Марина Серова - Найти то – не знаю что
Семейные пары ходили друг к другу в гости и то угощали друг друга, то играли в картишки в подкидного дурака, делая все это с огромным удовольствием. За время моего наблюдения мужчины только раз вышли покурить в тамбур и там продолжали обсуждать свою игру. И это лишний раз заставило меня поставить мысленно жирный минус против их фамилий в моем списке.
Таким образом, я познакомилась со всем населением вагона СВ и имела теперь о каждом некоторое представление.
* * *Андрон перед обедом выскочил на узловой станции и вернулся обратно с довольным видом. По тому, как оттопыривался внутренний карман его джинсовой куртки, я догадалась о причине его оживления.
Сильно потратившись на СВ, он экономил теперь буквально на всем. На столе в купе у него лежала пачка «Мальборо», а в кармане — пачка «Астры». «Мальборо» он угощал Стеллу и сам курил ее при ней, во всех остальных случаях предпочитал сигареты «покрепче», то есть подешевле. Судя по тому, как он набросился на мой «сухой паек», я сделала вывод, что он питался один раз в день, когда официантка приносила в купе обед, стоимость которого входила в стоимость билета.
Вот и сейчас он приобрел бутылку в каком-нибудь ларьке на перроне и радовался тому, что сэкономил на этом какую-нибудь десятку.
Когда нам принесли обед, Андрон красивым жестом достал из-под стола бутылку дешевого греческого спирта.
— Коньячку? — спросил он с таким видом, как будто это был коллекционный коньяк из собственных подвалов.
— Спасибо, что-то не хочется, — отказалась я, не вдаваясь в причины отказа.
— А я люблю иной раз, — и тут же налил себе полстакана и с блаженным выражением лица выплеснул себе в рот это пойло.
Он повторял процедуру каждые полчаса и становился благодаря вливанию все разговорчивее. Мне, в конце концов, все надоело, и я оставила его с бутылкой наедине.
* * *Ресторан по сравнению с нашим вагоном представлял собой довольно убогое заведение, но, видимо, пользовался успехом у моих спутников. Во всяком случае, я заметила несколько знакомых лиц, и мое появление не прошло для них незамеченным.
Первым ко мне направился старый «козел», но дорогу ему перешел один из шустрых коммерсантов из четвертого купе.
— Остынь, — бросил он пузатому администратору, и тот вернулся за свой столик с обиженным видом.
Не успела я понять толком, Санек это был или Толян, поскольку оба, судя по всему, так и просидели здесь с самого утра и теперь совершенно не отличались друг от друга, и я бы рискнула побеседовать с ними о том о сем, согласившись присесть за их стол, но судьба в лице Бориса Алексеевича распорядилась иначе.
— В чем дело? — произнес он таким низким голосом, что полресторана повернули головы в нашу сторону. — Девушку в ресторан пригласил я.
И «Толян-Санек» номер один предпочел оставить без ответа его вопрос, продемонстрировав Борису Алексеевичу свои пустые ладони, почти на цыпочках вернулся к «Толяну-Саньку» номер два.
Это было уже интересно, и я с улыбкой последовала за своим «защитником».
— Мы, кажется, не знакомы? — спросила я, усаживаясь за его столик.
— Борис Алексеевич, в перспективе — Борис, — представился он. — Что будете пить?
— В таком случае — Юлия Сергеевна, в прошлом — Юля, — ответила я с улыбкой. — Пить буду то же, что и вы, но в два раза меньше.
Мой ответ удовлетворил его, и он, кивнув в знак одобрения, подозвал официантку, сделал заказ, после чего вновь обратился ко мне:
— Думаю, вы не очень расстроены тем, что я отпугнул этих «шнурков»?
Он употребил то же слово, что и я несколько минут назад по отношению к тем же самым людям.
«Только телепата мне сейчас не хватало! — подумала я. — Или это простое совпадение?» Но ответила иначе:
— Думаю, что они забудут об этом через полчаса, если уже не забыли.
К нам подошла официантка с бутылкой шампанского и маленьким графинчиком коньяку, поставила на стол, потом отошла на минуту и вернулась с шоколадом и орешками.
— Вы пообедали? — спросил Борис Алексеевич.
— Да.
— В таком случае, — он взял в руку бокал с шампанским, — за успех вашего предприятия!
— Взаимно, — улыбнулась я, хотя меня насторожил этот тост.
Он отпил из бокала несколько глотков и поставил его.
Я смотрела на него и пыталась понять, в какую игру он со мной играет. Что означал его тост? И его странное представление: «В перспективе — Борис». Что это — наглость, самоуверенность или просто шутка? Поначалу я приняла эти слова за шутку, и довольно удачную, но если он на полном серьезе считает себя суперменом, то от него можно ожидать любых неприятностей.
— Я не хотел вас напугать, — улыбнулся он, будто читая мои мысли.
Если он хотел выбить меня из колеи, то это ему почти удалось. Во всяком случае, я уже перепутала все свои «маски» и напоминала сама себе первокурсницу, которой на экзамене по математике задали вопрос о смысле жизни.
— Вы очень добры, — ответила я, не отводя взгляда.
— Не очень и не всегда.
— Люди — не ангелы, но не слишком ли круто для первого тоста?
— Слишком, — согласился Борис Алексеевич. — Отложим этот вопрос до второго.
Он еще раз улыбнулся, взял в руку бокал и стал пить шампанское маленькими глотками.
«Что бы сделал сейчас на моем месте Гром?» — подумала я, потому что задаю себе этот вопрос всякий раз, когда не нравлюсь себе.
А в эту минуту я себе совершенно не нравилась.
Но вряд ли Гром мог оказаться на моем месте, и вряд ли Борис Алексеевич разговаривал бы с ним в подобном тоне.
Он допил шампанское и налил себе полную рюмку коньяку, а мою наполнил ровно наполовину.
Судя по запаху, коньяк был очень хороший.
— Давайте выпьем за первое впечатление, которое никогда не обманывает, — предложил он и пододвинул ко мне шоколад.
— А оно никогда не обманывает? — спросила я.
— Очень редко.
— Тогда за него, — согласилась я и вспомнила о том впечатлении, которое поначалу произвел на меня он сам. Судя по тому, что я сравнила его с Громом, — лучше не бывает.
— О работе говорить не будем, — тем временем сказал он, — так о чем же нам поговорить? О погоде? — Он посмотрел в окно. — Но погода самая обыкновенная. Что вас интересует?
— Как найти иголку в стогу сена, — неожиданно для себя сказала я.
— Сев на стог, если не боишься уколоться, — серьезно ответил он. — Но, если иголка необходима, — другого пути нет.
Я не понимала, что имеет в виду Борис Алексеевич, но в моем случае я не просто села на стог, а увязла в нем по самое горло и теперь не знала, как из него выбраться. И хоть иголки пока не предвиделось, чувствовала я себя в этом стогу неважно.
— А почему вы пригласили меня за свой стол? — спросила я, утомившись от иносказаний. Есть такие люди, которые не находят прелести в нормальном разговоре и предпочитают язык символов и второго смысла. Я не принадлежу к их числу, может быть, мне не хватает для этого утонченности.
— Просто потому, что вы мне понравились, — словно угадав мои мысли и на этот раз, очень просто ответил Борис Алексеевич. — А мне не нравится, когда к симпатичному мне человеку подходит пьяная шушера. А еще потому, что я очень много работаю в последнее время и впервые за много месяцев получил возможность посидеть в ресторане, поговорить ни о чем и наблюдать, как мои слова отражаются на лице хорошенькой девушки, от которой мне ничего не надо, кроме того, чтобы она сидела со мной за этим столом и время от времени задавала мне милые вопросы. Именно для этого я поехал поездом и теперь очень рад, что не полетел самолетом. Разрешите и вам задать вопрос?
— Пожалуйста.
— Что привело вас в этот ресторан?
— То, что мой сосед по купе уже выпил свою бутылку спирта, — рассмеялась я, — а в коридоре стоять неинтересно. А что бы вы делали, если бы я не пришла?
— Разговаривал бы вон с тем толстым человеком, который не сводит глаз с вашего затылка, и проклинал бы себя за то, что не полетел самолетом.
Слово за слово, мы разговорились и говорили теперь и о погоде, и о птичках, и о чем угодно, и разговоры эти уже не тяготили меня. Борис Алексеевич оказался очень милым собеседником, угостил меня ужином и, проводив до купе, пожелал мне спокойного вечера.
Мой сосед опять дрых без задних ног, к счастью, на своей полке. Я включила кондиционер и присела к столу. Первый день моего путешествия подходил к концу, и мне хотелось подвести его предварительные итоги.
Я решила не распыляться на весь «личный состав» вагона и сосредоточиться на двух наиболее знакомых мне мужчинах, один из которых спал теперь над моей головой, а со вторым меня угораздило провести весь вечер в ресторане.
При этом мой сосед был уже знаком мне, как старые домашние тапочки; Борис Алексеевич же по-прежнему представлял для меня уравнение со многими неизвестными, причем количество неизвестных росло по мере нашего знакомства.
