Ольга Баскова - Гипнотизер для темных дел
– Я не останусь на обед, дорогой.
– Почему?
Вера, отведя глаза, пояснила:
– Я должна присутствовать на важных переговорах. Богатейшие люди города хотят оказать нашей фирме содействие. Не упускать же такой шанс.
Врач кивнул:
– Кстати, ты никогда не рассказывала, при помощи чего процветает ваш директор.
Продолжая что-то усиленно искать в кошельке, Вера ответила:
– У него три собственных лагеря. Каждый год он участвует в конкурсе на оздоровление детей, живущих в детских домах и школах-интернатах. Если выигрывает (а проигрышей у него еще не было), то размещает воспитанников этих заведений в свои лагеря. Департамент образования и богатые спонсоры ему хорошо платят.
– Понятно.
– Есть еще много мелких деталей, – на лбу девушки появилась складка, – но это тебе неинтересно. Кстати, ты нигде не видел моей ламинированной визитки?
– Как она выглядит?
Акулова озабоченно поправила прическу:
– Чуть больше обычного прямоугольника, размером с проездной билет. Я сделала ее специально для директора фирмы, нашего сегодняшнего визитера, – ее лицо стало покрываться бледностью. – Где же она может быть?
Дрожащими руками она принялась сбрасывать все со стола и тумбочки. Геннадий подошел к ней и положил руку на плечо:
– Ну почему ты так нервничаешь?
Она обернулась к нему, дико вращая глазами:
– Если я не положила визитку в кошелек, значит, она валялась на дне сумки. Тот грабитель, если помнишь, раскрыл ее и размахивал ею. Визитка могла выпасть в парке, даже возле трупа. Тогда мы попались.
Мужчина покачал головой:
– В таком случае с нами бы давно связались. Поверь мне, любимая, у милиции это была бы единственная зацепка.
– Я об этом не подумала, – ловким движением Вера смахнула вываленное содержимое обратно в сумочку, улыбнувшись:
– Ладно, попрошу секретаршу сделать что-нибудь подобное. До вечера, дорогой.
Он потянулся, чтобы поцеловать ее, но она отстранилась:
– Извини. Сегодня у меня не то настроение.
– Понимаю.
– До встречи.
Когда за Верой захлопнулась дверь, Молчанов впервые за эти дни почувствовал укол ревности и досады.
Вера перезвонила через два часа, попросила прощения за холодность и предупредила: она задержится допоздна, пусть любимый не волнуется. У нее все хорошо, она крепко-крепко его целует и обнимает. Геннадий поморщился: его подруга была явно навеселе.
– Как ты доберешься до дома? – поинтересовался он. – Не сядешь же ты за руль в таком состоянии?
Возлюбленная расхохоталась:
– Естественно, нет. Меня подбросит служебная машина.
Мужчину снова охватило неприятное чувство. Служебная машина, шофер, в конце концов, хозяин, с которым она спит… Нет, если он хочет оставаться с этой женщиной, нужно в корне менять жизнь. Во-первых, устроиться на работу. Но куда? От возможных работадателей был получен однозначный от ворот поворот. Значит, нужно снова открывать собственный кабинет. Только на какие, спрашивается, шиши? Геннадий наморщил лоб. Вера что-то говорила о первоначальной спонсорской помощи. Может, она действительно готова вложить в него определенную кругленькую сумму? Молчанов поднялся с дивана и направился в кухню, чтобы поставить чайник. Неожиданный телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Несколько секунд врач в нерешительности стоял у аппарата, раздумывая, снимать ли трубку. Вера звонить не могла: она ясно дала понять, что нечего ждать ее раньше полуночи. Престарелый любовник его сожительницы наверняка находился вместе с ней. А что, если это все-таки он? Следует ли Геннадию отвечать на звонок? Не повредит ли это его возлюбленной? Он отошел от телефона, но тот трезвонил так настойчиво, что гипнотизер махнул на все рукой:
– Я слушаю.
Развязный мужской голос, хихикнув, произнес:
– Ты кто, собственно, такой?
Молчанов растерялся:
– А кто вам нужен?
Незнакомец закашлялся:
– Мне нужно госпожу Акулову Веру Семеновну собственной персоной.
– Ее нет.
В трубку засопели:
– Это очень плохо, приятель. Ты даже не подозреваешь, насколько.
Геннадий решил помочь подруге:
– Вы можете поговорить со мной, но для начала представьтесь.
Звонивший расхохотался:
– С тобой? А ты кто будешь? Ее сожитель или муж?
Молчанов сжал кулаки:
– Тебе какое дело, сволочь?
– Я бы не советовал тебе так со мной разговаривать, – незнакомец сплюнул. – Если ты тот парень, который двадцатого июля укокошил в парке Победы одного гражданина, могу пообщаться и с тобой.
Мужчина похолодел:
– Что ты… Что вы… Вы что-то путаете, – он запинался, стараясь взять себя в руки. – Вы не туда попали. Вы не тем звоните.
– Я звоню именно тем, – голос собеседника вдруг стал грубым. – Ты, фраерок, наверное, еще не понял, что я располагаю неопровержимыми доказательствами: ты и твоя баба убили человека.
– Это неправда! – Молчанов пытался защищаться.
– Правда, золотой. Правда, – цедил звонивший. – В любое время можешь посмотреть, как хорошо вы вышли с подругой на фотках. А уж ее визитка, так неосмотрительно оброненная возле трупа и выпачканная его кровью, оказалась для меня просто находкой.
Лоб врача покрылся каплями пота.
– Ты все врешь! – закричал он. – Там никого не было!
Незнакомец снова противно захихикал.
– Вот ты и выдал себя, болван, – радостно сообщил он. – А я там был. На твое несчастье, моя собачка предпочитает для прогулок именно это время. И на твое несчастье, мобильник с камерой я всегда ношу с собой – вдруг увижу что-нибудь интересное. В тот вечер мне повезло. Снимки получились отменные. Однако, – мужчина вздохнул, – зачем я трачу драгоценные секунды на болтовню с тобой? Тебя я не знаю. А вот твоя барышня, судя по визитке, крутая дама. Кроме того, я кое-что разузнал про нее. Так когда, говоришь, она будет?
– Я сказал, ты можешь иметь дело со мной! – прошипел Геннадий.
– Может, ты еще и понадобишься, – согласился собеседник. – А девочке передай: если отключит телефон, я побегу прямиком в полицию. Ей, кстати, при ее положении в настоящий момент это противопоказано – на мази крупный контракт. Ну, бывай, – в трубке пошли короткие гудки. Молчанов медленно опустил ее на место и, погасив свет, сел на диван. С этого момента в его душе поселился липкий страх.
Вера пришла в первом часу ночи, крикнув с порога:
– Генусик, что ты сидишь в темноте?
Он на цыпочках направился к ней:
– Тише! Не кричи!
Она чмокнула его в щеку, обдав запахом мартини:
– А чего мне бояться в своей квартире?
Молчанов открыл рот, собираясь все ей рассказать, но телефонный звонок перебил его. Акулова заморгала длинными ресницами:
– Кто бы это мог быть?
– Это, это… – врач хотел попросить, чтобы она не поднимала трубку, однако язык его не слушался.
– Алло? Кто это? – несколько секунд девушка молчала, слушая собеседника. – Вы что-то путаете, дорогой. Меня не было в этом парке двадцатого июля.
Поняв, что настырный мужик объявился вновь, Молчанов схватил трубку параллельного телефона. Знакомый голос прошелестел:
– У меня имеются веские доказательства, о которых я доложил вашему другу.
– Какие? – поинтересовалась Акулова.
– Фотографии и ваша визитная карточка, так некстати потерянная возле трупа, – мужчина откровенно издевался над ней. – Я навел о вас справки. Через десять дней вы заключаете крупный контракт, делающий вашу фирму одной из богатейших фирм в городе.
Девушка вытерла лоб:
– Что вы от меня хотите?
– Богатством надо делиться с ближними, – констатировал собеседник. – Я готов продать вам снимки за пятьдесят тысяч, возвратить визитку за пять – и разойдемся, как в море корабли.
Вера начала задыхаться:
– Вы… Вы сошли с ума…
Незнакомец хмыкнул:
– В противном случае вы останетесь без контракта. Я навел справки о вашем деловом партнере: он никогда не будет иметь дело с тем, кто на заметке у полиции.
Акулова закусила губу:
– Но у меня нет таких денег. Я могу заплатить десять тысяч – и ни гроша больше.
Мужчина расхохотался:
– Это не разговор, куколка. Я не из тех, кто постоянно вымогает деньги. Я возьму сумму целиком – и больше вы обо мне не услышите. Так что постарайся уж собрать ее за неделю.
– Но за неделю это сделать нереально, – девушка почти умоляла. – Дайте мне хотя бы две.
– Не дури, детка, – шантажист издал нечто похожее на хрюканье. – Через десять дней ты подпишешь контракт и пошлешь меня ко всем чертям. Нет, дорогая, здесь я командую парадом. Даю тебе неделю и ни часа больше. Впрочем, ночка длинная, – Геннадий по голосу понял, что собеседник цинично осклабился. – Вместо того чтобы заниматься любовью, обсудите свои скорбные дела. Ну, пока, дорогая. Завтра позвоню пожелать тебе доброго утра.
Он отключился, а растерянная женщина продолжала держать трубку в руках. Молчанов подошел к ней и обнял:
