Марина Серова - Наследница дворянского гнезда
Ну, с мачехой все понятно. А как называть внучке новую жену своего деда? Известие о том, что ее престарелый родственник женился на молодой, казалось, ничуть не огорчило Марту. Вот что значит европейский менталитет.
– Я и не думала о наследстве, – несколько небрежно бросила она через плечо, собирая волосы в хвостик перед зеркалом, – среди нас, эмигрантов, никогда не ходили легенды о свалившемся после смерти российского родственника богатстве. Мечты о подобном – ваша привилегия.
Сейчас, когда она справилась с растерянностью, накатившей на нее после приезда на историческую родину, девушка уже не казалась мне такой уж беззащитной и неприспособленной к жизни. Скорее всего, ее выбили из колеи нахлынувшие эмоции, несоответствие желаемого и действительного, особенности русской провинции. Адаптировалась она быстро.
– Понимаешь, Полина, – откровенничала Марта, – мама смогла обеспечить мне довольно-таки сносный достаток. Запросы у меня небольшие, и все их я легко могу удовлетворить. И приехала я сюда, скорее, из желания избавиться от комплекса вины перед дедом. Я давно собиралась навестить его, а за суетой все откладывала и откладывала. Он был здоров физически, никогда не жаловался на сердце. Да и лет ему было не так уж и много, по определенным меркам – самый расцвет. Многие мужчины в этом возрасте еще и детей заводят, и ничего, здоровые и красивые дети получаются. Поэтому я и обрадовалась, что у него новая молодая жена. Кстати, ты не в курсе, с тетушкой или дядей в подгузниках мне знакомиться не придется?
– Не думаю, – ответила я. – Ирина молодая, конечно, относительно твоего деда, но вряд ли решит рожать в сорок лет.
– А жаль, – уронила девушка, – хотелось бы сохранить фамилию. Знаешь, ведь мой дед принадлежал к старинному дворянскому роду. В нашей семье об этом стали говорить не так давно, несколько десятилетий тщательно скрывали.
– Интересно, – уронила я, не особенно, впрочем, удивившись.
В наше время многие пытаются раскопать свою родословную. Сколько еще неизвестных отпрысков великих русских фамилий живут и не знают, что их пращуры приседали в поклоне перед императрицей или вершили судьбу государства Российского.
Разговор продолжили уже в машине. Ободренная тем, что Марта адекватно отреагировала на новость о новой родственнице, я выложила перед ней свои соображения и по поводу возни вокруг похорон ее деда. Если исчезновение Ирины Волковой можно было оправдать желанием вдовы унести свое горе подальше от чужих глаз, то путаница с телеграммой не казалась такой уж естественной.
– Если ты считаешь, что я зря мучу воду, скажи. Я только лишь изложила тебе свои соображения.
– Мне надо подумать, – благоразумно ответила Марта.
На этом разговор пришлось закончить, мы подъехали к дому Лепнина. Я напомнила Марте, что при посторонних я – Элеонора, и надавила на кнопку звонка. Петр Алексеевич так же трогательно, как часом ранее меня, прижал к груди Марту, по-хозяйски залез в холодильник, достал немудреную закуску и бутылку водки:
– Помянуть надо. А потом я расскажу тебе о последних днях жизни деда. Они были светлыми и безмятежными, ничто не говорило о том, что скоро его не станет. Да и умер мой друг во сне.
Я почувствовала себя лишней. Собственно, легкомысленно взятые на себя обязательства я выполнила, нашла великолепного гида по последним годам жизни Матвея Лепнина. Он Марту и на кладбище проводит, и на вопросы ее ответит. А если этого ей будет мало, она всегда сможет меня найти. Я посмотрела на мирно сидящих рука об руку Марту и Петра Норбекова и испытала минутную досаду за свое вмешательство в дела этих совершенно посторонних мне людей. И чего мне спокойно на месте не сидится?
* * *Домой я возвращалась с видом нашкодившего щенка. Дежа-вю: когда-то со мной подобное уже было. Еще живы были родители, я прогуляла музыкальную школу. Знала, что соврать не смогу, и шла домой, как разведчик, проваливший явку. С одной стороны, распирает гордость за собственную храбрость и проявление характера, с другой – понимаю, что кругом неправа. Ругать меня не будут, но мама расстроится, папа с осуждением покачает головой, дед презрительно фыркнет. Как много я отдала бы за то, чтобы сегодня не только Ариша отчитал меня за прогулянные смотрины!
Я нажала на педаль газа: почему-то остро и немедленно захотелось увидеть деда. А ведь он старше, чем Матвей Лепнин. И за сердце часто хватается. Обычно я воспринимаю это как позерство, элемент давления на меня, непокорную. А если… Я похолодела. Кроме Ариши, у меня не было никого, если не считать верную подругу Алину. Но дружба – это другое.
– Прости, дедулечка, – повисла я на шее у деда, – я так тебя люблю! У меня действительно было очень важное дело, я никак не могла освободиться раньше.
Ариша с подозрением посмотрел в мои умоляющие глаза:
– Я и не ждал, что ты придешь вовремя, дорогая. Почти тридцать лет твоим воспитанием занимаюсь. Поэтому попросил отложить визит. Только не думай, что я и дальше позволю тебе растрачивать вхолостую драгоценную молодость. Визит Зосимовых никто не отменял, я просто перенес его на более удобное время.
– Зосимовы так Зосимовы, – пошла на компромисс я.
В конце концов, ради любимого Ариши можно вечерок поиграть роль старой девы на выданье. Смогла же превратить пушкинская Лиза смотрины в полное безобразие, смогу и я. Неужели я не сумею сделать так, что перспективный жених будет счастлив навсегда отказаться от моего общества? Да легко! Гораздо легче, чем влюбить в себя кого-то.
– У тебя в комнате Алина, – купившись на мою невинную мордашку, подобрел дед, – ждет второй час. Говорит, телефон недоступен.
Я включила телефон и поднялась к себе. Есть такая дурная привычка, которой я совершенно не стесняюсь, – отключаю сотовый, когда боюсь, что мне помешают.
Алина сидела за компьютером и даже не обернулась на мое «привет». Все ясно, у моей подруги новое увлечение. Ничего, бывает. С периодичностью приблизительно раз в месяц Алинка заболевает какой-нибудь идеей, переворачивает все вверх дном в попытках ее реализации, и когда достигает более-менее заметных результатов, столь же мгновенно остывает. Судя по остервенению, с которым она била по кнопкам клавиатуры, у нее начинался новый творческий период.
Я заглянула через плечо и прочитала заголовок статьи на экране: «Замороченные клады». Все предельно ясно, кажется, на этот раз мне не повезло, и хотя газонная трава в моем садике, удачно посаженная прошлой весной и прекрасно перенесшая зиму, уже набрала силу, жить ей, скорее всего, осталось недолго. В первую очередь Алина ставит эксперименты именно на территории моего загородного дома. Ну, ничего. Во всем можно найти позитив. После того как подруга перекопает газон в поисках клада, на его месте вполне можно будет посеять картошку. Или посадить? Что делают огородники с картошкой, я решительно не знала. Через месяц подкину идею садоводства-огородничества Алине, она и разведает. Глядишь, еще и селекционное открытие какое-нибудь совершит.
– Я заказала на твой адрес грунтовой металлоискатель, – бросила подруга мне через плечо, не отрываясь от компьютера, – вам в коттеджный поселок открыточки с почты приносят или сразу посылку на дом доставляют? Если извещение принесут, доедешь до почты, заберешь. И денег захвати, баксов триста-четыреста, он наложенным платежом придет. Все равно мне его у тебя хранить придется, дома и так тесно.
– Мне не нужен металлоискатель, – попыталась возразить я.
– Как это не нужен? – возмутилась подруга. – Да ты знаешь, какая это полезная штука в хозяйстве? С ним не только клады искать можно, но и драгоценности, монеты, золотые самородки в техногенных отвалах.
– У нас поблизости нет отвалов, – выдала я свой аргумент, не совсем представляя, о чем говорю.
– А цепочку на пляже ты никогда не теряла? – с ехидством возразила Алина. – Да с этой штукой можно не только свою цепочку найти, а ведро золота на пляже насобирать!
– Боюсь, мне в ближайшее время будет некогда, – все еще держалась я, – дел по горло.
– А у меня, по-твоему, совсем дел нет, да? Я, между прочим, еще и работаю, в отличие от тебя, дармоедки.
Я заранее знала, что в нашей словесной перепалке победит Алина, и мне все равно придется тащиться на почту за ее металлоискателем, но вредность не позволяла сдаться без боя.
– Ты-то, может, и работаешь, а вот зарабатываю – я, – ехидно уронила я.
Мне действительно неплохо платили за выполненную работу. Оно и понятно, о специалистах моего профиля, если выражаться казенным языком, на просторах России я еще не слышала. Экзотическая услуга «отмщение за…» не рекламировалась в газетах, не обсуждалась в прочих средствах массовой информации, не указывалась в трудовой книжке. О характере моей работы знали только самые близкие мне люди, Алина входила в их число. И тем не менее недостатка в заказчиках у меня не было.
