Марина Серова - Вояж с восточным ароматом
Примерно десять минут я преследовала трамвай на пути от отеля до центра города.
Светило солнце, все вокруг было радостно и свежо. Таким же свежим огурчиком выглядел и Челидзе, который вышел из трамвая, миновал перекресток и направился вверх, по улице, ведущей в противоположную сторону от моря. Я на машине тихо двинулась за коммерческим директором, раздумывая, где бы лучше припарковаться и продолжить слежку в пешеходном режиме.
Навстречу мне медленно ехал черный «БМВ» и вдруг остановился, и я услышала, как человек, сидевший на переднем сиденье, высунулся и окликнул моего подопечного:
— Олег Амвросиевич! Елки-палки, какая встреча!
Челидзе неожиданно напрягся, помялся и, перейдя улицу, подошел к «БМВ» и пожал руку окликнувшему его человеку. Я припарковала свою машину на противоположной стороне узкой улицы и, чуть-чуть опустив тонированное стекло, прислушалась.
— Ты чего здесь? — спросил мужчина. — На сборы приехал?
Челидзе кивнул.
— А… ты? — спросил он мужчину из «БМВ».
— Я, — ответил мужчина, — я вообще-то по делу. И оно касается тебя. Садись в машину, нужно поговорить.
— Да я это… Понимаешь… — Челидзе замялся. — Давай вечером, а? У меня тут, понимаешь, встреча…
— А что пешим ходом-то? — хмыкнул мужчина. — А, ну понятно. Секреты, секреты… На кого нацелился-то? У тебя ж все линии вроде укомплектованы: и воротник, и защита, и центр, и нападение… А, все понятно, ты рыщешь в поисках тренера по физической подготовке? Причем учить играть он будет не в футбол, а в литрбол. Такова концепция нового главного тренера.
И мужчина захохотал. Челидзе же неопределенно развел руками и улыбнулся.
— Ладно, ты не обижайся, — примирительно сказал мужчина из «БМВ». — У меня просто настроение хорошее, весеннее. У нас сейчас зима, а тут — кр-расота!
Челидзе закивал как бы в знак согласия, хотя было видно, что разговор его несколько напрягает.
— Ладно, я тебе позвоню, — быстро распрощался он со знакомым и зашагал прочь.
Человек в «БМВ» покачал головой и дал знак своему шоферу. Машина тронулась и поехала вперед мимо Челидзе.
Челидзе же бесцельно помотался по улицам, зашел в какой-то магазин и через некоторое время вышел оттуда с сумкой, набитой вещами.
«Если он просто занимался шопингом, то почему действительно не взял машину, а отправился пешком?» — спросила я себя. Поведение коммерческого директора начинало казаться несколько странным. Тем более, что, вернувшись в отель, он выглядел каким-то нервным, отмахнулся от главного тренера, который к нему обратился по какому-то вопросу, — мол, некогда мне, не сейчас, и скрылся у себя в номере. Я смогла разобрать через стену только то, что он с кем-то говорит по телефону.
Всю вторую половину дня коммерческий директор провел у себя в номере, а команда отправилась на тренировку. Причем главный тренер, как я отметила, к этому времени уже основательно накачался.
Во время ужина я сидела с Андреем за соседним от Челидзе столиком. И в этот момент у него запищал мобильный телефон. Челидзе недовольно поморщился, отложил вилку, нажал на кнопку и произнес:
— Алло.
Некоторое время он молча слушал, а потом спросил:
— А кто это? Георгий? Какой Георгий? По какому номеру звоните?
Последовало молчание. Челидзе, нахмурившись, слушал. Потом спросил:
— А о чем договаривались-то?
Выражение его лица становилось все более недоумевающим и недовольным. Наконец он сердито проговорил:
— Извините, я не понимаю, о чем речь. Я приеду через две недели, и все решим. До этого мне не звоните. Все, всего хорошего.
После этого коммерческий директор убрал мобильник, вздохнул, покачал головой и снова принялся за еду.
Поужинав, Челидзе некоторое время в задумчивости посидел за столом, потом посмотрел на часы и, встав из-за стола, медленным шагом направился из ресторана. В дверях ресторана ему навстречу вырулил наш главный тренер.
Николай Иванович был явно навеселе. Его круглая физиономия еще больше обрюзгла, губа отвисла, а редкие волосы на голове лоснились от пота.
— А-ле-ек Амвр-росич! — Он остановил Челидзе, дернув того за рукав. — Пошли…. В-выпьем, что ли?
Челидзе сразу же засмущался и стал оглядываться по сторонам. Я, разумеется, ничем не показывала интерес к происходящему и наблюдала за сценой лишь украдкой, перебрасываясь словами с Андреем.
Челидзе тем временем что-то тихо заговорил на ухо главному тренеру. Этого, разумеется, я слышать не могла.
— Это можно, это можно! — громко согласился с ним тренер. — П-пошли!
И они уже вместе направились к лифту. Это означало, что и нам с Андреем было пора сниматься с места. Я проследила за парочкой и убедилась, что они прошли в номер Челидзе. А это означало, что я могла подслушать их разговор — стены в отеле хорошо пропускали звук.
— Вот ты мне скажи, Олег Амвросич, — начал Стаканыч. — Почему мне не доверяют работу по трансферам?
— Почему не доверяют? — возразил Челидзе.
— Не доверяют! — произнес тренер с пьяным отчаянием в голосе. — Вот зачем, например, купили игрока… этого… Муквункву… или как его там… Тыкву эту африканскую, короче, зачем купили? Вот ты мне скажи! Я его просил? Не просил я этого игрока! Не про-сил! А его купили зачем-то… Деньги, что ли, моете, а? Я вот тебя спрашиваю, ты коммерческий директор!
— Николай Иваныч, это к Савельеву все вопросы, — пробовал возразить Челидзе.
— Ты меня туда не посылай. Я и сам могу послать, знаешь куда… — вдруг повысил голос тренер.
Челидзе промолчал, а я услышала звон стаканов.
— Савельев ни хрена ничего не говорит, — продолжил Стаканыч, — у него, видите ли, своя голова на плечах. А я тебе так скажу — тараканы у него в голове. Вот так! А ты что в клубе делаешь? Ты разве за трансферы не отвечаешь? Отвечаешь! Отвечаешь!
Главный тренер все больше напирал на коммерческого директора.
— Но, Николай Иванович, основные решения принимает Савельев, — пытался оправдываться Челидзе. — Если он скажет, что нападающего, например, продаем, я ничего не могу сказать…
— Какого нападающего? — вдруг с угрозой в голосе произнес тренер. — Ромку Гладышева? Р-ромку не отдам! Так и знайте — не отдам! Кого я тренировать буду? Тыкву-мыкву с пальмы? Пляжника-бабника этого из Бразилии? А ты знаешь, когда мы с «Барселоной» играли, у меня в составе только русские парни были! Только русские! И мы их сделали! Ну, почти… сделали. В Москве нам гол не засчитали чистый! А в Испании забили из вне игры — и ничего, прошло все. А меня оштрафовали за то, что я судилу этого, чеха гребаного, педиком обозвал. И еще шестьдесят восьмой год ему припомнил. А все почему? А потому, что нас в Европе не уважают. За людей не считают.
— Да, это верно, — поддакнул Челидзе.
— И здесь не уважают, — продолжил изливать душу Стаканыч. — Вот мне, например, из «Восхода» тренер встретился и говорит — не выйдете, говорит, вы в высшую лигу никогда! Я аж застыл на месте с открытым ртом. Это еще почему… мы… не выйдем, спрашиваю. А он говорит — потому что… потому… оканчивается сами знаете на что… Короче, не дадут вам этого сделать ни хрена. Я говорю — это еще почему? А он мне — это вопрос не к нам.
— Ну, правильно сказал, — согласился Челидзе.
— А к кому вопрос? К тебе, Олег Амвросич, к тебе! И к Савельеву! И к губернатору вашему! Думаешь, я не знаю, что вы сдали тот матч по осени, чтобы спецом в высшую лигу не выходить, а деньги присвоить?
— Николай Иваныч, ну что вы в самом деле? — Челидзе начал раздражаться.
— А ничего! — оборвал его тренер. — Ты знай, что я во второй лиге тренировать никого не буду. Вылетать туда — не в моих правилах. Так что надо покупать нужных игроков, нужных. И в премьер-лигу выходить, и в зону УЕФА, и в еврокубках играть, и в Лиге чемпионов! Вот мы с «Барселоной» играли…
— Николай Иваныч, нам бы сейчас в премьер-лигу выйти!
— Если игроки будут нормальными, выйдем! Я же говорю — с «Барселоной» играли, а «Восходы» всякие мы вообще в бараний рог согнем! Правильно я говорю?
Челидзе молчал.
— Правильно я говорю? — повторил свой вопрос тренер.
— Правильно, — наконец ответил Олег Амвросиевич и почти неслышно сказал: — Все, Николай Иваныч, отдыхай, я тоже пойду.
— А вот отдыхать нам сейчас нечего. Нам нужно работать. Работать, работать… и… р-работать, — заплетающимся языком выговорил главный тренер.
После небольшой паузы я вдруг услышала какой-то слабый треск и удивленный, возмущенный возглас Челидзе:
— Да ты мне рубашку порвал!
— Рубашка — ерунда.
— Это для тебя ерунда, а для меня… Напился — лежи! Чего меня барселонами всякими грузишь?
— Я гружу? — возмутился Стаканыч. — Да что ты знаешь о барселонах? Ни хрена ты не знаешь!
— Слушай, иди спи уже, достал ты меня!
