Елена Арсеньева - Клеймо красоты
За ней! Тоже вошли в подъезд, затопали по ступенькам.
Катерина замерла возле почтовых ящиков.
Пусть эти типы пройдут. А если остановятся рядом, она заорет. Заорет! Господи, да кому она нужна, уродина, ее небось и изнасиловать никому неохота будет, разве только какому-нибудь несчастному маньяку, которому совсем уж некуда деться!
Она изо всех сил таращилась сквозь щелку в темноту ящика, словно высматривала, лежит там какое-то послание или нет. Проще было бы открыть да проверить, но Катерина не решалась достать ключ при этих… Ключ от почтового ящика висел на одном колечке с квартирными, и незачем дразнить гусей. Хотя квартирный, который гаражный, мог в случае чего послужить неплохим оружием: длинный, плоский, отдаленно – очень отдаленно! – напоминающий стилет. Если нападут, можно ткнуть им кого-нибудь в глаз, другого стукнуть по ноге острым каблуком, третьего садануть локтем в бок…
Вот жизнь настала, а, если при встрече с незнакомым человеком нужно первым делом думать, как от него обороняться!
Троица «постоянных клиентов» промчалась вверх по лестнице, даже не взглянув на Катерину.
– Да Витька просто облезет, когда мы к нему завалимся! – слишком высоким, пьяным голосом выкрикнул один из них, в огромной кепке, прикрывающей лицо. – Облезет и неровно обрастет!
Катерина перевела дух и побрела наверх, размышляя, кто же из ее соседей этот Витька, которому уготована столь жуткая участь. Скорее всего, новый муж Светки Ковалевой. Она выходила замуж так часто, что даже фамилию не меняла: какой смысл, все равно ненадолго?
Витькины гости топтались на втором этаже. Так и есть, в Светкину квартиру звонят. Только они не знают, что Светка с новым мужем куда-то уехала с утра на его хорошеньком «Форде». Странно, что у обладателя такой машинки столь зачуханные приятели! Ну, может, друзья детства?
Размышляя об этом, Катерина достала из сумки ключ, вставила в скважину, но в это самое время что-то сильно, больно уткнулось ей под ребро, и незнакомый голос пробормотал:
– Открывай быстро, не дергайся.
Катерина замерла.
Те трое стояли рядом, взяв Катерину в темное кольцо, буквально прижавшись к ней, словно они были друзьями именно ее детства, а не Витькиного. И вдруг Катерина поняла, что и ему они не друзья, что, может, и Витьки-то не существует никакого в природе, а Светиного мужа зовут, к примеру, Никодим или Пафнутий. Именно она была целью этих парней, которые ей с первого взгляда показались пугающими и подозрительными. Особенно тот, худощавый, в огромной кепке, сдвинутой на лицо…
Но хватит стоять столбом! Теперь выхватить ключ из скважины, всадить одному в глаз, другого ударить по щиколотке каблуком, третьего садануть в живот локтем…
Но ключ всегда вытаскивался с усилием: замок давно следовало смазать, а она не смазала. Локти у нее были блокированы: в них вцепились сильные руки. А лягаться не имело никакого смысла, потому что туфли с острыми каблуками стояли дома на полке для обуви, на Катерине же были надеты босоножки на мягкой, плоской подошве вообще без каблуков.
– Крикнешь – застрелю, – раздалось над ухом.
– Соседи… – выдохнула она. – Услышат…
– Не беспокойся, пистолет с глушителем.
Голос был ровный, спокойный, в нем не звучало ни полтона угрозы, однако Катерина поверила сразу.
Один замок, другой, дверь открылась, и торопливое пиканье встретило их на пороге.
– Сигнализация ментовская! – выдохнул кто-то за спиной, и пальцы, стискивавшие левый локоть Катерины, испуганно разжались.
– Отключи, – посоветовал тот, со спокойным голосом, и она послушно выдернула вилку из розетки.
Наступила тишина, за спиной раздался вздох облегчения.
– Заходите, быстро! – велел спокойный голос, принадлежавший, как сообразила Катерина, главному в этой компании. – Надо еще на пульт позвонить.
У нее упало сердце. Она-то надеялась, что эти типы не знают, как на самом деле отключается сигнализация. Тогда у нее был бы шанс, потому что, если не даешь на пульт отбой в течение двух минут, из отдела охраны немедленно посылают дежурную машину с оперативной группой.
– Где телефон?
– На кухне.
Поддерживая под локоть, ее поволокли на кухню. Катерина покосилась вправо и увидела человека, которому принадлежал тот ровный, пугающий своим спокойствием голос. Повыше ее ростом, худощавый, обыкновенно одетый, вроде бы тот самый, что был в кепке. Однако его лицо… Лица у человека не было!
Катерина пережила мгновение дикого страха, прежде чем поняла, что у него не содрана вся кожа с головы, а просто на нее напялен светлый капроновый чулок.
Трясущейся рукой сняла трубку, но «чулок» вырвал ее, грозно приподняв пистолет. На ствол была навинчена какая-то круглая штука. Очевидно, это и есть глушитель.
– Нашла дурака, – усмехнулся он глухо. – Говори телефон охраны и свой код, я сам позвоню. Ну! Время идет!
Итак, он знает даже про то, что через две минуты…
Она опустила голову, чтобы не видеть, как нетерпеливо подрагивает ствол.
– Наберите 65-18-41. Когда ответят, скажите: 78, Старостина, снимите с охраны, пожалуйста.
– Пожалуйста? Ну-ну.
«Чулок» начал набирать номер указательным пальцем той же руки, которой держал трубку. Надежда на то, что для этого он положит пистолет, погасла.
«Да если бы и положил, ты что, схватила бы его и начала стрельбу?» – зло спросила себя Катерина и вздохнула: ответ на оба вопроса был однозначный: нет.
65…18…41… У нее дрогнуло сердце.
– Алло! – Трубка резонировала, и голос ответившей был отлично слышен.
Катерина вскинула голову.
«Чулок» чуть отстранился, словно опасаясь, что она схватится за трубку, и поднял пистолет к самому ее лицу, чтобы предупредить охоту заорать: «Помогите! Грабят! Убивают!» Катерине было видно, как дрогнул его палец на курке, и она прикусила губу. Что толку кричать…
– 78, Старостина, снимите с охраны, пожалуйста.
– Нет проблем, – отозвался безмятежный женский голос, и послышались короткие гудки.
– Отбой, – заключил «чулок», кладя трубку и выталкивая Катерину в прихожую. – Займитесь ею, ребята, если хотите, а нет, свяжите покрепче. И к делу, быстро!
– Погодите, – выдохнула Катерина, хватаясь за косяк и чувствуя, как у нее подгибаются ноги. – Мне плохо, меня сейчас…
Она не договорила, зажала рукой рот и рванулась в туалет.
«Чулок» шагнул было следом, но тотчас брезгливо скривился и отпрянул:
– Блюет. Эй, присмотрите за ней, а я тут займусь.
Вода в бачке шумела, Катерина не слышала за своей спиной движения, но чувствовала, что кто-то стоит в дверях, меряет взглядом ее напрягшиеся бедра…
Опять спустила воду, выпрямилась, отирая дрожащие губы.
– Прополощи пасть, – велел долговязый смуглый парень, стоявший в дверях. – А еще лучше – зубы почисть, а то я брезгливый. Отсосешь для начала, а там посмотрим.
Катерина снова покачнулась и оперлась на стиральную машину. Туалет в ее квартире был совмещенным с ванной.
– Пожалуйста, выйдите на минуточку, – пролепетала она, не слыша своего голоса за шумом воды. – Мне плохо, плохо, выйдите!
– Щас будет хорошо, – пообещал он, расстегивая штаны.
– Мне… у меня что-то с желудком, мне надо… – Она махнула на унитаз.
Лицо смуглого искривилось, он подозрительно принюхался и отшатнулся в коридор:
– Медвежья болезнь? Давай быстро, да подмойся потом, а то я брезгливый.
Катерина закрыла за ним дверь на защелку и припала к ней лбом. Ей казалось, будто она бумажная кукла, так подгибались ноги и тряслись руки. Но пришлось все-таки найти силы, чтобы обхватить стиральную машину и с силой сдвинуть ее с места, подперев дверь. В жизни не поверила бы, что сможет своротить эту махину! Какое счастье, что дверь в ванную открывается внутрь, это всегда было жутко неудобно, Катерина постоянно мечтала перевесить дверь, но, конечно, так ничего и не вы́мечтала. И слава богу!
На стиральную машинку она взгромоздила все тазы, и ведро для мытья полов, и вешалку для полотенец, и сами полотенца, и вообще все, что было в ванной. Уперла швабру в косяк и в противоположную стенку. Прислушалась к возмущенному воплю, раздавшемуся в прихожей, и прыгнула в ванну. Всем телом, всем лицом втиснулась в ледяную белую эмаль, и замерла.
Тот, смуглый, бился в дверь изо всех сил, но машина была широкая, она перекрывала косяк и блокировала застежку. Конечно, если навалятся все вместе… если успеют навалиться…
«Раз, два, три… десять, пятнадцать… тридцать, – считала Катерина секунды. – Господи, ну что так долго, мы в квартире уже не меньше семи минут, а милиции все нет!»
Звонок! Звонок во входную дверь! Обычно он был еле слышен, но сейчас Катерине показалось, будто зазвенело прямо в ее голове. Вся ванна от этого звона заходила ходуном. Опять звонят. И еще раз, еще.
Катерина зажмурилась.
Это не звонок. Это стреляют через дверь, а пули попадают в ванну.
А вот целая очередь! У них что, и автомат есть, а не только пистолет c глушителем?!
