Наталья Никольская - Все на мою голову. Умереть и не встать
Успокаивая себя тем, что у Ольги, возможно, просто сломался телефон, я уже натягивала на себя шорты и ярко-желтую футболку. Придется ехать узнавать, что там случилось.
Я вывела машину из гаража, дав себе слово больше никогда не ставить ее туда раньше одиннадцати часов вечера, и поехала к Ольге.
Свет у нее не горел, хотя летом вечера светлые, можно и без света обойтись.
Поднявшись, я позвонила в дверь три раза. Мне никто не открыл. Я прислушалась. За дверью было тихо. Ничего не оставалось, как достать из сумочки ключи и отпереть самой.
Пройдя по квартире, я убедилась, что в ней никого нет. Как всегда, царил беспорядок, но это совершенно ни о чем не говорило.
Я подняла трубку телефона: он работал. Значит, Ольги не было дома все это время! Куда же она провалилась? Ведь я просила ее никуда не ходить! Неужели она настолько недисциплинированна?
Если честно, меня бы в данный момент больше устроило то, что Ольга недисциплинированна, чем то, что с ней что-то случилось.
Я походила по комнате туда-сюда, машинально подняла с пола какой-то обрывок и вдруг заметила, что на нем что-то нацарапано.
Я посмотрела.
«Поля, я уехала к Веронике по срочному и неотложному делу», — было написано на нем Ольгиной рукой.
Так вот оно что! Она поехала к Веронике! А что, позвонить разве было нельзя? Даже если очень спешила — от Вероники можно было сто раз позвонить!
Разозлившись, я разорвала листочек и, спустив его в унитаз, вышла из квартиры.
На улице, садясь в машину, решила сама доехать до Вероники и узнать, что эта бестолочь — моя сестра — там делает. И если пьет мартини… То я ей не завидую!
Доехав до Вероникиного дома — адрес у меня был, Ольга сообщила его мне раньше, — я увидела милицейскую машину и фургончик «Скорой помощи». Рядом сновала толпа зевак, преимущественно старушки.
Из подъезда вынесли носилки, на которых лежало чье-то тело, с головой укрытое простыней.
Господи… Я почувствовала, как у меня подгибаются коленки. Что же там могло случиться?
Я огромным усилием воли взяла себя в руки и кинулась к подъезду, повторяя себе по пути: не волноваться, только не волноваться, еще ничего не известно, может быть, это вообще не связано ни с Вероникой, ни с моей сестрой.
Подбегая, я увидела высокую фигуру Жоры Овсянникова, и мне сразу немного полегчало.
— Жора! — кинулась я к нему. — Что случилось?
— Полина? Ты как здесь оказалась? — Жора изумленно смотрел на меня.
Я вцепилась в него обеими руками и начала трясти.
— Жора, отвечай сразу, в чем дело? Кто там на носилках?
— Успокойся, Поленька, — Жора приобнял меня за плечи. — Все в порядке. Просто…
— Что, что, что? — закричала я отчаянно.
— Убили Веронику Караваеву!
— А Ольга где?
— Ольга? — Взгляд у Жоры стал недоуменным. — А при чем тут Ольга?
— Вот эта девушка тут была, — заявила вдруг одна из вездесущих бабулек, толпившихся около подъезда. — Только одета по-другому была, в юбку.
— Что? — Жора круто повернулся к старушке.
— Она, она, — закивала бабка. — На машине подъехала на белой. Я на первом этаже живу, мне все хорошо видать. Я ее сразу узнала!
— Жора… — я подняла на Овсянникова глаза. — Это Ольга… Ольга была здесь! Боже мой, куда же она делась? И что вообще произошло? Ты можешь мне объяснить?
— Никуда не уходите, — хмуро сказал Жора бабульке, «опознавшей» меня.
Он подозвал молодого оперативника, что-то тихо сказал ему, и тот повел в сторону бабульку, с робостью засеменившую вслед за ним.
Мы сели в милицейскую машину.
Я достала пачку сигарет из сумочки, долго не могла вытащить сигарету — руки тряслись, потом несколько раз безуспешно пыталась прикурить, затем, отчаявшись, отшвырнула сигарету подальше и закрыла руками лицо.
Жора аккуратно подобрал сигарету с сиденья, прикурил ее и сунул мне в рот.
Я с жадностью затянулась и отвернулась к окну. Жора принялся рассказывать:
— Поступил вызов, что по этому адресу совершено убийство. Мы подъехали. Девушка молодая лежит на спине посреди комнаты, ранение в грудь, нанесено острым предметом, похожим на нож, — Жора говорил каким-то сухим языком милицейского протокола. — Тут же установили, что это Вероника Караваева. В руке у нее была зажата цепочка из желтого металла…
Жора достал небольшой пакетик и показал цепочку. Я почувствовала, как потемнело в глазах: это была Ольгина цепочка.
— Дай сюда… — я бессильно вытянула руку.
Ничего не понимающий Жора протянул мне пакетик.
Сомнений нет — это та самая цепочка, которую я дарила Ольге на двадцатипятилетие. Боже мой! Как же такое могло случиться? Как она попала в руки Вероники? Конечно же, я ни на секунду не могла поверить, что это Ольга ее убила, но что же там произошло, черт подери?
— Жора… — я беспомощно подняла на Овсянникова глаза. — Это же Ольгина цепочка…
— Что? — не поверил Жора своим ушам. — Но как…
— Я и сама об этом думаю — как? Как же так? Как это могло произойти? Что происходит, Жора, что?
Я просто кричала изо всех сил, чувствуя, как к горлу подступают рыдания.
— Успокойся, милая! — Жора обхватил меня за плечи и стал укачивать, как маленького ребенка, гладя по волосам. — Все обойдется, мы во всем обязательно разберемся, Поленька, ну хочешь, вместе разберемся?
— Да, да, — плача кивала я головой.
— Не волнуйся, я тебя не оставлю в этой ситуации!
— Жора… — я подняла зареванное лицо. — Ты ведь не веришь, что это сделала Ольга?
— Что ты, что ты! — замахал руками Жора. — Да как ты могла такое подумать? Все будет в порядке, я тебе гарантирую! Это же просто ерунда!
По бегающему Жориному взгляду я догадалась, что он-то как раз не думает, что это ерунда и что на этот раз Ольга вляпалась крепко… Конечно, Жора не верит в ее виновность, но попробуй докажи в такой ситуации обратное!
Я быстро приходила в себя. Мысль уже вовсю работала в голове, и плакать я больше не собиралась. Нужно было действовать.
В первую очередь меня волновал вопрос, куда делась Ольга?
Именно его я и задала Жоре:
— Жора, как ты думаешь, где она сейчас может быть?
— Да откуда же я знаю? — пожал плечами Жора. — Но мы обязательно ее найдем, не волнуйся. Давай рассуждать логически…
— Давай, — подхватила я. — Скорее всего она поднялась в квартиру. Кстати, дверь была открыта, когда вы приехали?
— Да.
— Так, значит, труп она видела. Непонятно только, почему она не забрала свою цепочку? Такую улику!
— Ну, может, просто растерялась? Или не заметила?
— Хорошо, допустим… Она поняла, что нужно сматываться отсюда. Куда?
Я в упор посмотрела на Жору. Тот снова только пожал плечами.
— Домой у нее хватило ума не ехать, ко мне тоже… Господи, ну почему она даже не позвонила? — простонала я. — Где она, а, Жора? — Я схватила Овсянникова за пуговицу и умоляюще заглянула ему в глаза, словно ожидая, что он тут же выложит мне ответы на все вопросы.
— Поленька, может, она пошла к матери? Или к бабушке?
— К бабушке… — повторила я. — К бабушке, к бабушке! Вот! Скорее всего она поехала именно туда! Жора, едем!
— Куда? К Евгении Михайловне?
— Конечно!
— Поленька, но я еще не закончил здесь. И потом, можно же просто позвонить!
— Ты что, Евгению Михайловну не знаешь? Да она, если Ольга ей рассказала, в чем дело, ни за что не станет отвечать по телефону. Конспирацию соблюдает — будь здоров! Запросто может предположить, что кто-то работает под меня, поэтому по телефону ничего не скажет. Ехать надо…
— Хорошо, тогда, может, ты съездишь сама? А потом проедешь прямо ко мне в отделение? Я буду на месте.
— Ладно, Жора, — я уже выскакивала из машины. — Я приеду непременно.
Когда я знала, что нужно делать, то действовала очень быстро, не тратя времени на всякие сюсю-мусю.
— Если она там, передай ей: пусть не делает глупостей! — крикнул Жора мне вслед.
Я махнула рукой и, запрыгнув в «Ниссан», надавила на газ.
До Евгении Михайловны долетела минут за десять. Бегом взбежала по лестнице и едва удержалась от того, чтобы не затрезвонить — так можно всех перепугать. Я один раз нажала на кнопку звонка и почти сразу же услышала спокойный голос Евгении Михайловны.
— Кто там?
— Бабуля, это я! — прошептала я негромко, и бабушка тут же открыла дверь.
— Здравствуй, мое солнышко! — с улыбкой поприветствовала она меня, целуя в щеку. Я всегда знала, что бабушка любит меня больше всех.
— Здравствуй… — я крепко обняла ее и прижалась.
Бабушка сразу поняла, что со мной что-то не так. Она легонько приподняла мой подбородок и заглянула прямо в глаза мудрым пристальным взглядом.
— Что случилось, детка? — тихо спросила бабушка.
