Марина Серова - Главный принцип гадания
Поезд честно простоял положенные по расписанию одиннадцать минут, дал прощальный гудок и отправился в свою родную Алма-Ату. А я несолоно хлебавши – к себе домой.
Дома, приняв ванну и неторопливо выпив чашечку кофе, я, влекомая исключительно чувством долга, с отвращением стала просматривать сегодняшнюю запись. Камера могла зафиксировать только то, что я уже видела, а то, что я видела, никакого интереса не представляло.
Телефонный звонок заставил меня прервать нудный просмотр.
На радостях, что появилась законная причина хоть ненадолго отвлечся от неприятной обязанности, я нажала «стоп» на пульте дистанционного управления, и на экране телевизора застыл кадр, изображающий выход из вагона какого-то неизвестного мужчины с «дипломатом» в руках и легкой улыбкой на лице.
Бросив пульт дистанционного управления на диван, я схватила лежащую там же телефонную трубку.
– Алло.
– Танечка, добрый вечер.
Снегирев. Его только мне и не хватало.
– Здравствуйте, Игорь.
– Что-то я вас давно не видел, хотелось бы узнать, как ваши дела.
Улыбка на лице мужчины с экрана телевизора была явно издевательской.
– Вы считаете, что два дня это много? – сварливо поинтересовалась я.
– Неужели прошло всего два дня? Мне показалось, что гораздо больше.
– Могли бы уточнить у своей секретарши, на мой взгляд, это весьма трезвомыслящая девушка.
– При чем тут Анжела? – искренне удивился Снегирев. – Мне кажется, что у вас просто плохое настроение, – наконец догадался он.
– Оно не просто плохое, а прямо-таки отвратительное!
Мне почудилось, что ухмылка на лице мужика в телевизоре стала еще кривее и противнее. Что за мерзкая рожа!
– Очень жаль, я хотел пригласить вас на ужин в какой-нибудь приятный ресторанчик, но, боюсь, теперь это будет совсем не просто.
– Сегодня я никак не смогу. У меня куча дел, да и настроение, как вы заметили, неподходящее. В другой раз с удовольствием, а сегодня повеселитесь без меня.
– Нет уж, один я не пойду, а больше мне не с кем. Подожду другого раза. Не буду вам мешать, спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Игорь.
Отключив и бросив трубку на диван, я вернулась к своей куче дел. А именно к видеомагнитофону.
Мужик, еще раз ехидно улыбнувшись, сошел на перрон и исчез с экрана. Я досмотрела ролик до конца и мужественно решила просмотреть еще раз первый ролик.
Я перезарядила кассету и уставилась в телевизор из чистого упрямства, будучи на волосок от того, чтобы обозвать себя дурой и разреветься, как это дурам и положено.
Внезапно на экране мелькнуло нечто привлекшее мое внимание. Я даже не успела понять, что именно. Я вернула пленку назад и включила покадровый просмотр. Кадры методично сменяли друг друга, и наконец вот оно! Я остановила пленку. С экрана на меня, на этот раз злобно ухмыляясь, смотрел в упор тот самый мужик, на которого я любовалась несколько минут подряд.
Вот это сюрприз! Я еще раз просмотрела обе пленки. На обеих этот мужчина с одним и тем же желтым кожаным «дипломатом» в руке заходил в вагон, а минуты через три выходил обратно. Все с тем же «дипломатом».
Странная регулярность. Допустим, ему что-то переслали из Казахстана, а он что-то отправил в ответ. Допустим. Но с кем? Обычно для этого используют проводников, но дело в том, что во время второго визита оба проводника стояли на перроне! Значит, кто-то находился в вагоне, и этот кто-то так же, как проводники, ездит туда и обратно, причем регулярно. Как говорится, еще не факт, но уже предмет для проверки.
Я достала фотоаппарат и сделала несколько снимков мужчины прямо с экрана телевизора. Завтра утром отдам проявить пленку и отпечатать фотографии.
Я вдруг почувствовала зверский голод. Интересно, который час? Начало девятого, еще совсем не поздно. Самое время поужинать и выпить бокал-другой шампанского.
Я схватила телефон и набрала номер Снегирева.
Глава 4
Снегирев пообещал заехать за мной через полчаса. Не очень-то большой срок для того, кто хочет выглядеть прилично. Поэтому к концу отведенного мне времени моя уютная и обычно аккуратно прибранная квартира была похожа на осенний лес, если вместо опавших листьев представить предметы женского туалета.
Тем не менее зеркало свидетельствовало, что труды не пропали даром.
Даже осталась парочка минут, чтобы бросить кости. Предмет гадания, я полагаю, в данном случае пояснять совершенно излишне.
А вот и ответ:
14 + 11 + 26.
«Не отказывайтесь от скромных плотских радостей ради продолжения рода».
Мне их, правда, и не предлагали, но, судя по всему, скоро предложат. Так, значит, не отказываться?
Звонок в дверь прервал мои размышления на самом интересном месте.
* * *Плотские радости мне предложили, можете не сомневаться, и еще сколько. Отказаться же от них мне пришло в голову лишь под утро, когда их объем превысил самые смелые ожидания, да и то я не решилась это сделать: идти наперекор гаданию – против моих принципов.
Вот только скромными эти радости назвать просто язык не поворачивается. Я, конечно, далеко не профессионалка, но определенный жизненный опыт у меня есть. Аппаратное обеспечение плотских радостей, которое эффективно продемонстрировал Снегирев прошедшей ночью, своими габаритами далеко превосходило все мне доселе ведомое.
Внезапно мои приятные воспоминания были прерваны противным писком электронного будильника. Я взглянула на его циферблат. Половина седьмого.
Снегирев, до этого мирно спавший у меня под левым боком, встрепенулся и открыл глаза.
– Это ты включил будильник? – удивленно спросила я.
– Я, кто же еще?
– Но зачем?
– На работу надо, – уныло объяснил Снегирев, начиная одеваться.
– Ты ведь спал не больше часа в общей сложности.
– Что делать, на том свете отоспимся.
– Как хочешь, но я в такую рань вставать не собираюсь.
Помолчав, я ехидно добавила:
– Можешь вычесть сегодняшний день из моей зарплаты.
Последняя реплика застала его у двери ванной. Он обернулся и с обидой проронил:
– Не говори глупости, зачем тебе вставать? Спи сколько захочешь.
– А как я отсюда выберусь?
Вопрос был отнюдь не праздный: красивый двухэтажный особняк Снегирева, или, как нынче принято труднопроизносимо говорить – коттедж, находился практически за городом, а общественный транспорт если сюда и ходил, то совершенно неизвестным мне маршрутом. Да и хороша я буду в открытом вечернем платье где-нибудь на подножке переполненного трамвая.
– Когда встанешь, позвони мне, я пришлю свою машину.
– А если тебя не будет?
– Анжела будет в курсе, она пришлет.
– Что же она пришлет, если на машине уедешь ты?
– У меня не одна машина.
Я замолчала, соображая, чего бы еще потребовать. Снегирев терпеливо стоял у двери ванной.
– А если я проголодаюсь? – наконец догадалась я.
Снегирев рассмеялся, подошел к широченной кровати, на которой я в данный момент находилась, присел на ее край, обнял меня и ласково прошептал на ухо:
– Танечка, ну не будь дурочкой; не обижайся, пожалуйста. Пойми, сентябрь на дворе, для зерноторговца сейчас самая горячая пора. День год кормит. С нашей фирмой связаны интересы сотен, а то и тысяч людей. А нравы в нашем бизнесе такие, что речь идет не просто о деньгах. Можно и головы лишиться при плохом раскладе. Тем более что без Юрки мне сейчас особенно тяжело.
– Ладно, – смилостивилась я, потрепав его густую шевелюру, – будет обидно лишиться такой симпатичной головы, тем более, – я провела рукой между его бедрами, – что без головы от всего остального тоже будет мало проку.
«Все остальное» подало явственные признаки жизни, и я не знаю, чем бы наша беседа закончилась, не исключаю, что это опять могли быть «скромные плотские радости», если бы за окном не раздался резкий звук автомобильного клаксона.
– А, черт! За мной приехали, а я еще не готов!
Снегирев вскочил и опрометью бросился в ванную.
Я повернулась на бок, накрылась одеялом и закрыла глаза. Последнее, что я услышала, засыпая, были слова Снегирева, брошенные на бегу:
– Кстати, о еде, холодильник на кухне набит битком. Жаль, что я уже не успею там поживиться, опаздываю. Жду твоего звонка.
* * *Проснулась я от телефонного звонка. Это был Снегирев с вопросом:
– Что же ты не звонишь?
– А который час?
– Скоро двенадцать.
– Не слишком поздно.
– Не хочешь вместе пообедать?
– Хочу.
– Я высылаю машину, поезжай домой переодеться, а потом заедешь за мной в контору. Договорились?
– Договорились.
– Только побыстрей, пожалуйста, я умоляю, кушать очень хочется.
– Ладно, я быстро, гони свою машину.
* * *Когда я появилась в конторе, Снегирев уже ждал меня в явном нетерпении, хотя после нашего разговора по телефону прошло всего около часа. Как мне показалось, я поставила мировой рекорд по скоростному переодеванию.
