо менее безукоризненной, чем когда впервые встретилась с Фредерикой. В то же время она одевалась куда более изящно, чем Марджи и другие городские девушки в любое время.
— По мне, так вы оба вполне одеты для приёма. Но разве вы не идёте?
— Нет, — неожиданно заявил Роджер. Он протопал по комнате к раковине, поставил пустую чашку и подошёл к Филиппине, нервно сжимая и разжимая кулаки.
«Я бы долго этого не вынесла», — подумала Фредерика. Она взглянула на Филиппину, и женщины обменялись понимающими и сочувствующими взглядами. «Мы могли бы подружиться, — продолжила свою мысль Фредерика, — но мы обе слишком заняты своими делами, так что времени на это не будет».
И как бы подкрепляя эту мысль, Филиппина встала. Фредерика вздохнула, возвращаясь за свой стол. Ей нужна была дружба Филиппины, и, наверное, следует кое-что разузнать о Роджере Саттоне. Нельзя ли ему помочь? Она взяла несколько издательских каталогов и попыталась забыть своих посетителей. Можно рассчитывать на спокойное утро в магазине: все готовятся к ярмарке. Но не успела она сосредоточиться на утренней работе, как в заднюю дверь вошла Марджи Хартвел.
За прошедшую неделю Марджи перестала даже формально стучать в дверь, а Фредерика перестала пытаться переделать её. Сегодня девушка была возбуждена и выглядела лучше, чем Фредерика могла бы подумать. Угри скрыл слой крема и пудры, а чистое и аккуратное платье буквально преобразило девушку.
— Я сегодня не работаю, — сразу объявила она, — только на ярмарке. Но это интереснее, чем в лаборатории. Дома я только мою бутылки и пробирки с образцами.Наверно, на Ферме сегодня и магазин закроют. Миссис Саттон придёт, конечно. Она всегда приходит, а Роджер не придёт, он терпеть не может толпы. А насчёт Филиппины не знаю. Они сказали, что отправляются искать дикие травы, и один Бог знает, когда вернутся. Фредерика почему-то не стала упоминать о своих ранних посетителях.
— А миссис Клей придёт?
— А, эта! Не знаю. Наверно, придёт, если вовремя вернётся дорогой Джеймс.
— Они обручены? — Фредерика не могла удержаться от вопроса и тут же пожалела о нём, увидев на лице Марджи довольное выражение сплетницы: Фредерике частенько приходилось наблюдать такое выражение раньше.
— Обручены? Всё, что угодно, кроме этого. Не понимаю, конечно, что он в ней нашёл, но сейчас он вовсе не пылает. В последнее время болтается в лаборатории и, мне кажется, увивается за Филиппиной... и в этом гораздо больше смысла...
Марджи готова была бесконечно распространяться на эту приятную тему, но Фредерика посчитала, что разумней остановиться.
— Ну, здесь твоя помощь не нужна. Можешь присоединиться к приготовлениям.
Но Марджи, как всегда поступающая наоборот, надула губы и пробурчала:
— Я бы лучше вам помогла. Мама сказала, что можно, если работа не грязная.
— Но у меня ничего для тебя нет, — Фредерика неожиданно ощутила усталость. — Может, посидишь с книгой и подождёшь клиентов?
— О, сегодня никаких клиентов не будет. А читать я не люблю, так что, пожалуй, действительно пойду.
И прежде чем Фредерика успела ответить, Марджи подлетела к передней двери и исчезла. Фредерика снова вернулась к столу, и на этот раз ей никто не помешал. Предсказание Марджи оправдалось, никаких клиентов не было. Фредерика радовалась этому: она собиралась закрыть магазин пораньше и всю середину дня и вечер провести на ярмарке.
Когда в половине третьего заглянул Питер Мохан, она была готова и ждала снаружи в своём лучшем розовом платье и большой соломенной шляпе.
— Как с картины! — приветствовал он её. — А если вам это кажется слишком вульгарным, может, подойдёт «как с картины Гейнсборо»?
Фредерика рассмеялась, и ею овладело праздничное настроение.
— А писал он когда-нибудь представительниц угнетённого рабочего класса? У меня сегодня «выходной день служанки», и я к нему более чем готова, — ответила она. — Как дворянка, вычистившая свои перчатки.
— Хорошо. Я тоже. Вернее, я тоже нет. Такими делами нужно заниматься от всего сердца. Иначе... Привет! Вот и мой друг Кэри, Тэйн Кэри и его жена Конни. Хочу, чтобы вы с ними познакомились. Не возражаете, если мы пригласим их вместе пообедать?
— Конечно, нет. А кто он?
