Галина Романова - Призрак другой женщины
– Может, не так уж был не прав братец-то, утверждая, что их перепутали?
– Может быть, может быть. Потом все отрицать стал.
– Ну, это понятно. Первый шок прошел. Тогда и деньги все объясняют. Жри, мол, ненасытный. Кстати, на какие средства существует так хорошо этот детский дом?
Полковник с наслаждением хлебнул кофе и зажмурился от удовольствия. Вот даже кофейная машина в руках этого малого ведет себя правильно. Почему-то у него самого так не получается. А Мишин подошел, и все как по волшебству: и напиток густой и ароматный, и пенка чудесная. Это тебе не скрипач какой-нибудь. Можно представить, что за кофе тот сварить сможет. Не кофе, блин, а сплошная рапсодия!
Почему-то слово это, неожиданно всплывшее из тайных глубин его памяти, ассоциировалось у полковника с пародией. Вряд ли это было так, но он сравнением вдруг остался доволен.
– А дом этот существует так отлично за счет собственного хозяйства – раз, за счет государственных дотаций – два, и за счет щедрых благотворителей – три.
– И что, прямо так ничего не воруют?
– Вот не знаю пока, Иван Георгиевич, – покаянно приложил руку к груди Мишин. – Но директор, когда немного отдышался, настойчиво предлагал мне взглянуть на финансовые документы. Утверждал, что все в полном порядке с отчетностью. Недавно, мол, только проверка прошла. Все копеечка в копеечку!
– Хм-мм, но почему полное брюхо денег?! Да еще фальшивых?! – Полковник с сожалением отставил в сторону опустевшую чашку, с Олегом он бы мог кофейничать часами. – Кто из братьев на чем прокололся? Тут явно финансовая подоплека.
– Думаю, да. Даже уверен! Совершить подобное… – Мишина снова передернуло, – мог либо сумасшедший, либо человек, которого очень, очень сильно уязвили.
– Точно! Прямо в точку, Олег! – Даже не выдержал, руку протянул над столом подчиненному. – Не обидели, а уязвили! Задели за живое, так сказать! То есть…
– То есть либо деньги эти у убийцы были украдены. Либо… Либо он был обманут. Неспроста же фальшивки… Хотя, хотя… – Мишин обхватил ладонями затылок. – Хотя настоящие в брюхо мертвецу совать глупо. Зачем они, так ведь? Я не стану пока зацикливаться на фальшивомонетчиках. Оставлю эту версию на потом. А пока…
– Ну? Какие у тебя пока соображения? – перебил его полковник и с неудовольствием покосился на мобильник.
От жены пришло сообщение. Спрашивала, не звонил ли он насчет Эдика.
Да что же такое??? Они что, в самом деле с дочкой считают, что он станет под их смычок маршировать или вальсировать?! Ну разговор сегодня дома состоится, ну разговор будет!
– Пока оставил ребят отрабатывать контакты обоих братьев. С кем дружили, с кем враждовали, где жили, на что, ну и так далее. Потом велел подробно изучить ксерокопии купюр, серийные номера и все такое, сделать запрос в банки города. Слабая надежда, но все же…
– Молодец! – не удержался снова от похвалы полковник и задержал свой взгляд на высоком сотруднике.
Почему его дочери такие бравые парни не нравятся? Почему она предпочитает тонкокостных длинноволосых хлыстов с глазами, «полными потаенного смысла»? Это она ему так сказала давеча, что Эдик ее полон смысла этого самого потаенного. Ну, ну! Намажешь, пожалуй, смысл этот на хлеб, да? И на себя наденешь? И в гости с ним под руку пойдешь? Ох он бы этому скрипачу безработному!..
– Все же меня что-то тревожит в этом убийстве, Иван Георгиевич, – поскучнел Олег, остановившись у двери и медля с уходом. – Что-то наталкивает меня на мысль, что… Что не только денежный интерес тут присутствует.
– А что? – Полковник тихонько ткнул пальцем в кнопку, отослав свое «хрен вашему скрипачу» на телефон жене.
– Что-то подсказывает мне, что не то, все не то. Как-то… Слишком уж. Как-то чрезвычайно… Ну, убил бы. Ну, зарезал. А так, чтобы внутренности все выворачивать! Мало того, тащить их свиньям! Что-то тут с мотивом заморочено. Этот гад будто хотел сказать…
– Жил свиньей, пускай тебя свиньи и жрут?
– Типа того.
– Но все в один голос утверждают, что парень был вполне приличным, или я не так понял?
Мобильник снова крякнул сообщением.
Жена ответила: «Ну и черт с тобой». И полковник немного повеселел. Когда она начинала ругаться, то начинала трезво мыслить, переставала плакать, а потом с ним соглашалась. Глядишь, к его приходу со службы след скрипача растворится, не успев затвердеть, а?
– Все утверждают, что парень был приличный, о директоре так не говорят, как о его брате. Говорю: рыдает в голос больше половины женского персонала.
– А вторая половина что? Злорадствует? Вторая половина что, из отвергнутых?
– Не знаю пока. Но вторая половина более скупа на похвалы в адрес покойного. И более щедра на оценки в адрес директора. Считают его чрезвычайно порядочным, сердечным и отзывчивым.
– То есть мнения разделились?
– Не полярно, но да.
– Вот и давай, работай, Олег, разрабатывай эти мнения. А также купюры. Добудь мне об этих братьях все, что можешь. Включая историю, на которую намекал директор, пока еще не способен был обороняться от вас. Все, иди думай. А я работать стану.
Мишин вышел в коридор, свернул на лестницу и тут же замер у окна, выходившего в сквер. Там рычали снегоуборочные машины, сгребая с проезжей части грязную снеговую кашу.
В такой именно каше был найден сегодня рано утром за свинарником брат директора детского дома. В позе спящего он покоился на охапке соломы, прикрытый сверху своей же курткой. Нашедший его дворник не сразу понял, что случилось, и кинулся мужика будить. Куртка сползла и…
Дворника отпаивали потом на кухне чистейшим спиртом, но к приезду оперативников он продолжал заикаться. Переводила его невнятное заикание старшая по кухне, толстобокая Мария. Из ее степенной речи Мишин понял, что делать за свинарником помощнику директора было совершенно нечего, тем более – лежать в позе отдыхающего. Дворник изумился невероятно, поэтому и не было у него времени на осмысление. Иначе он бы не кинулся трясти лежащего за плечо.
Дальше Мария уточнила, что никого поблизости дворник не видел ни ночью (время, когда предположительно произошло убийство), ни под утро. С вечера брат директора, как и положено, уехал домой. Зачем вернулся? Никто не знает. Он никогда не возвращался до утра.
Никто ничего не видел, не слышал, не заметил. Как можно было так изуродовать тело, не привлекая ничьего внимания? Жертва, по предварительным заключениям эксперта, практически не сопротивлялась. На теле нет гематом и следов борьбы. Одежда, за исключением вспоротого свитера, почти в порядке. Даже пуговицы на куртке все на месте. А ткань-то хлипенькая. Могла бы порваться при малейшем усилии.
Вывод: не боролся. Почему?
– Шокер. Электрошокер, дорогой ты мой, Олежка, – заявил авторитетно ближе к вечеру эксперт Вова. – Парня просто ударили в шею за ухо адской силы разрядом, положили на место…
– Думаешь, прямо там же?
– А ты видел следы волочения на снегу? Нет, правильно. Тут два варианта: либо его на ручках туда принесли, уже вялого, что подразумевает адскую силищу, либо там же за свинарником и подстерегли.
– Хочешь сказать, назначили ему за свинарником встречу?! – выкатил на Вову глаза Мишин.
– Это тебе решать, а я только предполагаю, Олежка. – Вова демонстративно отер чистые руки о белоснежные полы халата и протянул растопыренную пятерню Мишину. – Не побрезгуешь?
Олег пожал руку под «адское» Вовино хихиканье и пошел к выходу.
Что-то подобное он и предполагал. Клиент либо спал, либо был пьян в стельку. Либо его отключили. Убивали ножом его именно в бессознательном состоянии. Не было скрюченных рук и пальцев, как бывает при яростном сопротивлении, не было судорожно сведенных ног, как если бы он брыкался. Человек лежал, как будто спал. И над ним в бессознательном состоянии измывались. Его методично истыкали ножом, вспороли живот, освободили от внутренностей и набили туда фальшивых денег.
КТО и ЗАЧЕМ???
Психопат, решил он, усаживаясь в свою машину. Это мог быть только психопат. Человек, доведенный до крайнего отчаяния, не может получать удовольствия от мучений безвольной жертвы. Он действует спонтанно. А если и обдуманно, то не так витиевато. Что-то не так с этим убийцей. Что-то как-то не так…
Глава 3
– Чего надо?
В приоткрывшуюся щель Митькиной двери Витька увидал щелястый пол коридора, старомодную вешалку с гвоздями вместо крючков и одну-единственную Митькину куртку. Это радовало. Значит, гостей у него нет.
– Дело есть, Митяй, – шмыгнул носом Виктор и стянул с лысой башки заячий треух. – Такое дело!!!
– На пол-литра? – Заспанное Митькино лицо сморщилось в понимающей ухмылке, но он тут же потянул носом воздух. – Не пойму: вчерашнее или уже сегодня причастился, Витек?
– Сегодня, – кивнул тот и сделал ужасные глаза, припечатав треух к груди. – Не выпить не мог, поверь!
– Что так? – Митька широко зевнул, зябко дернул плечами, подтянул семейные трусы и отступил в глубь коридора. – Входи уже, чудовище. Не отстанешь ведь, раз пришел.
