Марина Серова - Гори все синим пламенем
Поднявшись, я увидела два силуэта, усердно карабкающиеся по забору.
— Ага! — закричала я и метнулась к ним.
Однако никакого оружия или хотя бы орудия труда под рукой не было. Я взмолилась: хоть бы лопата какая-нибудь попалась.
Но здесь царил идеальный порядок, и все вещи имели свое место. Бросив взгляд в сторону, у стены дома я неожиданно обнаружила ящик, наполненный пустыми бутылками из-под вина, шампанского и кетчупа. К счастью, от них еще не успели избавиться. Поскольку тайные недруги к этому моменту уже взобрались на самую верхушку кирпичной стены, мне ничего не оставалось, кроме как начать метание в них пустой посуды.
Однако бросать я умела метко. Первая же тяжелая толстостенная бутылка, рассчитанная на литр жидкости, попала в цель.
Мужик завыл, пошатнулся и опрокинулся.
Только опрокинулся, к моему несчастью, за забор, на улицу. Получилось, что я невольно помогла ему удалиться отсюда. Второй, .испугавшись, спрыгнул сам и тоже заорал от боли — приземление с такой высоты никому не могло доставить удовольствия.
В несколько прыжков я достигла калитки. Но она была снабжена несколькими премудрыми замками, открыть которые в мгновенье ока не удалось бы никому. За стенкой заурчал мотор какого-то автомобиля, вслед за чем послышался визг шин спешно отъезжающей машины.
— Опоздала… — разочарованно пробормотала я.
Но мысль, молнией сверкнувшая у меня в голове, о том, какова цель визита незваных гостей, не дала мне расслабиться. Я ахнула и рванула к помещению, в котором скрылся некоторое время назад Беккер-старший.
Дверь оказалась незапертой. Собираясь открыть ее, я взялась за ручку, но тут же почувствовала прикосновение к чему-то влажному и липкому. Поднесла руку поближе к глазам и обомлела — кровь!
Я резко открыла дверь. Сразу за ней начиналась лестница — вниз вели многочисленные ступеньки. Я быстро спустилась и оказалась в довольно длинном темном коридоре. «Вот почему мы с Виталькой ничего не услышали», — подумалось мне. Я двинулась вперед и наконец остановилась перед еще одной дверью. Прислонилась к стене и осторожно потянула за ручку. Дверь со скрипом отворилась, но за ней царило безмолвие.
Подождав пару секунд, я с опаской выглянула и увидела: на полу лежал Беккер-старший, и из-под его тела струйкой сочилась кровь.
— Что там такое? — послышался сверху тревожный голос Витальки.
Я крикнула:
— Иди сюда! — и стала прощупывать пульс у Валерия Павловича.
— Сынок, что там? — раздался с улицы взволнованный голос Юлии Николаевны.
— Не знаю, — ответил Виталька, — иди домой.
Он явно предчувствовал недоброе, поэтому старался уберечь мать от возможного потрясения.
— Отец! — воскликнул Беккер, показавшись за моей спиной.
— Успокойся, — сухо сказала я, — он жив. Жив, но без сознания. Тащи аптечку скорее, перевязать надо.
В коридоре уже слышались приближающиеся шаги Юлии Николаевны.
Виталька бросился к двери и скрылся за ней.
— Чтo там? — дрожащим голосом спрашивала женщина.
— Мама, успокойся, — сказал ей Беккер-младший, — отец ранен.
— Пусти! — вскрикнула она и рванула ручку двери.
Нетрудно догадаться, что за этим последовало: как только женщина увидела лежащего на полу мужа, она разразилась воплями ужаса и отчаяния.
— Юлия Николаевна, — тихо сказала я. — Время слишком дорого, «Скорую» вызывайте. 1 — Да, да, конечно, — залепетала она, поднимаясь с колен, и направилась к стоящему неподалеку телефону.
В дверях показался Виталька с аптечкой в руках.
— Зачем? Что ты делаешь? — закричал он и кинулся к матери.
Вырвав у нее трубку, Беккер сбросил набранный номер.
— Это сейчас может быть опасно. Лучше Григория Семеныча вызвать, — сказал Виталька.
— Кто это? — спросила я, доставая из аптечки необходимое.
— Знакомый врач. Он очень знающий специалист и многим отцу обязан. Выручит.
Беккер стал набирать какой-то номер.
Ему ответили не сразу, так как время было уже довольно позднее. Однако, выслушав тревожные Виталькины слова, на том конце провода ему сразу же ответили согласием, и это немного всех нас успокоило.
— Помоги, — кивнула я Витальке и спросила:
— Ножик здесь найдется?
Юлия Николаевна подошла к бару и достала небольшой набор в красивой коробке.
Там было несколько штопоров и ножей.
— Вот, — сказала она и протянула мне нож со сверкающим острым лезвием.
На Валерии Павловиче поверх рубашки был надет плотный пиджак.
— После улицы в этой прохладе и влажности простыть можно, а Валера после пневмонии. Побоялся простудиться вновь… — пояснила Юлия Николаевна.
Я ловко поддела ткань в области плеча и распорола ее по шву. Кровь сочилась именно отсюда.
— В плечо? — склонившись, спросил Виталька.
— Нет, чуть выше, — осторожно отогнув края распоротого пиджака и рубашки и повнимательнее присмотревшись, сказала я.
Юлия Николаевна тихонько завыла.
— Успокой ее, — сказала я Беккеру, — жить будет.
Обработав края раны, я несколько хладнокровно констатировала:
— Стреляли из «АК-74» с глушителем.
С расстояния не более пятидесяти сантиметров.
— Стреляли? — с ужасом в голосе произнесла Юлия Николаевна. — Может, он упал просто? Голову разбил? Выпил ведь сегодня немало… — несмело добавила она. "
— Мама! — раздраженно остановил ее Виталька.
— Но откуда.., откуда вы знаете, Женя? — не унималась супруга Беккера.
— Да уж знаю… Так вот: стреляли практически в упор примерно с расстояния полуметра. На плотной ткани пиджака остался след. Видите? — я еще раз отогнула край одежды. — Угол нахождения оружия по отношению к объекту.., да, около пятидесяти градусов. А вот почему промахнулись и почему ошибку не исправили? — Я задумалась. — Вероятнее всего, Валерий Павлович дал хороший отпор. Да, я уверена.
— Папа ведь борьбой занимался, — поддержал меня Виталька.
— И еще, — продолжала я, — кто-то стоял на шухере и заметил мое приближение…
— Но как… Как вы это все определяете? — удивленно бормотала Юлия Николаевна.
— У меня достаточно опыта, чтобы ориентироваться в подобных ситуациях.
— Мама, Евгения — профессиональный телохранитель, — пояснил Виталька.
— Как-ка-ак? — удивленно протянула не на шутку удивленная женщина.
— Бодигард, — подтвердила я.
— Так это же.., просто замечательно, Женечка! — Юлия Николаевна кинулась ко мне. — Вы нам поможете? Ведь Валерия Павловича теперь обязательно нужно охранять!
А вы… Ваша быстрота реакции.., осведомленность.., опыт… Вы нужны нам. Пожалуйста! На вознаграждение мы не поскупимся.
— Жень, на самом деле… — поддержал мать Виталька.
Я молча перевязывала рану.
— Ну? — вновь с надеждой в голосе спросил Беккер-младший. — Жень, тебе ведь можно доверять. Мы заплатим…
— Разве я тебя брошу? — вздохнув, сказала я и посмотрела в глаза Витальке.
Я закончила перевязку раны и хотела было попытаться предпринять другие способы «оживления» Беккера, как вдруг послышался сигнал подъехавшего к дому автомобиля.
— Григорий Семеныч! — воскликнул Виталька и побежал наверх. Юлия Николаевна бросилась за ним.
Я осталась в помещении возле раненого.
Через пару минут с улицы послышались перебивающие друг друга голоса: Виталька и Юлия Николаевна по дороге в подвал одновременно пытались изложить доктору суть возникшей проблемы. Уже заходя в комнату, где находилась я, Григорий Семенович сухо и строго остановил их:
— Тихо! Говорите кто-нибудь один! Виталий Валерьевич, давайте вы. Юлия Николаевна слишком взволнована.
Произнося эти слова, врач опустился на колени рядом с лежащим Беккером и стал его осматривать, слушая рассказ Витальки.
На меня он не обращал абсолютно никакого внимания до тех пор, пока не присмотрелся к наложенной на рану Валерия Павловича повязке.
— Довольно профессионально, — вставая, заметил врач по поводу выполненных мной действий.
— Что? Что с ним? — залепетала супруга Беккера, вопрошающе глядя на доктора.
Ответ Григория Семеновича лишь подтвердил то, что я в своих предположениях относительно диагноза, если так можно выразиться, не ошибалась. Судя по всему, теперь, когда кровотечение остановлено, Беккер-старший должен был прийти в себя. Он вряд ли успел потерять много крови, поэтому дополнительными причинами его бессознательного состояния могли быть шок и возможное сотрясение мозга.
Доктор вытер поданной Юлией Николаевной салфеткой руки и стал давать указания по дальнейшему уходу, одновременно записывая на листочке названия необходимых лекарственных препаратов. Поведение Григория Семеновича меня поразило. Видимо, у Беккеров на самом деле существовали веские причины вызывать в столь ответственный момент именно этого человека и отказываться от помощи официальных медиков. Семейный доктор был мужественен, не задавал лишних вопросов, действовал быстро, не допуская никаких эмоциональных всплесков.
