Наталья Солнцева - Она читала на ночь
«Интересно. А я и не знал, что Андрон влюбился, – подумал Егор Иванович, отпуская охранника восвояси. – Странно… Он от меня ничего никогда не скрывал».
Шахров вспомнил, как они с Андроном познакомились. Это случилось в лесу, на разбитой, ухабистой грунтовке. Шел дождь. Егору Ивановичу было плохо. То, что ему удалось добраться до дороги, само по себе казалось чудом. В его жизни всякое бывало – и опасное, и таинственное, и обыкновенное. Тогда в лесу он оказался неспроста. Старые долги тянули за собой необходимость периодически устраивать «разборки». Уголовное прошлое нет-нет да и давало о себе знать. Глубоко личное, давно похороненное на дне памяти неожиданно всплывало, проявлялось в самый неподходящий момент. Вот и в тот раз пришлось идти на встречу одному. Чего-то не учел, что-то сорвалось, пошло не так… Шахров помнил только, как ощутил горячий толчок в боку, а потом удар о землю. Это уже потом, позже, придя в себя, он понял, что его пытались убить: ударили ножом и выбросили из машины. Как и сколько он полз под дождем, неизвестно. Выходит, если бы не Андрон, решивший съездить за медом на дядиной машине, быть бы Шахрову покойником. Он и так потерял много крови, долго лечился, еле вернул себе былую форму.
В том злополучном лесу, оказывается, располагалось что-то вроде пасеки. Какой-то умелец собирал дикий мед и продавал желающим, а потом поставил на полянке несколько ульев. Подробности Шахров узнал со слов Андрона. Дескать, жена дядькина приболела, вот он и попросил «внучатого племянника» съездить за медом и даже дал ему свою машину. Родство у них получалось седьмая вода на киселе, но Петр Афанасьевич приехавшего из провинции парня пригрел, кормил, поил и искал работу. Андрей, в свою очередь, пытался хоть чем-то услужить городским родственникам. Вот и отправился в дождь и слякоть по плохим дорогам за диким медом для тетки. Но не доехал. Природная внимательность, умение замечать всякую мелочь сослужили свою службу: сквозь дождевые потоки, начинающиеся сумерки, деревья и кусты Андрей сумел разглядеть лежащего на земле мужчину, остановился, подошел… Человек был еще живой, но без сознания. Его пиджак намок от крови. Недолго думая парень подхватил раненого на руки, отнес в машину и положил на заднее сиденье. Обратно в город гнал по скользким, мокрым дорогам, на свой страх и риск.
Мужчина пришел в себя, велел в больницу не ехать, а везти его по такому-то адресу. Андрей сделал все, как его просили, – доставил раненого куда следует, раздел его, вымыл как мог и отправился за врачом. В намокшем от крови кармане пиджака нашелся пухлый, набитый долларами бумажник, из которого Андрей черпал средства на еду, лечение и плату врачу за молчание. Рана, по словам доктора, была не особо серьезная, нанесена вскользь, но крови вытекло много, и это являлось основной опасностью для жизни.
Так Егор Иванович Шахров оказался обязанным Андрону жизнью. А долги надо платить. Во всяком случае, Шахров к этому относился ответственно, воздавая каждому по заслугам – за добро платил добром, а за зло… «Бог мне судья! – любил повторять Егор Иванович. – Перед ним и ответ держать буду». Кстати, Андроном парня стал называть именно он, и с его легкой руки прозвище подхватили остальные, в том числе и сам Андрей.
Пока рана полностью не затянулась, Егор Шахров предпочитал оставаться на никому не известной квартире в окраинном районе Киева. Андрон ухаживал за ним: варил бульоны, бегал по магазинам, привозил и увозил врача.
– Ты чем занимаешься, парень? – спросил Шахров, когда ему полегчало. – Работа есть?
– Не-а… – покачал головой Андрон. – Петр Афанасьевич обещал устроить.
– Это кто ж такой?
– Племянник моей бабушки.
– Шутишь?
– Да нет, правда… Я из Юхновки приехал, он разрешил пожить у него, пока не найдется работа. Он адвокат.
– Ясно. Ты ему ничего про меня не рассказывал?
– Зачем? – удивился парень. – Я вернул ему машину, объяснил, что встретил бывшего одноклассника и поживу месяцок у него. По-моему, дядя обрадовался. Как ни крути, а я их с теткой стеснял. Они мне вообще-то не дядька с теткой, но… надо же их как-то называть.
Егор Иванович успокоился. Вот такой обычный паренек из маленького, захудалого городка ему и нужен. Ни знакомых, ни старых связей у него в Киеве нет, и это очень, очень хорошо. Просто отлично.
В жизни Шахрова было много «темных пятен». Иногда обстоятельства складывались как в том несчастливом для него лесу… и не попадись тогда на дороге Андрей… Парня отпускать нельзя. Из него может получиться прекрасный помощник, при соответствующей обработке, конечно.
– Ты что делать любишь? – поинтересовался Егор Иванович.
– Рыбу ловить! – выпалил Андрей. – И телик смотреть!
Шахров не мог сдержаться и долго смеялся, морщась от боли.
– Я не о том, – отсмеявшись, пояснил он. – Я о работе.
– А-а… даже не знаю. Наверное, мне с машинами возиться нравится. Дядя Вася научил.
Кто такой дядя Вася, Шахров выяснять не стал и сразу предложил:
– В автомастерскую пойдешь? Я договорюсь.
Андрей согласился. Так началось его сотрудничество с Шахом. Давно это было… Почитай, лет двенадцать минуло. Андрон поднимался по «служебной лестнице» медленно, но уверенно. Он был не слишком умен, зато предан Шаху как собака. Егор Иванович взлетел так высоко, что голова кружилась. Вместе с ним росли и его люди. Андрон, например, стал коммерческим директором целой сети мелких фирм, отмывающих деньги, возмужал, набрался опыта, приобрел солидность и неторопливую обстоятельность, которые нравились Шахрову. Они были друзьями, если такое явление могло существовать между людьми настолько разных уровней, как Андрон и Шах. Тот дождливый вечер в лесу, когда Андрей еле полз по дороге на старой «волге» адвоката Якимовича, а Егор Шахров валялся в грязи, истекая кровью, – по-настоящему сблизил их.
Егор Иванович никогда не был женат. Его род занятий исключал длительные привязанности. Имея жену, детей или даже постоянную любовницу, он становился уязвимым для своих недругов и конкурентов. Близкие, любимые люди могли стать его слабым местом, той ахиллесовой пятой, на которой его старались бы подловить и оказать воздействие. А так господину Шахрову было не о ком беспокоиться, кроме себя. Смерти он не боялся, а расчетливость и хладнокровие помогали найти в любой ситуации правильное решение. Чем выше он поднимался, тем меньше было «наездов». Они стали реже, но и гораздо круче. Тут уж не зевай, не то без головы останешься! Впрочем, такая жизнь господину Шахрову была по душе. А женщины… они, разумеется, были. Как же без них? Но в основном приходили и уходили, забывались, исчезали, как прошлогодний снег. Егор Иванович делил с ними только постель. Больше ничего. Совсем.
Наверное, Андрон подражал в этом своему благодетелю. Скорее всего, он видел в Шахрове отца, которого в жизни у него не было. Они никогда не обсуждали тему женщин – само собой предполагалось, что это не заслуживает внимания. Бабы – это несерьезно. Суета сует, блажь, в которой не дай бог увязнуть. Получалось, что Андрон таки увяз…
Смерть помощника подействовала на Шаха сильнее, чем он мог ожидать. Андрон был молодым, здоровым, сильным мужиком, который ни разу ничем не болел, кроме насморка. Месяц назад он отмечал в «Вавилоне» свое тридцатилетие. И вдруг… Какая нелепость!
Что-то в этом всем настораживало Егора Ивановича, не давало покоя. Может, несколько разломанных сигарет, которые валялись у кресла, в котором сидел покойник? Значит, Андрон волновался. Ну и что? Не до такой же степени он дал волю эмоциям, чтобы умереть? Это просто абсурд. Андрон не сопляк какой-нибудь, не раз бывал в серьезных переделках, участвовал в разборках, подвергался опасности… Ему подобное не впервой. Что же, выходит, он от любви умер?
Бронзовый орел с громким стуком упал на стол. Оказывается, господин Шахров все это время крутил его в руках. Глупое предположение рассмешило и вместе с тем озадачило Егора Ивановича.
Однако надо будет познакомиться с этой Ксенией.
Глава 3
Филипп любил возвращаться с работы домой, где его ждали Юля и сын. Это был его второй брак, вопреки прогнозам счастливый.
В первой семье Филипп Чигоренко, руководитель крупной сырьевой компании, потерпел полное поражение. Бизнес удавался ему куда лучше, чем семейные отношения. Его супруга Илона, с виду хрупкая и интеллигентная девушка, оказалась настоящей хищницей. Несмотря на гуманитарное образование, характер у жены был воинственный и агрессивный. Внешне Чигоренко выглядели красивой парой: высокий, стройный, спортивного телосложения Филипп и тонкая, гибкая, длинноногая Илона с нежной кожей и светлыми волосами. Ее родители считали Филиппа плебеем, выскочкой, которому невероятно повезло с женитьбой. Он обеспечивал супругу, которая ни одного дня не работала, ее брата с женой и родителей. Они же, принимая деньги, продукты и разные услуги, оказываемые зятем, делали вид, что это большое одолжение с их стороны. Кроме того, у тещи и тестя нашлось много ближней и дальней родни, которая постоянно в чем-то нуждалась: то их нужно было устраивать в учебные заведения, то на работу, то на лечение, то одалживать немалые суммы, то подыскивать выгодные должности, то… Словом, Филипп с утра до вечера был озабочен делами многочисленной семьи. Он не знал ни сна, ни отдыха. Этот изнурительный марафон продолжался шесть лет.
