Александр Горохов - Голый на маскараде
Но – хочется!
В двадцать три года очень хочется весну встречать в Париже, а зимой покататься на лыжах в предгориях Альп или, помечтаем,(!) искупаться на южном побережье Франции. Желательно и хочется иметь вертолет и яхту – очень эти прибамбасы соответствуют приятной жизни. Очень хочется быть обладателем счета в Швейцарском банке, а если при этом и работать, то лишь в свое удовольствие, чтоб работа эта не мешала жить! В двадцать три года много чего хочется, но, будем справедливы, и в сто три года вряд ли будешь без зависти смотреть с тротура на жуликов, разьезжающих по бульварам на шикарных автомобилях.
Но ведь «хочется» плюс принцип: «Если у других есть, то почему у меня нет?», порой толкает на самые безрассудные поступки, вот в чем беда.
Классики, конечно правы, когда говорят, что «мир принадлежит молодым», да вот заковыка состоит в том, что заправляют всеми радостями этого мира обветшалые старики, ассортимент желаний которых весьма узок и этих самых молодых они вовсе не понимают.
Смакуя эти мысли Леня, приехал к Тимофею, где опять же в долг заказал большую чашку кофе и сам того не ожидая, спросил хозяина заведения, сколько стоит «мерс-600» класса «полу-спортивная-суппер-люкс»?
– Если я продам свою лавочку, то навероняка куплюю все четыре колеса! – без раздумий ответил Тимофей, чем Леню вовсе не порадовал.
– Мне никогда не купить. – удрученно заметил он.
– Понятно, что машина не для дураков. – разьяснил мысль Тимофей, и сообщил. – А вон и друган твой обьявился.
Леня глянул на входные двери и на душе его разом стало отрадно сейчас все сомнения разрешатся в пяток секунд.
В зал ступил Вася Блинов – лучший друг, одноклассник, отчаяный враль, горлопан и лютый блудник. Уже со времен детского сада Васька-Блин столько раз предавал и продавал Леню, что тому давно пора было если не убить Ваську, то во всяком случае дать прохиндею под зад хорошего пинка и навсегда забыть его телефон. Но... Тут трудно обьяснить, как выстраивались их отношения. Леня все гадости Ваське прощал. Прощал ли от безбрежной лени своей натуры, от безразличия ли ко всем и всему – в этих категориях характера Лени Волохова тоже четких обьяснений не найдешь.
Невысокий, изящный, с большой головой, вокруг которой дыбом стоял нимб соломенных волос, Васька ступил в зал и уже с порога закричал.
– Привет, толстый! Ты что сидишь не светел духом?! Тимофей – пару охлажденного шампанского, омаров и миноги в собственном дерьме!
Заказ означал пиво с креветками и бутерброд с килькой. Но Тимофей услужливо переломился в пояснице, кинул на локоть салфетку и распластался в угодливости.
– Слушаю-с, сударь. Прикаже пописать в ваше шампанское или разрешите туда покакать?
– Че-авэк! – Васька встал в позу. – Ты позволяешь себе хамство!
– Как можно-с?! – залебезил Тимофей. – Извольте присесть-с, сударь. Если вы, как надысь, соизволите в нашем почтенном заведении безобразничать, то мы выкинем вас вон-с, в канаву-с. Мы таких гостей почитаем за свиней-с!
Оба наслаждались, упражняясь в изящно-свинской словесности, и ничуть не обижались друг на друга. В приципе, Вася, человек циничный с пеленок, плевал на любые оскорбления. Если только по неосторожности не обвинить его в «голубизне». Дело в том, что очень часто, в силу хрустально-хрупкого телосложения его принимали за гомосексуалиста. Пассивного профиля. В известных «голубых» точках Москвы ему не было прохода от «активных» пидоров ни днем, ни ночью. А Вася всех «петухов, козлов и опущеных» ненавидел зоологической ненавистью, сатанел при любом намеке на свою причастность к «голубым» и лез в кровавую драку, не обращая внимания на какое угодно превосходство физической силы противника.
– Так почему ты закручинился? – спросил Вася, плюхнувшись на стул.
– Проблемы у меня. – понуро вздохнул Леня.
– У Лени – проблемы?! Несварение желудка или понос?
– Нет, «мерседес» хочу. Шестисотый. – вздохнул Леня и как мог складно рассказал об исчезнувшей секретарше, передал свою беседу со стариком Коверкотовым и в сочных красках описал видение дивного авто «мерседеса-600» цвета светлого шоколада. Васька подергал себя за вихры и спросил деловито.
– Украсть этот «мерс» собрался?
– Да нет, что ты! – Леня даже испугался. – Но понимаешь, Лимонова как то сказала, что близких родных у неё нет. А теперь она пропала.
– Ну и что? К тебе-то это какое отношение имеет?
Леня подумал, и неуверенно заметил.
– Да не знаю. Но хорошая ведь машина, правда?
– Леня! – завопил Васька. – У султана турецкого – гарем хороший! Но нас с тобой туда зачислят только в качестве евнухов! Желаешь кастрации?
– Полно тебе. – прогудел Леня. – Я же просто так про «мерс», теоретически, говорю.
– Врешь. – убежденно возразил Васька. – В темных закоулках своего мозга, ты, Леня, ковал план похищения этого лимузина!
– Да? – засомневался Леня.
– Точно. Ты просчитал: секретарша исчезла, имущество её – осталось. На него можно наложить лапу. Вот какой ты позорный человек, Леня, чего за собой даже не подозреваешь. Ты – мародер, трупоед, гробокопатель.
– Перестань, – обиделся Леня. – Я так не думал.
– Думал, Леня! Ты – потенциальный вор! – злорадно и настойчиво толковал ближайший в мире дружочек. – Кто соблазняется и завидует, Леня тот уже готов к преступлению! Твое второе, темное «я» уже и технический план похищения «мерса» составило! Ну, сознавайся!
Леня заколебался, но друг смотрел на него лукаво, лгать ему не хотелось и Леня повинился.
– Ну, честно сказать, я думал вечерком туда ещё наведаться, смущаясь промямлил Леня. – Не угонять, конечно, машину, а посмотреть... Или покататься немного. И Лимонову надо вечером поискать, может вернется.
– Молодец! – одобрил Васька. – Ты свою сущность вскрыл, значит, уже покаялся. Сьездим вечерочком, поглядим на сей «мерседес», это далеко?
– На Левобережной, напротив колледжа Культуры, гараж номер шесть во дворе.
– Значит угоним «мерс» на пару! – и тут же этот патологический бабник отвлекся, дернулся от стола. – Подожди, сестрички-минетчицы пришли! Я им скажу пару ласковых.
Васька побежал через зал ублажать двух девушек, выдающих себя за сестер – так легче было находить «дойных» партнеров.
Леня подумал и решил слегка перекусить, перед тем как отправиться с отчетом в офис, но тут подошел Тимофей и проговорил настойчиво.
– Леня, смени, пожалуйста, столик. Кавказцы мои пришли, они всегда здесь сидят.
Поначалу Леня обиделся – столик в проеме эркера через которой просматривалась улица, был удобным и предназначался только для самых-самых завсегдатаев. Но глянув на появившуюся горластую компанию кавказцев, Леня смекнул, что это не просто гости, а скорее всего публика, от которой Тимофей зависел – быть может его «крыша», а может и попросту рекетиры, сбиравшие дань с кафе. Леня знал, что ни одно заведение в центре Москвы без такой навязанной опеки не обходится. Два официанта уже метнулись к кавказцам, а Тимофей увивался перед ними, будто его кафе почтил своим визитом по меньшей мере фараон Рамзез со свитой.
Леня добрался до столика, за которым Вася ублажал «сестричек» и сказал.
– Я приеду за тобой часов в десять. Здесь будешь?
– Где же еще?! – бодро ответил Вася. – В десять как раз стемнеет!
– Какие это у вас дела в темноте? – загорелись любопытством сестрички, но в мужские проблемы их не посвятили.
– В десять, не забудь, мы договорились. – повторил Леня и тут Васька выкинул номер в своем стиле: встал и заявил спесиво.
– С кем ты говоришь?! Я – человек чести! Последний в России, где и понятие это забыто – «человек чести»! Раз сказал, что буду тебя ждать, то буду! Даже если этот шалман провалиться в пасть Вельзевула!
На сестричек высокопарное заявление «человека чести» произвело, как всегда, впечатление, а Леня имел к тому собственное мнение, но возражать не стал. Он пошел было из зала, но кудлатый кавказец из-за столика в эркере окликнул его.
– Эй, дорогой, можно тебя на минутку?
– Ну? – приостановился Леня.
– Сядь. Разговор будет.
Леня окинул взглядом всю южную компанию. Обычные кавказцы, везде ощущают себя горными орлами, покорителями неба и дамских сердец, бесцеремонны и уверены, что деньги – сокрушающий таран любой проблемы.
Леня выпрямился над столиком, чем возвысился в своем презрении к низкорослым, как на подбор, орлам.
– Слушай, дорогой, пойдешь охранником в хорошую фирму? – озабоченно спросил кудлатый.
– К тебе? – грубо спросил Леня.
– К хорошему человеку.
– Че-ло-ве-ку? – раздельно спросил Леня от чего стало понятно, что всех за столом сидящих, он за людей не считает.
– Хорошие деньги заработаешь, а делать ничего не надо! – выбросил на стол свой таранящий козырь кавказец, а Леня ответил со смаком.
– Подотри этими башлями свою задницу.
Он стоял монументом у столика, дожидаясь реакции. Он твердо знал, что нанес оскорбление, которое буйный кавказский темперамент не мог перенести. Но «У Тимофея» – он был в своей среде, и кудлатый это понял.
![Александр Солженицын - Русский вопрос на рубеже веков [сборник]](/uploads/posts/books/142120/142120.jpg)
