Марина Жданова - Смерть в белом халате
– Забыл. Я ж последнее цыганке отдал!
– Ну, геро-ой! – засмеялся Игорь. – Что она тебе сказала, когда мы ушли-и?
– Ничего умного. У тебя деньги есть?
Игорь достал из кармана рубашки три рубля и протянул рыжему.
– На все-е возьми. Мы сегодня празднуем.
– Что празднуем? – спросил Савичев
– Твое избавление от сме-ерти, конечно! Выпьем за же-енщину на драконе!
Молодые люди засмеялись. Рыжий ушел, а Саша вернулся к кроссворду.
– «Звериная общага», семь букв.
– Теремо-ок.
– Подходит. – Савичев вписал ответ и прочел следующее определение. – «Одно из зоогеографических царств на суше; охватывает Северную Америку, Европу, Азию и Северную Африку». Восемь букв.
– Арктогее-ея.
– Откуда ты знаешь?
– У И-ивлиева спрашивал. Он все знает. Мы этот кроссворд уже реша-али. Найди другой.
Из открытой форточки донесся визг тормозов. Молодые люди подбежали к окну. С высоты пятого этажа было хорошо видно, что на обочине у ограды училища лежит покореженный красный мотоцикл, рядом с ним, неестественно вывернув руку – мотоциклист в большом шлеме и черной куртке, усеянной клепками.
– Пойдем, посмо-отрим! Он, наверное, в поворот не вписался.
К тому времени, как друзья спустились на первый этаж, у красного мотоцикла собралась небольшая толпа.
– Вызовите скорую! – крикнул высокий широкоплечий человек в военной форме с погонами подполковника. Он сидел на корточках и держал мотоциклиста за руку, пытаясь нащупать пульс.
– Это Доценко! – прошептал Савичев. – Я не пойду!
– Да ла-адно тебе! Не каждый день мотоциклисты в ава-арию попадают! – Игорь потащил Александра за рукав.
Мотоциклист поднял руку, показывая, чтобы с него сняли шлем. Подполковник осторожно расстегнул ремешок под подбородком пострадавшего. Мотоциклистом оказалась девушка. Длинные темные волнистые волосы ее рассыпались по земле. Она застонала и попыталась подняться.
– Не вставайте, – предупредил Доценко, – может, вы себе что-нибудь повредили. Сильно болит?
Девушка покачала головой.
– Где парень?
– Какой парень?
– Рыжий, в футболке. Он выбежал на дорогу, а я не успела затормозить и сбила его! – Девушка всхлипнула и закрыла лицо руками.
– Он здесь! – в пятнадцати метрах от лежащего на обочине мотоцикла у куста сирени стоял полный мужчина с большим пакетом в руках. – Кажется, он умер!
Игорь подбежал первым и в изумлении замер. Голова лежащего на земле рыжего парня был разбита, вокруг собралась небольшая лужица крови. Савичев судорожно вздохнул, узнав друга.
– Леха! Леха! Ты жи-ив?! – почти истерически взвизгнул Игорь.
Алексей застонал.
– Леха! Мы сейчас скорую вызовем! – Молодой человек засуетился. – Ты, главное, не двигайся! Ладно? Сашка! Бегом к телефону!
– Не надо, – одними губами прошептал Алексей. Изо рта его потекла тонкая бордовая струйка.
– Леха! Держи-ись! – всхлипнул Игорь. Глаза его за стеклами очков казались огромными озерами в половодье.
Савичев наклонился и приложил руку к вывернутой шее друга. Пульс был, но Саша видел, как из тела Алексея уходит жизнь. На глаза ефрейтора навернулись слезы, а через несколько секунд, несдерживаемым потоком они потекли по щекам.
* * *На третий день после похорон, Игорь и Александр приехали на пригородное кладбище. Погост был старым и пустынным. Рассохшиеся кресты похороненных двадцать лет назад людей, укоризненно взирали на живых, осмелившихся потревожить их покой, венки блестели фальшивым золотом, будто подмигивали, а деревья подставляли под ноги длинные узловатые корни. Свежие холмики новых могил пахли мокрой землей. Вороны, не пугаясь незнакомцев, бесстыдно воровали с тарелок конфеты в промокших обертках и печенье. После дождя, кладбище казалось чисто вымытым покойником, приготовленным к последнему путешествию.
С фотографии на небольшом памятнике, весело улыбался коротко стриженый парень. Даже на черно-белой фотографии можно было угадать цвет волос – рыжину выдавали веснушки на носу и щеках.
Игорь положил на могилу друга две белые розы и судорожно вздохнул.
– Ты как? – ефрейтор крепко сжал плечо товарища.
– Норма-ально. Голова болит.
– Сколько ты выпил?
Молодой человек закрыл глаза.
– В общей сложности бутылок пя-ять.
– За три дня?
Саша сглотнул, а Игорь, сняв очки с замотанной изолентой дужкой, еле слышно заметил:
– Те-етка у меня беременной умерла.
– Ты о чем? – по спине Александра пробежал холодок.
– По-омнишь, что цыганка сказала? Му-учается теперь моя тетка на том свете. Ребе-енок нерожденный ее грызет.
Савичев вздрогнул.
– Не смей так говорить! Это неправда!
– Почему-у неправда? Правда. На пятом ме-есяце она была. Уснула однажды и не просну-улась. То ли инсульт, то ли инфаркт во сне произошел. Она даже не заме-етила, как на небе оказалась.
Он посмотрел на могилу с краткой надписью: «Плетнев Алексей Олегович. 11.04.1964 – 28.04.1983» и вытер ладонью глаза.
– Не смей так думать! – огрызнулся ефрейтор. – Выдумки! Ведьма старая из ума выжила, а ты теперь думать будешь! Мало ли что она сказала!
Игорь опустился на колени перед могилой и, не оборачиваясь, устало спросил у ефрейтора:
– А же-енщина на драконе, скажешь непра-авда?
– Какая женщина?! Какой дракон?! – Саша пытался поднять друга на ноги, но тот был слишком тяжелым для худого и низкорослого Савичева. – Это совпадение!
– Значит, – еле шевеля губами, сказал Игорь, – ты то-оже все понял.
Александр толкнул молодого человека так, что тот упал на влажную после дождя траву, и крикнул.
– Ничего я не понял! Сказки! И дракон, и женщина, и медные глаза! Хватит!
– Дракон – это мотоцикл. На бензоба-аке нарисован был. И мотоциклист женщиной оказался. А медные глаза – это клее-епки на куртке. Все сходится.
– Ничего не сходится! – крикнул Саша. – Сказки!
– Не кричи, – тихо сказал Игорь. – Лехе бы это не понравилось.
Савичев замер и устало вздохнул:
– Я потерял друга. Не хватало, чтобы ты…
Игорь поднялся и отряхнул брюки.
– Цыганка сказа-ала, как я умру?
– Нет.
– Не ври! – Игорь внезапно схватил Александра за лацканы пиджака. – Я ведь не посмотрю-ю, что ты мой друг! Так врежу – искры посыплются!
Савичев зажмурился:
– Бей. Ничего она мне не сказала. Как только вы ушли, она тоже ушла.
– Но я все равно скоро умру-у! – Игорь побежал по тропинке, спотыкаясь о торчащие из земли корни деревьев. – Я то-оже умру! – крикнул он. – И ты-ы будешь виноват!
Саша побежал следом.
– Подожди! Игорь! Она мне ничего не сказала! Честное слово!
Савичев споткнулся и чуть не упал, а впереди споткнулся Игорь. Александр подбежал к другу. Тот лежал на животе и не шевелился.
– Она ничего не сказала! Ты не умрешь! – ефрейтор протянул руки, чтобы помочь Игорю подняться, но тот захрипел, из груди его послышался слабый стон.
Александр попытался перевернуть друга на спину, но голова лежащего на земле парня не двигалась, она словно приросла к мокрой земле.
– Игорь! – ефрейтор испугался. – Игорь! Хватит! Она правда ничего мне не сказала!
По дорожке потекло что-то темное. Кровь! Савичев с усилием рванул Игоря на себя и тот безвольно перевернулся на бок. В землю, в том месте, куда упал Игорь, был вбит острый алюминиевый колышек – разметка для ограды. С серого металлического штыря капала кровь. Лицо лежащего молодого человека было залито красным; единственный глаз был открыт, но уже ничего не видел.
– Игорь! – закричал ефрейтор. – Игорь! – крик тонул в шелесте листьев, исчезая среди крестов и памятников, уходя под землю. – Не умирай!
Он оглянулся в поисках людей, но увидел лишь высокий деревянный крест могилы, для ограды которой и был вбит алюминиевый колышек.
«Цыганова Лидия Матвеевна», – гласила надпись.
– Нет! Игорь! Не умирай!
Александр опустился на сырую землю и прижал друга к себе.
* * *Когда сторож вернулся из города, чтобы закрыть кладбищенские ворота на ночь, увидел припаркованный у входа жигуленок. Поздних посетителей нужно было выпроводить. Сторож прошелся по главным дорожкам, и, никого не обнаружив, свернул на второстепенную. У одной из могил он увидел парня с разбитой губой, который сидел рядом с чем-то темным и качался из стороны в сторону.
– Эй, ты домой собираешься? Темнеет уже! Не боишься ночью на кладбище-то?
Молодой человек посмотрел на сторожа невидящими глазами и лег на землю.
– Эй! Парень! Тебе плохо?!
Сторож побежал к юноше, но замер на полпути. С земли на него смотрело мертвое окровавленное лицо другого молодого человека. Парень с разбитой губой лежал на земле, обнимал покойника и царапал руку открывалкой для пива.
– Кровь! Нужна кровь! Иначе я умру! – шептал он, заливаясь слезами.
Ночь с 11 на 12 мая
