Анатолий Безуглов - Записки прокурора
По справке сотрудника милиции, предпринятые в свое время меры по розыску Маргариты Клиновой положительных результатов не принесли. Неужели она?
Я срочно вызвал заявителя.
Матвей Михайлович Клинов работал механиком мелькомбината. Он поведал горестную историю своей дочери.
- Как-то раз прибегает соседка и говорит: "Риту в милицию забрали". Уж и не помню, как я до отделения добрался. И вот в кабинете у начальника я, солдат трех войн, сижу и, как малый ребенок, плачу. А ей хоть бы что. "Никакого Жоры Тарзана, - говорит, - в американской курточке не знаю и с Галей Бакуновой не водилась". Ну, отпустили ее. Пришли мы домой. Я, конечно, стал ей выговаривать. А она в ответ: "Не ваше дело!" - Матвей Михайлович перевел дух, вытащил из кармана большой клетчатый платок и, вытерев мокрый лоб, продолжал: - Ну, признаться, не вытерпел я тут и крикнул: "Дело не мое, а чей хлеб ешь?" Она только хихикнула. "С такими глазами, как у меня, милый папочка, я и без вашего хлеба проживу, - говорит. - Пирожные буду кушать". И, стыдно сказать, я ее - за косу. И по щеке. Вырвалась она и уже с порога крикнула: "Счастье ваше, что вы меня на свет породили! Не то бы завтра по вас панихиду справляли!.."
- И больше вы не имели от нее никаких известий? - спросил я.
- Никаких.
Я позвал понятых и вынул из ящика три одинаковых коробки с волосами. В одной из них были волосы, найденные на чердаке.
- Попробуйте, Матвей Михайлович, опознать волосы вашей дочери...
Старик побледнел, заплакал и указал на ту коробку, где были волосы с чердака.
Итак, убийство. Но кем совершено? Почему?
Я довольно отчетливо представил себе картину: девушка, связавшаяся с уголовным миром, парень по кличке Тарзан (в то время все смотрели заграничные фильмы), ревность или еще что, и в ход пошел нож...
Найти бывшую подругу Клиновой Галю Бакунову удалось быстро. Теперь это была полная блондинка с ярко накрашенными губами, в модном наряде.
- Ничего не помню, - твердила она.
- Но ведь речь идет о вашей подруге, - настаивал я.
- Господи, мало ли чего бывает в молодости! А теперь я замужем, у меня дети...
Да, свое прошлое она явно хотела забыть.
- Неужели вы не помните ребят, которые ухаживали за вами?
- Мой муж и тот меня об этом не спрашивает, - кокетливо заметила она.
- Ну, хорошо... А Жора Тарзан?
При этом имени она невольно смешалась. Но замешательство это длилось мгновение.
- А при чем тут я? - удивилась Бакунова. - Жора ухлестывал за Маргошей Клиновой. Если хотите знать, за мной тогда ухаживал Василий Васильевич Пулгеров - начальник отдела кадров типографии.
- Ну вот видите, - улыбнулся я, - оказывается, начальника отдела кадров вы запомнили.
- Еще бы, - с гордостью произнесла Бакунова, - он каждый день дарил такие букеты... А Жора, хотя и вор был, тоже Не оставлял Маргошу без внимания. В рестораны приглашал и все такое прочее...
- Как вы узнали, что Жора был вором?
- Когда его осудили за ограбление магазина и избиение сторожа.
- А раньше вы знали об этом?
- Нет, нет, что вы! - сказала она, но я почувствовал в ее тоне фальшь. - Ревнивый он был. Прямо до ужаса. Чуть что - угрожал Марго финкой...
- Откуда вам известно, что он угрожал Клиновой финкой?
- Как откуда? Сама Марго рассказывала, что Жора грозился ее убить. И при этом говорила, что ей нравится его сильный характер. В то время мы ведь были зелеными девчонками, нам нравились такие...
- Может, он и в самом деле убил Маргариту?
- Этого я не знаю, - испуганно сказала она. - И говорю вам только то, что мне известно. Что он нож ей показывал и угрожал, так это я и сама раза два видела. Могут подтвердить это же и Пулгеров, и Тоня Архипова... Однажды, когда Маргоша была у меня, он стал ломиться в дверь, а потом ножом бить. До сих пор зарубки остались, можете посмотреть... Но насчет убийства я ничего не знаю. Помню, Жора говорил, что она уехала...
- Куда?
- Он не сказал куда. Взяла и уехала. Даже не зашла ко мне попрощаться... Встретила я раз Жору, хотела расспросить подробнее, но он, увидев меня, перешел на другую сторону улицы. А через неделю его забрали. С тех пор я его так и не видела...
Георгий Ерыгин был высокий и длинноволосый. За это, наверное, его и прозвали Тарзаном.
- Хотите верьте, хотите нет, - сказал он на допросе, - а не убивал я ее, и все!
- Свидетели Бакунова и Архипова показали, что вы неоднократно угрожали Клиновой расправой. Вскоре же после ее исчезновения вы были с Пулгеровым в кафе и на вопрос, как поживает ваша возлюбленная, ответили: "Спроси у чертей на том свете".
- Так это же я просто так сказал. Для авторитета...
- Допустим. Но при вашем аресте, спустя две недели после отъезда Клиновой, у вас был обнаружен френч со следами крови на правом рукаве. Не помните, как вы объяснили ее появление на первом допросе?
- А чего же тут не помнить. Подумаешь, шесть лет прошло! Сказал, что курицу резал, вот и кровь...
- Но вам ведь известно заключение экспертизы, что обнаруженная кровь человеческая, второй группы... Чья она?
- Моя! - выпалил вдруг Ерыгин.
- Но тогда вы объяснили иначе. Я могу вам напомнить.
- Не трудитесь. Что было, то сплыло. Теперь я говорю правду: моя кровь на френче.
- Что же это вы, зарезаться хотели?
- Не знаю, чего я хотел. Только когда Марго шла к вокзалу, встретил я ее и сказал: пойдешь за меня - пить брошу и со шпаной завяжу, а не пойдешь на глазах у тебя зарежусь. Она засмеялась и говорит: "Попробуй". Ну, я и попробовал: полоснул себя ножом в грудь... Могу шрам показать.
- На нем не написано, когда, кто и при каких обстоятельствах вас ранил.
- Не верите и не надо! Только я свое отсидел. Живу теперь честно, работаю... Придраться не к чему, так вы старое дело пришиваете?
- Куда же все-таки уехала Клинова? - настаивал я.
- Я вам сто первый раз повторяю: не знаю...
Но я был доволен: по моему убеждению, круг, так сказать, почти замкнулся. Во-первых, Клинов опознал волосы дочери, во-вторых, Ерыгин был знаком с ней и постоянно грозил убить, что подтверждалось показаниями Бакуновой, Архиповой и Пулгерова. И в-третьих, человеческая кровь на френче, отобранном у Жоры Тарзана через две недели после исчезновения Маргариты. Все это приводило к единственному выводу - Маргариту Клинову убил Ерыгин.
Правда, сразу же после обнаружения скелета я послал в Москву череп на исследование известному антропологу профессору Герасимову с просьбой восстановить черты лица убитой. Однако ответ из Москвы задерживался, а время шло. Ерыгин оставался на свободе. Где гарантия, что он не скроется? А если сбежит, сам себе не прощу, да и начальство по голове не погладит. И я принял решение: срочно предъявить Ерыгину обвинение в совершении умышленного убийства, а затем сразу воспользоваться предоставленным следователю правом применить в отношении обвиняемого меру пресечения. И конечно же, не подписку о невыезде, а заключение под стражу. Но если подписку о невыезде я как следователь мог избрать самостоятельно, то с арестом дело обстояло сложнее: по закону требовалась санкция прокурора. А Николай Варламович Хохлов, прокурор нашего района, как об этом хорошо знали работники милиции и прокуратуры, обычно не спешил давать такую санкцию. От тщательно изучал дело, анализировал вместе со следователем все доводы "за" и "против" ареста, а затем обязательно самолично допрашивал обвиняемого...
На этот раз я был уверен, что прокурор согласится взять Ерыгина под стражу. Во-первых, обвиняется он в тяжком преступлении, во-вторых, в прошлом дважды судим, да и сейчас характеризуется не лучшим образом, а в-третьих, мне казалось, что доказательств, уличающих его, собрано вполне достаточно. Но, увы...
По мере того как Хохлов листал дело, лицо его хмурилось все больше и больше.
"Неужели ему не ясно? Или просто перестраховывается? - думал я, не спуская взгляда с прокурора. - Ну и ну! Ожидал поздравлений с успешным раскрытием такого необычного дела, а тут..."
Не успел я закончить свою мысль, как Николай Варламович, перевернув последний лист дела, поднял на меня глаза и в упор спросил:
- А вы уверены, что скелет принадлежит Маргарите Клиновой?
- Да, конечно, - ответил я и в подтверждение сослался на показания отца погибшей, на волосы, которые он опознал, на свидетелей.
Прокурор слушал внимательно, потом перечитывал какие-то протоколы допросов, снова задавал мне вопросы, по характеру которых нетрудно было догадаться, что он не разделяет моего оптимизма.
Хохлов считал, что само местопребывание трупа кажется подозрительным. Зачем надо было Ерыгину выбирать для убийства такой отдаленный район (они с Клиновой жили на другом конце города), да еще прятать тело на чердаке многолюдного дома. Я в свою очередь как раз это обстоятельство пытался повернуть в сторону своих выводов. Еще я напирал на личность Ерыгина: все-таки имеет две судимости. На это Хохлов возразил, что, мол, Жора был вором, а не убийцей, и, судя по всему, действительно любил Маргариту Клинову, а поэтому не мог так просто решиться на убийство.
