Борис Бабкин - Вы считаете это игрой?
— А ты разобрался, кто там пару завалил, потом соседку и мента?
— Ни одной зацепки ни по одному из этих дел. Ведут их разные следователи, но работают параллельно, потому что есть и рабочая версия — всех завалили по одной причине. Хорошо еще, не упоминается Дорофеева. Тут подбросили связь с наркоманами, соседка, кстати, проходила по делу цыганского барона свидетелем.
— Выезжаю. — Воронин отключил телефон. — Муса! Собирайтесь, едем в Сестрорецк. И Опарина предупреди. У него сегодня счастливый день, отец увидит свое чадо, — усмехнулся он.
— Парней сколько брать? — спросил Муса.
— Как всегда, но группа поддержки должна быть в Сестрорецке. Потому что кто-то там прикрывает Дорофееву.
— Они согласны, — сказала в сотовый Ирина. — И сегодня в Сестрорецк выезжают Кэт и Странник.
— Мне, конечно, не очень нравится, — сказал Морпех, — то, что баба мать-одиночка, да еще старуха есть.
— Я бы не стал записывать бабушку в старухи, — усмехнулся Рудик. — Вот, — он положил перед Морпехом две фотографии, — ей пятьдесят два, но выглядит неплохо.
— Знаешь, — Морпех вздохнул, — мне кажется это не наш случай. Конечно, ништяк, что нам потом по пять кусков отвалят, но где эта молодуха и бабка возьмут десять тысяч евро? Они не похожи на тех, кто имеет лишние деньги, а тем более…
— Странник всегда назначает разумную цену, — напомнил Шумахер.
— Евгения Эдуардовна Дорофеева, — смотрел на фотографию Георгий. — Двадцать шесть лет. Не замужем, прописка московская. Сын Денис Евгеньевич. Шесть лет от роду. И Павловская Валентина Анатольевна. Они не родственники. Похоже, наша игра качественно меняется — теперь мы не игроки, а игрушки. Интересно, кто игрок? Отказаться — значит, попасть в розыск. Можно узнать у Ирки, кто ее дядя. Но времени мало. А если дяди вообще нет? Ирка всегда меня поддерживала. Вопросов, как обычно в таких случаях, больше, чем ответов. Очевидно только одно — мы игрушки в чьих-то руках. И выбора нет, придется сыграть в эту игру. А потом видно будет. С Иркой сейчас говорить не стоит. Потом пойму, на чьей она стороне. Она кое-чего не знает. Я и воевать умею. — Он подошел к двери и закрыл ее на замок. — Уходить нет смысла, в розыск меня не объявят, но будут искать люди загадочного дяди. Ладно, сыграем по чужим правилам. Хотя правила мои, но в первый раз надо мной кто-то стоит. Ладно! — Он достал из сумки «ТТ» и две обоймы. Защелкнув одну, передернул затвор. Вытащил из кармашка сумки один патрон и добавил к остальным семи. Придерживая большим пальцем курок, мягко нажал на спуск. Опустил ударный. — Это будет неожиданностью для всех.
— Жорка! — раздался за дверью голос Морпеха. — Ты чего как монах в келье?
— Нечаянно замок защелкнулся. — Сунув пистолет за пояс джинсов под незаправленную майку, он открыл дверь.
— Что думаешь? — Войдя, Дмитрий прикрыл дверь.
— А ты?
— Ничего понять не могу. Хренотень какая-то. Остальные даже довольны. Рудик так и говорит: наконец-то за нормальные бабки работать будем.
— Но ведь что-то ты думаешь? — Помолчав, Георгий посмотрел Морпеху в глаза.
— Можно просто отвалить. Но тогда этот хренов дядя завалит остальных, и нас будут искать. В ментовку он не пойдет, а вот…
— Почему тебя волнуют остальные?
— Да я люблю Ирку и хотел завязать со всем этим и жениться. Говорил с ней, она вроде и согласна, но не сейчас. К Ирке приезжал какой-то мужик. На хахаля не похож. Она его звала дядей, правда, без имени. Я еще подумал, может, кличка такая — Дядя. В общем, не знаю я, что делать. И бабу эту жаль, но бабки хорошие. С нее сколько ты думаешь просить?
— Пока ничего не думаю. Для раздумий нет информации. Я не знаю, кто она, где работает, сколько получает и есть ли у нее деньги. И ничего не знаю о так называемой бабушке — Павловской. Понятно одно: они не родственники. Можно предположить, что Павловская — мать отца ребенка, но это не так.
— Да хорош тебе. В общем, работаем?
— Играем.
— Когда едем?
— Сегодня. Надо будет кое-что выяснить.
— И что же?
— Там узнаешь.
— Я не понимаю, чего мы ждем? — недовольно спросил Роман.
— А ты всегда ничего не понимаешь! — отрезала Зина. — Я знаю, что никогда просто так…
— Все получится. И что дальше? Я что-то слабо верю, что будем…
— Сначала все сделать, — перебила его Зина, — а уж потом будем говорить…
— Надеюсь, что вы меня не бросите.
— Хватит, Рома, — улыбнулась она. — Лучше открой бутылку мартини и отпразднуем наш успех. Мы уже почти у цели.
— До цели, как я понял, еще идти и идти. Но насчет выпить я — за.
— Кто и где тебя ранил? — спросил длинноволосого парня капитан милиции.
— А я что, — огрызнулся тот, — спрашивал у них паспорта? Двое придурков были. Ну и цапанулись мы. Я одного сбил, а второй ствол достал и влепил мне пулю, сука!
Лежащий на кровати Евгений, усмехнувшись, отвернулся к стене.
— Ну ладно, — поднялся милиционер и вышел из палаты. Длинноволосый взял сотовый.
— Муса, — сказал он, — тут мент приходил, интересовался пулей в ноге. В общем, я ему по ушам проехал.
— В палате ты один? — спросил Муса.
— Да положили одного после аварии. — Парень посмотрел на Евгения. — Мужик ничего, не блатует и вообще контуженный на всю голову. Да все путем, Муса, я звякнул, чтоб ты в курсе был. Кстати, пришли кого-нибудь, чтоб бабок и курева притащили. И похавать чего-нибудь.
— Завтра все будет. Сейчас мы едем в Сестрорецк, прикрываем Атамана. В общем, с ментами все путем? Проглотили они твой лепет?
— Проглотили. А долго вы будете в Сестрорецке?
— Да, — кивнул врач. — Положил, как вы просили. Правда, я не пойму…
— А вам и понимать ничего не надо, — перебил его мужчина. — Когда за такой пустяк получают такие деньги, вопросов обычно не задают.
— Ты чего… ооо, — прохрипел парень.
— Куда поехал твой хозяин? — придавив ему горло и прижав другой рукой ко лбу перепуганного парня пистолет с глушителем, спросил Евгений. — Сколько с ним ездит людей и номера машин?
— Номеров не знаю, а поехали в Сестрорецк.
Белоруссия, Борисов
— Можем не успеть, — сказал Ахан. — А это точно?
— Я что-то могу сделать? — спросил Базин. — У меня с собой девять моих людей и Ястреб со своими. Кстати, фоторобот этого Полярника составили. Умный сукин сын — моих чуть было не подставил. Хорошо, они хозяев не стали бить. Кстати, есть подозрение, что Полярник убил Альбину Маркову.
— Она была в Москве?
— По крайней мере недели две точно. Если не больше. Думаешь, ее рук дело?
— Она там месяца полтора. Машину Дорофеева пытались взорвать, он тогда не придал этому значения, думал, перепутали. Но ни к первому ни ко второму покушению Альбина отношения не имеет. А ты, если возможно, пошли в Питер своих, у нас человек там.
— Помню. Считай, что четверо уже там. А когда…
— Очень скоро.
— Нелегко говорить с бывшим спецназовцем, который к тому же стал гориллой олигарха, — усмехнулся Базин, — по своим знаю.
Сестрорецк
— Кто там? — Женя подошла к двери.
— Я, — услышала она мужской голос.
— Кто? Я никого не жду.
— Открой, это я, Костя Опарин.
— Я не знаю такого и знать не желаю, — отрезала она и пошла к кухне.
— Я хочу видеть сына! — громко проговорил Опарин.
— Убирайся, или я вызову милицию!
— Милиции не надо, я Чернов, полковник милиции. Откройте, пожалуйста, дверь.
— А мне плевать, кто там, я не желаю видеть морду этого…
— В чем дело? — послышался голос Павловской. — Почему вы…
— Я полковник милиции Чернов Семен Владимирович.
— Что вам угодно, полковник? — спросила Павловская.
— Этот человек — отец Дениса. — Чернов кивнул на Опарина. — Он хочет видеть…
— Извините, — насмешливо перебила она, — где написано, что он отец сына Евгении Эдуардовны. А открывать каждому в такие времена…
— Но я полковник милиции, — раздраженно повторил Чернов.
— А по мне так хоть министр, — улыбнулась Валентина Анатольевна. — И вот что, если в течение пяти минут вы не уберетесь, я вызову наряд милиции и буду звонить прокурору, а также сообщу в службу собственной безопасности УВД Ленинградской области о том, что некий мужчина лет пятидесяти, тыча мне в глаза удостоверение сотрудника милиции…
— Послушайте! — гневно перебил ее Чернов. — Я не…
— Сколько он заплатил вам, — спросила Павловская, — чтобы вы явились сюда и несли чушь? Женя Дорофеева…
— А что она здесь делает? — усмехнулся Чернов. — Живет уже почти…
— Она у меня в гостях. Еще вопросы по поводу законности ее проживания имеются? Осталось три минуты до вашего ухода, или я звоню…
