Татьяна Воронцова - Время черной звезды
– Ты сказал, здесь были остановлены персы?
– Да. Об этом писал Геродот.
Деметриос как раз вырулил на асфальтированную дорогу, и Ника перестала ждать, что они вместе с машиной вот-вот закувыркаются вниз по склону, ломая кусты.
– Расскажи мне. Пожалуйста.
Лучше Геродот, чем неприятные вопросы или гнетущее молчание.
– Когда персы проникли из Дориды в Фокиду, – начал Деметриос тоном вкрадчивым и зловещим, каким рассказывают страшные сказки на ночь, – то не смогли захватить фокийцев, так как часть их бежала на высоты Парнаса. Другая же часть спаслась бегством к озольским локрам в город Амфиссу, который лежит по ту сторону Крисейской равнины. – Умело играя интонациями голоса, он всецело завладел ее вниманием. – На пути вдоль реки Кефиса варвары уничтожили огнем Дримос, Харадру, Эрохос, Абы, где стоял храм Аполлона с множеством сокровищ и приношений, и другие прекрасные города. Миновав Парапотамии, они прибыли в Панопей. Здесь войско разделилось на две части. Большая часть во главе с Ксерксом проникла в Беотию, в Орхоменскую область. Меньшая же часть с опытными проводниками двинулась к дельфийскому святилищу, оставив Парнас на правой стороне. Это войско опустошало все фокийские селения на своем пути. Так были преданы огню города панопеев, давлиев и эолидов. Войско это отделилось от основных сил, чтобы разграбить дельфийское святилище и передать его сокровища царю Ксерксу. Ксерксу сокровища дельфийского святилища были известны лучше оставленных им в собственном доме: у персов только и разговоров было, что о сокровищах в Дельфах, в особенности о посвятительных дарах Креза, сына Алиатта. Узнав о намерении Ксеркса, дельфийцы вопросили оракул: закопать им в землю храмовые сокровища или вывезти из страны. Бог запретил им прятать сокровища и сказал, что сам защитит свое достояние. Получив такой ответ, дельфийцы сосредоточились на своем спасении. Жен и детей отослали в Ахею, имущество перенесли в Корикийскую пещеру, а сами укрылись на вершинах Парнаса. Некоторые, правда, бежали в Амфиссу, что в земле локров. Короче говоря, все дельфийцы покинули город, осталось лишь шестьдесят человек и прорицатель. – Сейчас, когда он читал эту своеобразную лекцию, стал заметен легкий акцент, характерный для русского человека, долгое время прожившего за границей. – Когда варвары были уже близко, прорицатель по имени Акерат заметил, что священное оружие, которого никто не должен был касаться, вынесено из мегарона и лежит на земле. Прорицатель пошел сообщить об этом чуде людям, оставшимся в Дельфах. А когда персы достигли храма Афины Пронеи, случилось еще более великое чудо: с неба пали перуны, а с Парнаса низверглись две каменные глыбы и поразили множество персов. Из храма Афины Пронеи раздавались голоса и боевой клич. Все эти чудесные знамения привели варваров в ужас. Дельфийцы же, лишь только заметили бегство врагов, спустились с гор и многих перебили. Оставшиеся в живых персы бежали сломя голову вплоть до Беотии. По возвращении на родину они рассказывали еще и о других знамениях: два воина выше человеческого роста преследовали их и убивали. Это были, по словам дельфийцев, два местных героя – Филак и Автоной, храмы которых находятся поблизости от святилища Аполлона: Филака – на самой улице выше святилища Пронеи, Автоноя – недалеко от Кастальского источника у подножия утеса Гиампии. А низвергнувшиеся с Парнаса обломки скал уцелели еще и до нашего времени и поныне лежат в священной роще Афины Пронеи. Таким было бегство персов от дельфийского святилища.
– Потрясающе. – Ника с любопытством разглядывала его профиль. – Значит, перуны. Ты в это веришь? Интересно, верил ли Геродот.
– Ему незачем было верить или не верить, – невозмутимо ответил Деметриос. – Он просто записывал истории, которые слышал от людей. Вот люди, которые ему эти истории рассказывали, скорее всего, верили.
Позже, перебирая в памяти события этого дня, Ника заклеймила Фивы как тесный, пыльный, суетливый город. Полно машин, в том числе грузовых. За все время пребывания в Афинах ей не попадалось на глаза столько грузовиков, сколько в Фивах за час! Раза три как минимум они застревали в пробке, когда же Деметриос наконец припарковался во дворе четырехэтажного жилого дома и предложил прогуляться по улице в поисках подходящих магазинов, она почувствовала себя осужденным, которого приглашают на казнь. Глубоко вдохнула – еще немного воздуха перед погружением в этот горячий бульон, о боги, – и, прижимая к себе сумку, выбралась из авто. По сравнению с кондиционированным салоном на улице творилось такое… В первый момент у нее даже потемнело в глазах. И это называется благоприятный климат? Все глянцевые брошюры для туристов следует немедленно сжечь!
Первым магазином, который они посетили, был продовольственный, потому что там продавалась минеральная вода. Деметриос решительно сорвал пробку с пластиковой бутылки и галантно протянул бутылку Нике. Взгляды их встретились.
– Сначала ты, – произнесла она немного нервно.
Ясные серые глаза с золотистой короной на радужке. Глаза правителя.
– Я?.. Ладно.
– И ты не спросишь почему?
Едва заметная улыбка.
– Я догадываюсь.
С волнением, объективно неуместным в данной ситуации, Ника следила за тем, как он подносит бутылку к губам, делает аккуратный маленький глоток, затем еще глоток, щурит уголки глаз, как будто проникающий с улицы солнечный свет внезапно сделался раздражающе ярким, беззвучно смеется и передает бутылку ей.
– Раздели со мной воду, женщина.
Ладно, пусть так. Почти по Фрэнку Герберту. Раздели со мной воду и войди в мое племя. Не спуская с него глаз, Ника начала пить.
Голубые джинсы, которые она примерила первыми, сели хорошо, но не понравились Деметриосу. Совершенно непринужденно и, пожалуй, неожиданно для них обоих он подключился к выбору модели, и его слово стало решающим. Ника остановилась на узких синих джинсах с заниженной талией, которые сделали ее похожей на ящерицу, к ним взяла две одинаковые белые футболки, шерстяной джемпер крупной вязки и бейсболку цвета хаки. Выходя из магазина, где крутились два громадных вентилятора, под небо, напоминающее разверстую пасть огнедышащего дракона, озабоченно спросила:
– Что же мне еще нужно?
– Шуба, валенки… – Деметриос заглянул в пакет с джемпером. – Впрочем, в особо сильные морозы можно не выходить из дома.
Далеко не сразу она поняла, что это шутка.
– Бессовестный! Я вспомнила, что мне нужно. Обувь. Здесь поблизости есть обувной магазин?
Часом позже, загружая в багажник пакеты с вещами, Ника опять задалась вопросом: с какой стати он вообще нянчится с ней? Не то чтобы она утратила веру в человеческую добродетель, но делать ставку исключительно на нее все же остерегалась. К тому же терпеть не могла чувствовать себя в долгу перед человеком, который ей нравился. Хотя здесь она, возможно, лукавила… да, скорее всего.
Объявив себя худшим в мире экскурсоводом, Деметриос показал ей из окна автомобиля Археологический музей, сообщил, что входной билет стоит два евро, и далее уже без остановок проследовал на юг. Там, на южной окраине Фив, высилась древняя крепость Кадмея.
Все пространство между разрушенными древними стенами заросло травой, местами сожженной солнцем в пыль, и папоротником. Серая каменная кладка, почерневшая на стыках, уходила под землю на первый взгляд не глубоко, но чтобы увидеть полы вскрытых подвальных помещений, приходилось наклоняться, стоя на самом краю. Давным-давно на территории этого дворцового комплекса располагался культовый центр дионисийской религии – Деметриос сообщил, что его возникновение можно отнести к XIV–XIII векам до нашей эры, – вот теперь здесь бродят бестолковая блондинка, вечно попадающая впросак, и ее загадочный покровитель.
Мысленно Ника употребила именно это слово – загадочный. Почему? Не потому ли, что у нее имелась внутренняя потребность в загадках?
– Точная топографическая ориентировка невозможна из-за сегодняшней застройки, – говорил между тем мистер Загадка, стоя с ней рядом и глядя туда же, куда и она, – но при сносе некоторых современных зданий производились раскопки, и в одном месте археологи обнаружили стену микенских времен, не погребенную под слоями более поздних периодов. Вон там, – он указал рукой, – во времена Павсания показывали знаменитый «брачный чертог» Семелы, где был зачат Дионис, а сама Семела сожжена молнией. Об этом чертоге знал Еврипид, о нем же упоминается в надписи на сокровищнице фиванцев в Дельфах, которую ты скоро увидишь своими глазами.
Медленно ступая по ковру из сухой травы, они приблизились к ничем не примечательной большой прямоугольной плите из серого камня, лежащей на другой большой прямоугольной плите из серого камня, вокруг которых были в беспорядке разбросаны камни поменьше. Брачный чертог. Пара камней со сколотыми углами и гранями, местная достопримечательность, любопытные взгляды людей, не знающих о тебе, мать бога, ровным счетом ничего. Какой ты была? Ну, любопытство твое, положим, общеизвестно… Чем отличалась от женщин, проживающих по соседству? Почему Зевс выбрал именно тебя?
