Владимир Сверкунов - Тело призрака
— Что ты имеешь в виду?
— Дело в том, что три угла у здания обычные — стены сходятся под девяносто градусов. А вот с правой фасадной стороны зачем-то сделана ниша, а уже в ней находится угол. Все это напоминает встроенную вертящуюся дверь, только ничего там не движется — я проверил, — уверенно докладывал Юрий.
— А что говорят строители?
— Правильнее всего было бы расспросить Щусева, который проектировал здание. Но его уже давно нет в живых. Я обращался к архитекторам, однако вразумительного ответа не получил. Одни считают это просто элементом украшения, другие полагают, что так оформлено место для возложения цветов и венков. Забавно, что "потусторонщики"…
— Кто?
— Ну, так я называю парапсихологов и других представителей оккультных наук. Так вот, они уверены, что странный угол — это антенна, через которую Ленин зомбировал людей, особенно во время майских и октябрьских демонстраций, ведь шествующие обязательно попадали в поле действия этой странной ниши.
— Бред какой-то, — сказал Сивцов после короткого раздумья.
— Но сама по себе версия очень интересная, — энергично подключился к разговору Антон Корицкий. — С чего бы еще Вознесенский написал: "И Ленин как рентген просвечивает нас"? Может, и в самом деле от Ильича исходило какое-то биополе?
— Думаю, это к нашему делу не относится, — Анатолий решительно оборвал подчиненного, которого было собрался поддержать и Роман Рахматов. — В любое другое время готов потрепаться, но сейчас мы в цейтноте: генеральный требует немедленно дать хоть какую-то правдоподобную версию, так что не до мистики.
Он опять перевел взгляд на Куркова и бросил:
— Продолжай.
— Через служебные двери попадаешь не сразу в траурный зал, а в "предбанник", где есть вход в подземный коридор, — он проходит под гостевыми трибунами. Отсюда поднимались руководители государства в советские времена. По одну сторону коридора расположены кабинеты коменданта, других работников, по другую — вспомогательные помещения. В траурный зал можно попасть, открыв тяжелую внутреннюю дверь с кодовым замком — его шифр меняется каждую неделю. Раньше рядом с входом сидел за пультом оператор, который следил за работой оборудования. Потом эти функции стал выполнять компьютер, расположенный в подвальном помещении. Туда ведет еще одна дверь, оборудованная электронным замком. Чип-ключ от нее есть только у руководства центра биомедицинских технологий: подвал — его епархия.
— Там лаборатория? — предположил Сивцов.
— Да, но посещение ее сотрудниками строго регламентировано — никто не может, скажем, остаться поэкспериментировать после работы. Еще одна деталь: под саркофагом смонтирован подъемник, на нем в случае необходимости "подгримировать" тело спускают в подвал, и уже там производят нужные процедуры.
— Там есть помещения, где можно было бы его спрятать? — спросил Анатолий.
— В подвале только одна, кстати, не очень большая комната, — объяснил Юрий. — Никаких других способов попасть туда, кроме того, о котором я говорил, нет. Мы обследовали все шкафы, нигде не найдено никаких следов хранения тела.
— А как же с другими подземными этажами? — недоверчиво произнес Сивцов. — В прессе писали, что они уходят на глубину 80 метров…
— Думаю, что вымысел, — без тени сомнения отрапортовал Курков. — Действительно, когда строили Мавзолей, наткнулись на древнюю шахту. Но ее засыпали, а само здание "посадили" на железобетонную фундаментную плиту. Посередине сделали квадратный вырез — как раз по размерам лаборатории. Никаких лестниц или лифтов для спуска еще ниже там нет.
— А как все-таки поднимались на Мавзолей члены правительства?
— В коридор они попадали по подземному ходу, который соединял его со зданием Сената. Он существует и сейчас, правда, дверь туда заперта. Добавлю, что уже много лет, как утверждает охрана, никто тоннелем не пользовался.
— Это надо проверить, — задумчиво произнес Сивцов и переключился на Романа Рахматова.
Однако тому похвастаться особо было нечем. В злополучный день в окрестности Красной площади выезжало пять машин "скорой помощи" — все вызовы проверены и подтверждены. Других подозрительных машин не наблюдалось. Выступавшие артисты свою технику не привозили, пользовались предоставленной организаторами. Водители пяти фур, на которых доставили, а затем увезли оборудование и конструкции сцены, заявили, что они лично следили за погрузкой и разгрузкой, и подтверждают, что никаких лишних предметов, тем более крупногабаритных, не добавилось.
— Рабочие на стройке тоже ничего особенного не заметили, — сказал, подытоживая, Роман.
— На какой стройке? — встрепенулся Анатолий.
— На Ильинке реконструируется здание, — ответил Рахматов. — Как меня проинформировали, работы там ведутся круглосуточно.
— Ладно, — устало и с тревогой в голосе проговорил Сивцов. — Судя по всему, подозреваемых у нас пока нет. Самые вероятные на сегодняшний день — кремлевские работники, ученые, артисты, строители, — и, помолчав, добавил: — Ну и, конечно, инопланетяне!
10
Если доверять только слуху, то могло возникнуть впечатление, что в лаборатории работала, меняя время от времени программы, стиральная машина. Между тем, глаза видели другую картину. Прямо к голове лежащего на высокой кровати лысого и уже достаточно бородатого человека были подсоединены семь проводов всех цветов радуги. Каждый заканчивался небольшим, с горошину, шариком с вмонтированным светодиодом соответствующей окраски. Они беспорядочно мигали, как огоньки на рождественской елке.
Бесстрастное лицо лежащего, освещавшееся разноцветными сполохами, казалось, жило своей, отдельной от тела жизнью. Рядом, на вертящемся стуле с серой обивкой сидел человек со шрамом на скуле, и его белый халат, словно экран цветомузыкальной установки, отражал фантастические пульсирующие огоньки.
— Вы не вспомнили, как вас зовут? — медленно и отрешенно спросил шрамоносец.
Окрасившиеся синим и фиолетовым цветом губы лежащего приоткрылись, и послышалось тихое:
— Нет.
— Вспоминайте: ваше имя Владимир.
— Владимир, — несколько недоверчиво повторил негромкий голос.
— Владимир Ильич Ульянов, — с небольшим нажимом произнес сидящий.
Звук "стиральной машины" изменился, будто включилась центрифуга, быстро набирающая обороты.
— Так звали Ленина, — почти без интонаций проговорил бородатый.
— Правильно, — чуть громче сказал шрамоносец и, повернувшись на стуле, внимательно посмотрел на экран компьютера, от которого тянулся толстый кабель к прибору, действительно, напоминающему стиральную машину, стоящую на постаменте. — Что вы знаете о нем?
— Вождь мирового пролетариата, что делать, с чего начать, чтобы окончательно объединиться, нам надо размежеваться, вчера было рано, завтра будет поздно, — бессвязно пробормотал лежащий и после секундной паузы добавил: — Умер в 1924 году, находится в Мавзолее на Красной площади в Москве.
— Хорошо, — одобрительно отметил сидящий. — Что вам известно об Иисусе Христе?
— Спаситель, был распят на Голгофе, про него рассказывают Евангелия, воскрес из мертвых, — отозвался бородатый.
— Вы верите в воскрешение? — темп речи шрамоносца ускорился, быстрее заработала и "центрифуга".
— Не знаю, — ответил пациент и добавил: — Плоть мертва, дух — вечен.
— Смог бы воскреснуть Христос сегодня? — с нажимом спросил человек в белом халате.
Он терпеливо ждал ответа, глядя на огоньки, которые стали мигать на лысой голове подопечного с сумасшедшей скоростью. Наконец, тот неуверенно произнес:
— Для бога ничего невозможного нет. Это второе пришествие.
Сидящий встал и удовлетворительно кивнул. Он еще раз посмотрел на экран компьютера: картинка на нем напоминала два полушария Земли, как их принято изображать на географических картах. Только вместо материков и океанов здесь было огромное число квадратиков-кластеров, окрашенных в серые, красные и зеленые тона. Одновременно с ответом на последний вопрос одна из зон поменяла цвет с серого на зеленый.
Вернувшись на место, шрамоносец продолжил беседу:
— Можно ли узнать Спасителя по внешнему виду?
На этот раз ответа не последовало, а по лбу пациента пробежала рябь морщин.
— Хорошо, я вам помогу. Допустимо ли считать, что на иконах изображено подлинное лицо Христа?
— Каждая школа художников представляла его по-своему, — как на экзамене, произнес бородатый. — Иконы нельзя считать портретами.
— Значит, облик Спасителя может быть разным? — с нажимом задал вопрос сидящий.
— Наверное, внешность не главное, — ответил лежащий.
— А что же тогда? Подумайте, что заставляет массы людей идти за той или иной личностью? — на сей раз шрамоносец смягчил голос.
