Морис Дантек - Красная сирена
– Большой взрыв? Квантовая механика? Черт побери, Ева, это немыслимо, где ты откопала такую дочь?
Мать повернулась к дивану из шведской кожи и бросила испепеляющий взгляд на фигуру в бежевом, растекшуюся кляксой по черной коже. Ледяным тоном она произнесла:
– Тихо, слизняк, моя дочь… она – гениальная девочка. Нам с ней просто необходимо объясниться… В дальнейшем постарайся влезать лишь в то, что тебя касается и что ты способен понять, договорились?
Покорная тишина расплывалась по комнате с дивана.
Ева снова пристально взглянула в глаза дочери:
– Современная, как ты говоришь, наука зачастую не способна объяснить многие тайны, и Зодиаки – одна из них.
– Мама, умоляю тебя, мадемуазель Чатарджампа мне подробно рассказала, как возникла наша Солнечная система… планеты и созвездия не имеют ничего общего с гороскопами!
– Да что эта маленькая азиатка понимает в Солнечной системе! Я плачу ей за то, чтобы она учила тебя английскому и математике, а не за то, чтобы забивала тебе голову всякой…
– Мама, Сунья – студентка физического факультета. Она знает, как появились Солнце, Луна, Земля, все планеты… И гороскопы здесь ни при чем!
– Замолчи сейчас же! – сухо оборвала ее мать. И тут же продолжила гораздо мягче, как обычно это делала:
– Не будем больше говорить об этом. Я напомню мадемуазель Чатарджампе, чем она должна с тобой заниматься. Что до всего остального…
– Но, мама, она специалист, и мне все это очень интересно, я бы очень хотела сходить с ней в следующие выходные в Музей астрономии.
– Об этом не может быть и речи…
– Мама! Ты же мне обещала, что каждую вторую субботу я буду вольна делать то, что захочу сама.
– Это даже не обсуждается, разговор окончен!
– Мама, пожалуйста, это так важно для меня, и мадемуазель Чатарджампа…
– Скажите пожалуйста – мадемуазель Чатарджампа то, мадемуазель Чатарджампа се, у меня уже уши вянут от этой фамилии! В любом случае ты никуда не пойдешь, и я, видимо, буду вынуждена…
Ева не договорила и ласково улыбнулась дочери, поправляя очки в дорогой оправе от Картье:
– Ладно, мы поговорим об этом позже, дорогая, а пока отправляйся делать уроки.
Не говоря ни слова, Алиса поднялась в свою комнату. Она прекрасно понимала, что говорить больше не о чем.
Восьмого января 1993 года, четырьмя месяцами позже, Сунья Чатарджампа не пришла в назначенный час в дом Кристенсенов. Не появилась она и на следующий день. Алиса начала беспокоиться, но мать говорила, что, возможно, Сунья больна или что-то случилось с ее родными, но что скоро она обязательно позвонит.
Прошла неделя, но девушка так и не объявилась.
Через некоторое время в их доме появился полицейский, чтобы опросить ее родителей. Алису отправили наверх, и ей пришлось довольствоваться долетавшими через приоткрытую дверь обрывками разговора. Однако то, что она услышала, совсем ее не обрадовало.
– Исчезновение мадемуазель Чатарджампы остается необъяснимым, – говорил полицейский. – Ее друг – он также знаком с вашими поварами – забеспокоился первым. Вот уже три недели, как ее нигде нет, семья в Шри-Ланке тоже не имеет от нее никаких вестей…
«Исчезновение», – подумала Алиса.
Исчезли… «Чтобы тела исчезли»… – сказал тогда Кеслер по телефону.
Именно в тот день Алиса решила пролить свет на странные события и в первую очередь выяснить все о закрытой комнате в подвале.
Девочке понадобились месяцы, чтобы разработать детальную стратегию. Путем сложных манипуляций ей удалось однажды заполучить ключ матери и открыть дверь той комнаты. Взрослые ушли, и в Алисином распоряжении был целый вечер.
Она повернула ключ в бронированной двери и вошла в небольшую темную комнату, состоявшую из металлических стеллажей, на которых были разложены видеокассеты. Сложенные картонные коробки хранились на полу под полками.
Девочка повернула выключатель, и неоновая лампа осветила комнату резким стальным светом.
На одних кассетах были наклеены белые этикетки, на других – указаны женские имена-названия, например «Три француженки, посаженные на кол». Алиса была достаточно начитанна и образованна, чтобы сообразить, о чем идет речь. Жуткая картина, подсказанная воображением, навалилась ядовитой волной.
И все-таки в тот момент ужас оставался умозрительным. Девочка полагала, что здесь собрана коллекция фильмов, запрещенных для просмотра детьми. Обычно их жестко контролируют, равно как и порнофильмы, даже продают запечатанными в сексшопах в особых кварталах.
Алиса поняла так: родители прячут здесь всякие постыдные вещи, их необходимо скрывать от светского общества, всех этих загорелых и пустых людей, которых мать с отчимом все чаще приглашают в дом.
На одной из полок этикетки кассет с женскими именами были окрашены в красный цвет.
Алиса не смогла сразу объяснить себе подобную перемену, но пробежала глазами имена.
Между несколькими кассетами с датскими и шведскими именами она натолкнулась на одну, при виде которой у нее остановилось дыхание. Ужасное предчувствие волной прокатилось по телу.
Дрожащей рукой Алиса достала кассету, взвесила на ладони, будто желая убедиться в реальности ее существования.
Маленькая наклейка блестела под неоновой лампой.
Слова, написанные красным, не оставляли никаких сомнений.
Сунья Ч.
Охваченная тоскливой тревогой, она поднялась наверх в пустой дом и уселась перед телевизором. Вставила кассету в магнитофон.
Выдержав не дольше минуты, нажала на «стоп» и зарыдала, упав на большой китайский ковер.
Алиса решила оставить кассету у себя, спустилась вниз, закрыла дверь и в тот же вечер положила ключ на место, как и собиралась. Родители вернулись ночью, были пьяны и сразу пошли спать. Девочка спрятала кассету под кроватью и заснула. Проснувшись утром, не знала толком, что будет делать.
В лицей она не пошла, прослонялась целый день по городу. Кассета была в спортивной сумке. К ужину она домой не вернулась.
Ближе к полуночи Алиса окончательно поняла, что сделанного не исправить, домой возвращаться нельзя. Она переночевала на подземной автостоянке, а на заре потащилась в центр города, позавтракала и пошла в комиссариат на Марникс-страат.
Анита Ван Дайк выключила магнитофон и несколько минут молча смотрела на девочку, которая все так же неподвижно и прямо сидела на своем стуле.
Алиса ответила ей напряженным взглядом, а потом достала из сумки большую профессиональную кассету и протянула ей:
– Это здесь, госпожа Ван Дайк. Господи, там правда мадемуазель Чатарджампа!
Согнувшись пополам, она зарыдала.
Больше получаса она терпеливо и подробно излагала свою историю, и Анита поражалась силе ее характера и хладнокровию.
Она ни разу не заплакала при упоминании имени матери, но имя мадемуазель Чатарджампы и рассказ о кассете уничтожили защитный барьер.
Анита растерялась, не зная, что делать.
В конце концов она просто сняла трубку и произнесла холодно-профессиональным тоном:
– Клаез? Вы не принесете мне видеомагнитофон из просмотрового зала?
Положив трубку, она обратилась к Алисе:
– Ты совершенно уверена, что на пленке… твои родители?..
Девочка колебалась всего мгновение, потом утвердительно кивнула.
Анита положила кассету на стол, прикрыв ее ладонями.
Алиса взглянула ей прямо в глаза.
– На них маски… но я уверена, что это они… Я узнаю их голоса, их силуэты…
Она горестно всхлипнула, но сумела совладать с собой.
«Какая удивительная девочка!» – думала Анита, принимая из рук помощника магнитофон.
– Теперь вы с агентом Клаезом отправитесь к детективам, там тебя покормят, а потом мы продолжим, хорошо?
Взглядом девочка дала понять Аните: «Я знаю, зачем вы меня отсылаете, – чтобы посмотреть видеозапись в одиночестве!»
Через несколько минут старший инспектор Анита Ван Дайк вызвала к себе молодую женщину-инспектора, известную своим умением обращаться с детьми, и отправила ее к Алисе с просьбой накормить и развлечь.
Потом вставила кассету в черный зев магнитофона.
Ей предстояло увидеть первое в ее карьере убийство, заснятое на пленку.
Мужчина кружил вокруг девушки, а она умоляла, чтобы ей позволили встать, и говорила, что выполнит все, чего от нее хотят.
Женщина держала в одной руке большой стальной шланг, в другой – электронож, который она протянула мужчине. Тот медленно мастурбировал над лицом жертвы. Оба были в черных масках. Венецианских масках.
Жертва начала кричать задолго до того, как мужчина отрезал ей сосок. Потом он рассек ей уголки губ.
Выведя на животе девушки причудливый орнамент, он взялся за ее левую грудь.
Несчастная издавала теперь хриплые нечленораздельные звуки. Мужчина мастурбировал все неистовее над ее изуродованным лицом, а женщина в маске поднесла к глазам зеркало и спросила:
![Ветхий Завет - [Книга пророка Варуха]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)