Мишель Бюсси - Самолет без нее
Эти слова привели Марка в смятение. «Что она хотела ими сказать?» Лили сегодня утром выглядела ужасно, как будто не спала всю ночь. Но пыталась ему улыбаться, по привычке подливая себе в кофе немного воды. И вдруг, словно решившись на что-то, вскинула голову и посмотрела на него взглядом, в котором загорелись живые искры. Отпила немного из чашки, сунула руку в сумку и извлекла из нее светло-зеленую общую тетрадь.
— Держи, — сказала она, протягивая тетрадь Марку. — Я тоже хочу сделать тебе подарок.
Марка окатила новая волна тревоги.
— Что это?
— Записи Гран-Дюка, — быстро ответила Эмили. — Он принес мне ее позавчера. На второй день после дня моего рождения. Вернее сказать, положил мне в почтовый ящик. Или попросил кого-то положить. Я нашла ее утром.
Марк осторожно потрогал тетрадь. У него опять задергалось веко.
Тетрадь. Записи Гран-Дюка. Теперь он понял. Эмили провела последние двое суток за чтением этой тетради. Результаты восемнадцати лет расследования, которое вел этот сумасшедший частный сыщик. Целая жизнь. Жизнь Эмили — день в день.
«Ничего себе подарочек на день рождения!»
Марк вглядывался в лицо Эмили, пытаясь угадать, о чем она думает. «Что она обнаружила в этой тетради? Какую истину? Нашла себе новую личность? Обрела спокойствие? Или не нашла ничего? Одни вопросы — без ответов…»
Но лицо Эмили оставалось непроницаемым. В эту игру ее не переиграешь. Как ни в чем не бывало подливала воду себе в стакан, словно исполняя привычный ритуал, и пила маленькими глотками.
— Как видишь, Марк, в конце концов он мне ее отдал. Как и обещал. Подарил мне правду. В честь моего вступления во взрослую жизнь.
Эмили рассмеялась — скорее нервно, чем непринужденно. Марк все не решался взять в руки тетрадь.
— Ну и… — не выдержал он. — Что он там пишет, в этой тетради? Что-нибудь важное? Ты… Ты теперь знаешь?
Эмили его словно не слышала. Демонстративно отвернувшись, она изучала взглядом площадь перед университетом, заполнявшуюся студентами.
— Знаю что?
Марк испустил вздох отчаяния. «Знаешь, за что этому проклятому сыщику столько лет платили деньги? Знаешь, кто ты на самом деле, Лили? Кто ты?» Эти слова рвались из него, но он не осмелился произнести их вслух.
Эмили рассеянно поигрывала своим кольцом. Ее как будто окутало облаком равнодушной усталости. Растущее волнение Марка волновало ее меньше всего.
— Теперь твоя очередь, Марк. Ты тоже должен прочитать эту тетрадь.
Мысли беспорядочно метались у Марка в голове. Он даже чуть было не забыл про странное кольцо, невесть откуда появившееся на руке Эмили. «Кто подарил его ей? Когда? Зачем?» Он увидел, как она подталкивает к нему тетрадь и услышал свой собственный голос, произносящий:
— Хорошо, стрекозка. Я ее прочту, эту чертову тетрадь.
Чуть поколебавшись, он спросил:
— Ты как? Нормально?
— Конечно. Все в порядке.
Эмили опустила губы в чашку и заставила себя сделать глоток.
«Какой там в порядке!»
У Эмили что-то стряслось. Скорее всего, она что-то узнала из тетради Гран-Дюка.
«Узнала, кто она такая?»
— А записку он не приложил? Я имею в виду, к тетради?
— Нет. Да и зачем? Там и так все написано.
— И?..
— Сам прочти. Будет лучше, если ты прочтешь сам.
— А где сейчас Гран-Дюк?
Взгляд Эмили затуманился, словно знание, которым она обладала, было столь ужасно, что у нее язык не поворачивался его озвучить. Она не отрываясь смотрела на часы.
— Тебе что, пора бежать? — встрепенулся Марк.
— Да. У меня утром нет лекций. А у тебя есть! В десять ноль-ноль. Европейское конституционное право. А потом семинар у молодого дарования Грандена! Так что я пошла, Марк.
Марк скривился:
— Ты куда?
Эмили вылила в чашку последнюю каплю воды, медленно выпила и подняла на Марка взгляд усталых глаз. Затем наклонилась к сумке и почти тотчас снова выпрямилась.
— У меня… У меня есть для тебя еще один подарок.
И она протянула ему завернутый в подарочную бумагу предмет размером чуть больше спичечного коробка.
Марк застыл.
Его охватило предчувствие несчастья. Эмили вела себя до ужаса неестественно. Изображала веселье, прикидывалась беззаботной.
— Но только сейчас не открывай, — вдруг сказала Эмили. — Откроешь после того, как я уйду. Не раньше чем через час! Обещай! Учти, я тебе доверяю. Представь, что мы играем в прятки. Ты должен дать мне время спрятаться. Закрой глаза и сосчитай, ну, допустим, до тысячи…
Похоже, Эмили собрала в кулак последние остатки самообладания, чтобы превратить свою просьбу в шутливую игру. Но Марка ее потуги не обманули.
— Обещаешь? — настойчиво переспросила Эмили.
Марк смиренно кивнул. Их взгляды встретились. Первой не выдержала и мигнула Эмили.
— Боюсь, ты меня надуешь. Я тебя знаю, ты упрям, как осел. Не успею я выйти за дверь, как ты бросишься открывать подарок…
Марк не стал с ней спорить. Эмили подняла свою красивую руку.
Опять это проклятое кольцо.
— Мариам?
Хозяйка бара словно только и ждала приглашения. В долю секунды она оказалась возле стола, за которым сидели Марк и Эмили.
— Мариам, я хочу поручить тебе одно важное дело. Вот, возьми это. Отдашь Марку ровно через час и ни минутой раньше. Он будет тебя уговаривать, попытается подкупить или запугать, но ты не поддавайся. Кстати, проследи, пожалуйста, чтобы через час он отправился на лекцию. Аудитория В318. И пусть не опаздывает!
Мариам взяла у нее из рук маленький пакет.
— Мариам, я тебе доверяю.
Что ей оставалось? Эмили вскочила, сунула в сумку футляр с туарегским крестом и чмокнула Марка в щеку. Или в краешек губ? Нарочно, что ли, чтобы подразнить Мариам?
Эмили толкнула стеклянную дверь бара «Ленин» и исчезла, смешавшись на площади с толпой студентов. Была — и нет.
Дверь за ней закрылась.
Мариам сжала в ладони пакет. Разумеется, она сделает, как просила Эмили, хотя эта игра совсем ей не нравится. За долгие годы Мариам насмотрелась на влюбленные парочки в ссоре. Если девушка решила бросить парня, она чего только ни придумает. Диву даешься, какая у девчонок богатая фантазия.
И Эмили из их числа.
От всей этой сцены за милю несло фальшью. Эмили сбежала, оставив ей подарок для Марка, больше всего напоминавший мину замедленного действия. «Как только Марк ее отпустил? Хороший он парень, но до чего наивный…» Мариам так и не пришла ни к какому определенному выводу относительно того, кем ему приходилась эта девушка — сестрой, женой, любовницей или просто подругой; она по-прежнему не понимала, что их связывает, но точно знала, что задумала Эмили.
Порвать эту связь.
4
2 октября 1998 г., 9.02.
Марк смотрел на хлопочущую за стойкой бара Мариам. Не переставая принимать заказы, она сунула переданный Эмили пакет в ящик кассы. По тому, как она покосилась на него, Марк понял: нечего и думать, что удастся ее уговорить. Женская солидарность. Он в отчаянии уставился на лежащую на столе зеленую тетрадь Кредюля Гран-Дюка. Эмили хорошо знала что делает. До начала занятий у него еще целый час. Первым в расписании идет скучный до зевоты семинар по европейскому конституционному праву под руководством молодого препода, который половину времени тратит на болтовню по мобильному телефону. Эмили все рассчитала. Заманила его в ловушку. Надо же ему как-то убить этот час.
В «Ленине» уже было не протолкнуться. Какой-то верзила поинтересовался, можно ли ему присесть к Марку за стол, и тот рассеянно кивнул. На красно-белых часах с маркой «Мартини» было 9.03. Понимая, что выбора у него нет, Марк все же медлил открывать тетрадь. Медленно провел рукой по гладкой поверхности картонной обложки. Чуть выждал и снова поднял глаза. Черные стрелки часов не сдвинулись ни на миллиметр, словно приклеенные.
9.04.
Марк вздохнул.
К кофе он так и не притронулся. Да не станет он его пить! Он вообще не любил кофе. Пожилой профессор, пристроившийся возле стойки с кружкой пива и номером «Ле-Паризьен», с вожделением смотрел на его место. Марк с большим удовольствием уступил бы ему стул, а сам убежал догонять Эмили, швырнув тетрадь в мусорное ведро.
Он перевел взгляд за окно, пытаясь отыскать в многолюдной студенческой толпе силуэт Эмили. Вот если бы они преградили ей путь, а потом расступились, чтобы он смог увидеть ее и броситься к ней… У него вдруг защипало в носу. Марк почувствовал, как заколотилось сердце, а в горле появился ком. Он давно научился распознавать первые симптомы болезни — тахикардия, сбой дыхания. Зря он смотрит на площадь.
