Алексей Макеев - Морской шакал
Осмотрев трюм, капитан вылез на палубу и направился в машинное отделение.
Топливные танки, скорее всего, не повреждены, и можно было не опасаться, что мазут попадет в море. Несмотря на это, вода, постепенно заполнявшая машинно-котельное отделение, была вся расписана разноцветными кругами, происхождение которых не вызывало никаких сомнений.
«Брюки, пожалуй, не отстираются», – запоздало подумал Василий Терентьевич.
Лампочки в коридорах и каютах «Улисса», как ни странно, светили. Видимо, вода нигде не поднялась до уровня электропроводки и не вызвала короткого замыкания.
В машинном отделении уже находились Сергей и Дмитрий. Они как раз собирались подняться на палубу. Седов отпустил Дмитрия наверх, а сам вместе с Рожновым осмотрел машинное отделение. Из-за особенностей конструкции судна воды здесь было меньше, чем в трюме.
– Вода уже почти не прибывает, – оптимистично заметил Сергей.
– Почему ты так решил?
– За двадцать минут, – объяснил стармех, – уровень воды поднялся всего лишь на десять сантиметров.
– Корма уже лежит на дне, – согласился капитан. – Нам повезло, что здесь неглубоко.
Вероятно, в скором времени приток воды должен был ослабеть, а потом и вовсе прекратиться. Поскольку кораблекрушение произошло в момент пусть не максимального, но все-таки прилива, можно рассчитывать, что вода заполнит лишь незначительную часть судна.
– Мы крепко застряли, – добавил Седов. – Судя по новой ватерлинии, наш форштевень поднялся над водой на целый метр.
Перед тем как покинуть машинное отделение, Василий Терентьевич приказал Рожнову остановить динамо-машину и отключить электропитание на судне, после чего поднялся на мостик, где все еще возился второй механик.
– Ну как? – поинтересовался он.
– А-а, – разочарованно махнул рукой Уваров.
– Ладно. Все оставь как есть, – распорядился Седов, – собери вещи и спускайся на плот.
Когда солнце полностью высунулось из моря, сделав его край ослепительно-золотым, спасательные мероприятия на «Улиссе» подошли к завершающей стадии. Моряки собрались на палубе возле левого борта судна, и капитан отдал команду спускаться на плоты. Сам же ушел на корму и, прикрыв ладонью глаза, стал всматриваться в искрящийся солнечными всполохами горизонт.
Северо-восточное побережье Приморского края, по штурманским меркам, было достаточно оживленным местом, особенно если его сравнивать с более северными районами Дальнего Востока, куда «Улисс» регулярно доставлял грузы. Здесь вдоль берега постоянно ходили суда, и была большая вероятность, что выброшенный на камни балкер скоро обнаружат.
Однако на востоке, приблизительно в трех морских милях от берега, Седов даже без очков разглядел группы мелких скал и островков. Капитан хорошо знал место, где они находились, и не только по картам, которые изучил досконально, но и по своему многолетнему опыту. Он и сам в этих водах предпочитал держаться подальше от берега, огибая с восточной стороны опасную гряду островов, означавшую, что у «Улисса» совсем немного шансов на то, что его обнаружат случайно.
«Повезло, что мы не наскочили на подводные скалы возле этой гряды, – подумал Седов. – Там сильное течение и большая глубина. При неблагоприятном раскладе мы могли бы очень быстро затонуть. Хотя, может быть, в этом нет ни везения, ни случайности. Возможно, это второй помощник мастерски провел судно через гряду, чтобы затем выбросить его на берег».
Василий Терентьевич пожалел, что на «Улиссе» не было сигнальных шашек, дым от которых виден издалека и не похож на дым от костра. В сложившейся ситуации они бы очень пригодились.
Он уже собирался покинуть корму, как вдруг услышал чьи-то крики. Седов узнал голос второго механика, который затем заглушила громкая ругань старпома и чей-то смех, и поспешил на бак судна. На палубе он застал только Титова и Жулика. Все остальные уже перебрались на плоты.
Перегнувшись через борт, капитан увидел качающиеся на волнах плоты, а в них – переполошившихся людей. Одна из человеческих голов почему-то оказалась не на плоту, а в воде. Виновником происшествия, вызвавшего всеобщее оживление, был Алексей Уваров. Он держался одной рукой за край плота, а свободной пытался поправить на лице очки. Рот Алексея был перекошен от боли.
На матроса сверху кричал старпом:
– Какого хрена ты прыгнул в воду! Здесь же вокруг камни!
– Я случайно. Сорвался.
– Что случилось? – спросил Василий Терентьевич, подходя к Титову.
– Этот клоун упал в воду, – обреченно махнул рукой Виктор. – Хорошо хоть не вниз головой. Мало нам неприятностей, так он еще решил себе ноги переломать. – И, обращаясь ко второму механику, не скрывая своего негодования, крикнул: – Что там у тебя? Ноги целы?
Судя по гримасе на лице Алексея, ему было очень больно. Однако, понимая, что никто кроме него не виноват в случившемся, Уваров в ответ лишь простонал:
– Кажется, что-то с ногой. Может быть, сломал или вывихнул.
– Сможешь сам забраться на плот?
– Попробую.
На плоту, за который держался Алексей, находился Сергей Рожнов. Он схватил друга за руку, помог ему залезть на плот и расчистил место среди мешков и ящиков. Алексей лег на спину и, не найдя, куда деть пострадавшую ногу, положил ее на край плота.
С высоты Седову было трудно судить о полученной матросом травме.
– Сергей, глянь, что у него с ногой, – попросил он.
Старший механик склонился над Алексеем и стал осторожно снимать с его ноги кроссовку.
Уваров застонал, но, видимо, не столько от боли, сколько от страха.
К счастью, кроссовка была ему великовата и легко снялась с ноги.
– Вроде ничего страшного не видно, – неуверенно произнес Сергей, после того как снял с ноги Уварова мокрый носок и осмотрел ступню.
– Скоро раздует, – убежденно заверил старпом. – Раз его перекосило от боли, значит, он что-то сломал или вывихнул голеностоп.
Оказывать медицинскую помощь прямо на плоту было неудобно и, пожалуй, даже бессмысленно, учитывая, что берег находился всего в двух шагах. Тем более что специалистов соответствующего профиля среди членов команды не было, из-за чего рассчитывать на квалифицированную помощь Уварову не приходилось.
– Терпеть можешь? – спросил капитан.
– Все нормально. Кажись, прошло, – страдальческим тоном ответил Уваров.
– Ну, ладно, потерпи до берега. Там, если станет хуже, мы дадим тебе обезболивающее, – пообещал Седов.
Титову и Василию Терентьевичу оставалось самим спуститься на плот, которым управлял матрос Дмитрий Крачков.
– Не забудьте про Жулика, – крикнул снизу кок, беспокоясь за своего четвероногого питомца.
Услышав знакомый голос, пес радостно залаял.
Собаку нельзя было оставлять на корабле. Старпом попытался связать Жулика веревкой, но изворотливый пес не позволил этого сделать. Веревка постоянно соскальзывала с ребер на тощий живот, и в конце концов Титов разозлился и сбросил Жулика за борт рядом с плотом, в котором находились Олег и Илья.
Жулик отчаянно заработал лапами, но верно избрал направление к спасению. Его мокрая напуганная морда рассмешила даже Олега. Когда он втащил собаку на плот, Жулик быстро пришел в себя, отряхнулся и дружелюбно завилял хвостом. Видимо, ему приходилось попадать и в более серьезные передряги.
Прежде чем перебраться на плот, Титов предложил свою помощь капитану, но получил от него вежливый отказ. Седов следовал неписаному правилу, гласившему, что капитан должен покидать судно последним, и настоял на том, чтобы старпом спустился первым.
Для Василия Терентьевича, с его достаточно грузной комплекцией и солидным возрастом, лазание по канатам было уже не только непростым, но и опасным делом. Но он, ни секунды не колеблясь, сел на борт, ухватился руками за веревку и стал спускаться. Как ни странно, благодаря сильным рукам и нерастраченной сноровке капитан справился с этой задачей в два счета и, спрыгнув на плот, громко выкрикнул:
– Ну а теперь к берегу!
Моряки отвязали веревки, удерживавшие плоты возле балкера. Концы веревок не стали забрасывать на палубу, а оставили свисать с борта «Улисса», чтобы при необходимости по ним можно было взобраться на судно.
Гребцы взяли в руки весла и направили плоты к берегу.
Спасательные плоты были плохо приспособленными для гребли. Однако благодаря слаженным действиям моряков, волне и высокой воде они стали медленно продвигаться к берегу и благополучно преодолели участок, изобилующий подводными скалами. Если бы дул встречный ветер, плавание могло бы и затянуться, но погода была безветренной и не создала проблем морякам. Расстояние до берега преодолели за каких-нибудь пятнадцать минут. Когда стало совсем мелко, Дмитрий, кок и старший механик спрыгнули в воду и подвели плоты к берегу.
Как только моряки почувствовали под ногами твердую почву, на их лицах появились улыбки. И дня не прошло с тех пор, как судно отчалило от берега, но земля по-прежнему оказывала на людей магическое действие.
