Сьюзан Спанн - Кошачьи когти
Как только Хиро переступил порог, сквозь стены здания эхом разлетелись крики. Они доносились от главного входа в чайный дом... злые, требовательные, мужские.
Хиро поспешил занять место между священником и внутренней дверью. Если он не ошибался, прибыл родственник убитого.
Глава 4
Дверь открылась. В комнату, положив руку на рукоять катаны, ураганом ворвался молодой самурай. Он сделал два шага в сторону очага и потрясенно замер.
Незнакомец почти на пол головы был ниже Хиро, лоб его был выбрит, а длинные черные волосы собраны в самурайский узел. Мужчина выглядел очень молодо, не старше девятнадцати лет. Стройный, с узким лицом и тоненькими усиками, которые больше казались тенью над его губами. На юноше были надеты мешковатые шаровары хакама и сюрко с широкими плечами из яркого узорчатого шелка. Парень пытался хорохориться, что не соответствовало его возрасту.
Его одежда и отношение выдавали в нем досина или местного полицейского, пришедшего на место преступления.
Хиро стало интересно, кто его позвал. Несмотря на то что все полицейские были самураями, лишь простолюдинам требовалась помощь следователей и полиции. Семьи самураев вершили правосудие сами.
Нос пришедшего покраснел. Краснота разлилась по его наполовину выбритому лбу. Косичка задрожала, как задрожали и руки на мече. Он не мог оторвать глаз от трупа.
– Что здесь произошло? – ахнул он.
Открыв дверь, Маюри так и не встала. Она снова склонила голову к полу, а когда вернулась в исходное положение, казалась очень маленькой и беззащитной. От страха ее холодность растаяла, словно горячий чай растопил снег.
– Я тысячу раз прошу прощения, Акеши-сама, – сказала она, выказывая всю почтительность и уважение. – Мы не... мы надеялись, вы поймете... виноват наемный убийца.
Самурай крутанулся вокруг своей оси и наставил палец на Маюри.
– Его убили в твоем чайном доме. Это ты виновата. – Он повернулся к покойнику и рухнул на колени. – Найди что-нибудь, чтобы прикрыть моего отца.
В уме Хиро прозвенел предупреждающий звоночек. Должность в полиции Киото была наследной, переходящей от отца к сыну. Мертвый самурай грозил Саюри неприятностями. Мертвый полицейский грозил неприятностями всем, особенно учитывая тот факт, что сын его был досином.
Хиро очень хотелось, чтобы они с отцом Матео пришли сюда позже или не приходили вовсе.
Маюри снова уткнулась лбом в пол, но не раньше, чем Хиро заметил ужас в ее глазах.
Саюри встала и взяла кимоно покойного.
Досин дернул головой и резко сказал:
– Ты что это удумала?
Саюри замерла, широко распахнув глаза. Шелковое кимоно развернулось и выскользнуло у нее из рук. Она прижала его к груди, чтобы оно не упало на пол.
Глаза молодого человека наполнились непролитыми слезами, но кулаки по бокам были крепко сжаты.
– Как смеешь ты осквернять его кимоно своими окровавленными руками!
Кимоно и так уже было испорчено, но Хиро подозревал, что сын погибшего мыслил сейчас не очень здраво. У него на это была причина.
Хиро протянул руку.
– Давайте я.
Молодой самурай моргнул, и его брови взметнулись от удивления. Когда он заметил иноземного священника, они снова сошлись у переносицы. Юноша вскочил на ноги. Он едва возвышался над Саюри, но ярость делала его гораздо выше.
– Вы кто? – требовательно спросил он. – Что вы здесь делаете?
Хиро поклонился.
– Я Мацуи Хиро, переводчик и писарь. А это отец Матео Авила де Сантос, священник чужеземной религии. Он из Португалии.
Лицо молодого человека побагровело. Он повернулся к Маюри.
– Как ты посмела пустить в эту комнату чужеродный дух! – Он снова посмотрел на Хиро, и его рука вернулась на рукоять катаны. – Уведи его отсюда, пока я не снес ему голову.
Хиро восхитился тем, как самурай перевел свою скорбь в гнев, но увидел в этом угрозу вспышки насилия. Стараясь держаться между самураем и священником, Хиро забрал кимоно у Саюри и аккуратно накрыл тело. При этом он постарался не коснуться трупа.
Закончив, Хиро сказал:
– Священник находится под защитой сёгуна. Асикага Ёситеру лично пригласил его жить и работать в Киото.
– Но это не дает ему никакого права оскорблять тело моего отца.
– Присутствие священника не может оскорбить мертвого, – сказал Хиро. – Он не прикасался к вашему отцу. Священник здесь, чтобы утешить женщину, которая разделяет его веру.
Хиро перешел на португальский.
– Мы должны уйти.
– Что ты сказал? – требовательно спросил самурай. – Говорите на японском!
– Отец Матео не очень хорошо говорит на нашем языке. – Хиро надеялся, что священник ему подыграет. – Я сказал ему, что вы хотите, чтобы он ушел.
Молодой человек прищурившись смотрел на Хиро. Его рука все еще лежала на рукояти меча, его трясло как кабана перед нападением.
Хиро почувствовал, как по конечностям побежал адреналин, но постарался держать руки по бокам. Ему не хотелось убивать полицейского, если этого можно было избежать.
Отец Матео, казалось, не подозревал об опасности.
– Я не уйду, – на португальском сказал он. Потом кивнул на Саюри. – Ей нужна наша помощь.
Хиро повернул голову так, чтобы ему были видны глаза священника.
– Мы должны уйти. Немедленно.
– Саюри я забираю с собой.
Отец Матео поманил девушку к себе и направился к двери.
Жест не нуждался в переводе.
– Стой, где стоишь! – рявкнул юноша.
Саюри замерла, открыв рот и широко распахнув глаза.
Отец Матео втянул носом воздух. Казалось, в последний момент он вспомнил, что вроде как не слишком хорошо говорит по-японски. Священник закрыл рот и ничего не сказал.
– Она утверждает, что не убивала вашего отца, – сказал Хиро. – Нет причин для того, чтобы она здесь оставалась.
– Пожалуйста, Нобухидэ. – На глаза Саюри навернулись новые слезы, а костяшки ее пальцев побелели, когда она сцепила руки. – Не убивайте меня.
Нобухидэ не обратил на нее никакого внимания.
– С этой женщиной мой отец проводил многие вечера. Ее кимоно выпачкано его кровью. К тому же я вижу на полу только следы от женских ног.
Он показал на небольшие отпечатки, ведущие от закрытого шелком тела к двери. Хиро был согласен, что они похожи на женские, но предпочитал не делать скоропалительных выводов.
Опять же, это и не его отец лежал у очага.
Саюри опустилась на колени и склонила голову к полу.
– Это не я, – прошептала она. – Когда я проснулась, он уже был... таким.
Самурай посмотрел на стены и кровь на полу, словно пытаясь воссоздать преступление.
– Я вижу здесь следы, но не вижу их на крыльце. Каким образом убийца вошел и вышел незамеченным?
Он вытащил катану.
Мускулы Хиро напряглись, когда он услышал шипение клинка. Только многолетние тренировки помогли ему сохранить руки и тело в неподвижном состоянии.
– У меня есть право отомстить за смерть отца, – заявил Нобухидэ. – Во-первых, потому что я его первый сын, а во-вторых, я ёрики на службе в Понто-тё.
У Хиро перехватило дыхание. Ёрики были полицейскими командирами и помощниками судей. Под их командованием находилось не менее тридцати досинов.
– Пожалуйста, нет, – умоляюще сказала Саюри.
Маюри, такая же немая, как и каменные псы у ее ворот, наблюдала за происходящим, сидя у двери.
– Подождите, – сказал отец Матео.
Нобухидэ обернулся.
– Ты же сказал, он не говорит по-японски.
Рука Хиро поползла к катане, однако он поборол желание вытащить ее из ножен. До сих пор Нобухидэ всего лишь угрожал Саюри, и Хиро все еще не хотел убивать юношу. По крайней мере не при свидетелях.
Он сделал шаг по направлению к Нобухидэ.
– Я сказал, что он не очень хорошо говорит на нашем языке. Я никогда не говорил, что он его не понимает.
Юный самурай держал катану на уровне талии, левой рукой почти касаясь гарды, тогда как его правая ладонь лежала у основания рукояти. Хиро узнал в его позе боевую стойку. А еще он знал, что для самурая достать меч и не пролить кровь, считалось позором и потерей своего лица, да и полицейские не любят попадать в неловкое положение.
Хиро должен был разрядить обстановку, или кто-нибудь умрет.
– Мы должны что-то сделать, – на португальском сказал отец Матео.
– Таков закон, – ответил Хиро. – У него есть право отомстить за отца.
– Но она не убивала его отца, – продолжал протестовать священник. – Ее смертью правосудие не свершится.
– Говорите по-японски, – прорычал Нобухидэ, подняв меч, чтобы подчеркнуть угрозу.
Отец Матео уверенно встал между Саюри и самураем, что говорило либо о его невежестве, либо о его глупости. Нобухидэ распахнул глаза и немного опустил свой меч.
Священник обратился к Хиро:
– Переводи. – Потом поклонился Нобухидэ и продолжил говорить на португальском: – Достопочтенный сэр, я уважаю ваши традиции и ваш закон, но эта женщина находится под защитой церкви, которая в свою очередь находится под защитой сёгуна.
