Барбара Гордон - Польский детектив
Красивый блондин, который на предыдущих снимках разбивал вместе с Иолантой палатку на берегу озера, гораздо свободнее чувствует себя на вилле Барсов, чем его жена. Она выглядит напряженной, неловкой, неестественной, старательно позирует для снимка с принужденно веселой улыбкой. Похоже, ей приходилось следить за каждым своим словом, за каждым жестом. А блондин чувствует себя как дома. Одной мускулистой рукой он небрежно обнимает Божену Норскую, хозяйку дома, а другой притягивает к себе невысокую женщину с густыми волосами, рассыпавшимися по плечам.
Все смеются — потому что им просто весело или потому, что так принято. А может, их забавляет то, что прием происходит не за элегантно накрытым столом, а на свежем воздухе, И стол грубо сколочен из досок, положенных на козлы, — как на деревенской свадьбе — в тени раскидистой липы. Даже скатерти нет. Зато шампанское охлаждается в ведерке со льдом, а в хрустальных чашах краснеет земляника, припорошенная, словно снегом, сахарной пудрой. Все тесно сидят рядком, на обыкновенных крестьянских скамьях. Именно это их и забавляет!
Кроме Иоланты, ее мужа, Божены Норской и женщины с буйными волосами, я вижу на карточке Славомира Барса и еще двух мужчин, о которых трудно что-нибудь сказать, — один острижен «ежиком», с высокомерным и скучающим лицом английского лорда, у другого, одетого с богемной небрежностью, толстые щеки и нос пуговкой.
Я беру в руки следующие снимки и замечаю удивительную метаморфозу. Как будто двое вдруг покинули общество, собравшееся на вилле Барсов, и пошли вместе куда глаза глядят. Напрасно я без должного уважения отнеслась к пану со вздернутым носиком. Оказалось, что это человек, занимающий важное место в жизни Иоланты Кордес в ее прогулках по горным тропинкам, на морском берегу, по варшавским улицам. Он нежен, он любезен и предупредителен, он протягивает ей зажигалку, когда она закуривает сигарету, ведет за руку на гору, защищает от мощной морской волны. И здесь, на нескольких фотографиях, я вижу, как преображается Иоланта Кордес. Из серенькой незаметной женщины она становится эффектной и очаровательной дамой. Это уже не домашняя курица, а почти райская птица. Не маргаритка — роза. Умело подкрашенные глаза смотрят таинственно и соблазнительно. Видно, что стриг ее опытный, модный парикмахер, волосы кажутся более густыми и блестящими. А можёт, Иоланта поверила самому лучшему советчику в искусстве расцвета и сохранения женской красоты — любви?
Конверт пуст, видно, Хмуре не нужны больше фотографии, чтобы составить мнение о людях и отношениях между ними.
Когда я вкладываю снимки обратно в конверт, глаза мои еще раз встречаются с глазами красавца блондина. Его взгляд пронзителен, как удар шпаги, — наглый и вызывающий, циничный и высокомерный, но в то же время необыкновенно притягательный, — взгляд соблазнителя и победителя, заранее уверенного в успехе. И вдруг я узнаю этого очаровательного и жестокого мужчину.
Ну как же я сразу не поняла — это постоянный партнер Божены Норской, главный герой многих фильмов Славомира Барса, любимец публики, особенно женской ее половины, наш знаменитый актер Михал Прот!
А маленькая женщина, которую он обнимает на пикнике у Барсов, — это довольно известная танцовщица. Уже несколько лет она выступает на разных сценах со своим ансамблем современного танца. Телевизионные камеры не раз показывали мне ее лицо крупным планом. Приходилось встречаться с ней и в жизни. Она необыкновенно эффектна, хотя, на мой взгляд, неженственна. В ней нет никаких округлостей, выпуклостей и вогнутостей. Она вся состоит из углов и изломов, как будто скульптор несколькими ударами резца обозначил ее облик. Лоб ее широк и плосок, резко выделяющиеся скулы остро сужаются к подбородку, выдвинутому вперед и колючему. Когда тело ее отдается танцу, часто страстному и неудержимому, лицо остается каменно-спокойным. Все свои чувства и мысли Мариола выражает движением маленького, гибкого, сильного тела. Она похожа иногда на белку, которая в своих прыжках и полетах, кажется, не желает подчиняться законам физики. И так же, как у белки, у Мариолы острые, быстрые, чуть выступающие вперед зубки и совершенно круглые, очень большие черные глаза, слишком большие для ее лица.
Ее дебют состоялся в том же году, когда Иоланта пыталась стать сценаристкой. Во всяком случае именно тогда о ней заговорили в творческих кругах. Тогда писали, что ее танец — настоящее, большое искусство, выражающее глубокие идеи. Один критик в статье, посвященной выступлению на фестивале эстрадного балета в Сан-Марко, заметил, что никто еще не выражал столь скупыми средствами, но так убедительно угрозу атомной смерти, нависшую над человечеством, как это сделала Мариола своим танцем.
Критик этот мне уже знаком. Тот самый, что с лицом утомленного светской жизнью английского лорда участвовал в пикнике у Барсов. Эту физиономию, украшенную настоящей английской трубкой, можно увидеть всюду, где собираются сливки аристократических и литературных кругов. Критика зовут Павел Бодзячек, в то время он был главным редактором кинообъединения «Вихрь». Это его подпись фигурирует под письмом Иоланте Кордес, письмом, в котором Бодзячек терпеливо объясняет ей, что она написала не сценарий, а пошлую халтуру.
Павел Бодзячек хорошо знает, кого хвалить, а кого ругать. Кого, за что и когда. Таким образом он демонстрирует иной раз такие замысловатые сальто и антраша, каким могла бы позавидовать сама Мариола. Происходит это потому, что течения, влияющие на курс акций на бирже критиков, не так постоянны, как, скажем, течения океанические. Они то и дело меняют направление на прямо противоположные, и какие вихри бушуют тогда в нашем искусстве! Течения эти не всегда заметны на поверхности, они кроются в глубине, иногда на самом дне и зависят от многих факторов. Иногда достаточно отставки всего одного человека — и разрушается вся «ситуация». Так что Павел Бодзячек совершенно неожиданно для публики, а подчас и для себя тоже, одну и ту же вещь то превозносит до небес, то втаптывает в грязь. Волк, живущий среди своих собратьев, и выть должен по-волчьи: он всегда знает, почему воет и почему поступает так, а завтра иначе. А Павел Бодзячек не всегда это знает. Но воет.
Когда Мариола позировала вместе с остальными на вилле у Барсов, о ней еще мало писали и говорили, так что я не помню, какая фамилия сопровождала тогда ее звучное имя. Зато я совершенно точно знаю, что сейчас о ней пишут — Мариола Прот.
Мне осталось установить еще одну фамилию — толстощекого джентльмена с задранным носиком. Этот участник приема в саду супругов Барсов впоследствии верно сопровождает Иоланту Кордес во всех ее путешествиях по Польше. Из переписки Иоланты с кинообъединением «Вихрь» я знаю, что она работала над сценарием в Доме творчества в Закопане вместе с режиссером Густавом Нечулло. Видимо, этот жизнерадостный мужчина, похожий на мальчишку, обожающего пирожные с кремом, он и есть. Наверное, благодаря ему классический супружеский треугольник — Иоланта Кордес, Михал Прот и Мариола — превратился в квадрат, житейски гораздо более стабильный. Две пары: Михал и Мариола, Иоланта и Густав.
5
Наверняка Хмуре тоже было интересно узнать, как это происходило. И он обратился к судебным архивам, сделав для себя копии некоторых документов. Судя по датам, бумаги эти относятся ко времени между подписанием договора на экранизацию и представлением студии сценария, написанного вместе с Нечулло. И конечно, уже после того, как она подарила Михалу Проту свою фотографию с нежной надписью. Может быть, этот подарок был последней попыткой заставить неверного мужа опомниться? Обратить его внимание на тот факт, что просто и легко после пятнадцати лет совместной жизни люди не расходятся?
Но такие жалкие попытки обычно бывают обречены на провал. И эта, конечно же, оказалась неудачной, потому что через пару месяцев суд под председательством Рышарда Желмы огласил следующее решение:
«…расторгнуть брак, зарегистрированный 11/1 1951 г. Вину ответчика Михала Прота считать установленной.
2. Воспитание несовершеннолетнего Анджея Прота поручить истице Иоланте Кордес-Прот с правом для ответчика Михала Прота регулярно видеться с сыном и участвовать в его воспитании.
3. Установить для Михала Прота ежемесячные алименты на содержание сына в размере 1000 (одна тысяча) злотых.
4. Отнести судебные издержки на счет ответчика, Михала Прота».
Суд постановил, что двое людей, которые клялись друг другу в любви и верности, клялись рука об руку пройти весь жизненный путь — со всеми вытекающими из этого обязанностями, правами, печалями и радостями, могут теперь разойтись в разные стороны, освободившись от тяжести, которая оказалась им не по силам. Но всегда ли суд имеет полное представление о той вине, тех обидах, которые на официальном языке называются «распадом семьи»? Ни один суд не определит той минуты, того незначительного на вид события, когда один из них почувствовал неприязнь к супругу. И эта неприязнь диктует следующий шаг: «сделай то, что ему неприятно» или «не делай этого, а то обрадуешь ее». А потом все хуже и хуже. Суд приходит уже на развалины. Напрасно судьи стараются уговорить двоих восстановить разрушенное. Может быть, они не хотят или не могут, или просто никому уже это не нужно. Остается лишь позаботиться, чтобы не было никакого материального ущерба для детей, если они есть.
