Э. Хартли - Маска Атрея
— Вы уверены? — спросил Кельвин.
Керем, похоже, обиделся.
— Наша машина определяет концентрацию разных изотопов углерода. Она оценивает возраст, основываясь на известной скорости распада радиоактивных изотопов, естественно имеющихся в органическом веществе, и позволяет датировать предметы младше пятидесяти — шестидесяти тысяч лет. Все, что старше этого, больше не содержит радиоуглерода. С другой стороны, повсеместные испытания ядерного оружия в пятидесятых годах прошлого века значительно повысили уровни радиации в органике. Разница между веществом, которое предшествует этим испытаниям, и тем, которое появляется во время или после них, вполне заметна. Человеческие останки явно относятся ко времени до атомных испытаний. Тело относится к первой половине двадцатого века, смерть имела место, возможно, в середине сороковых годов.
Дебора почувствовала, как у нее отвисает челюсть. Сороковые? Не может быть!
— Можно посмотреть? — попросил Кельвин.
Керем подал ему конверт, и Кельвин начал недоуменно просматривать бумаги.
Дебора хотела спросить Керема, уверен ли он в точности анализа, но поняла, что такой вопрос будет бессмысленным и невежливым.
— Ладно, — пробормотала она. — Хорошо. Нам пора идти.
— Другие результаты будут готовы, вероятно, через пару недель, — добавил Керем. — Отправить их в музей по почте?
— Другие результаты? — повторила Дебора, все еще чувствуя себя ужасно тупой и словно бы немного пьяной.
— Ваш испанский галеон, — пояснил лаборант.
— А, верно. Да. Пришлите их в музей.
Доктор Керем кивнул, забрал у Кельвина конверт и ушел, оставив их в скромном светлом вестибюле, который теперь, казалось, еще больше походил на приемный покой в больнице.
— Ты как? — спросил Кельвин.
— Нормально, — соврала Дебора. — Я позвоню Керниге.
Выбора не было. Время играть в детектива давно прошло.
— Ладно, — сказал Кельвин, бросая на нее испытующий взгляд. — Наверное, правильно. Звони ему, а я пока загляну в уборную. Потом заберем вещи и отправимся в путь.
Это был почти вопрос, и прозвучал он так, будто они провели несколько дней вдвоем в горах. Дебора почти не слушала, просто согласно кивнула и полезла за телефоном.
Итак, это не Агамемнон. Вообще-то она и прежде не верила, во всяком случае, в последнее время, но тут возникала новая и пугающая странность. Не древнее тело, извлеченное после столетий под землей, и не просто несколько костей, взятых с ближайшего кладбища в конце девятнадцатого века, — нечто более современное и менее связанное со Шлиманом, с раскопками, с Микенами, даже просто с археологией. Новый и неотложный вопрос завладел мыслями Деборы, когда она нетвердой рукой нажимала кнопки на телефоне. Когда она думала о поисках предметов, пропавших из спальни Ричарда, ее интересовало: как, что и почему. Теперь все эти вопросы затмил новый: кто?
Кто был человек, чье тело лежало в витрине за книжным шкафом Ричарда?
И кто убил этого человека?
Глава 58
— Агент Кернига, — произнес голос в трубке.
— Это Дебора Миллер, — сказала она. — Я в Афинах.
— Вы где?
— Афины, штат Джорджия. Я только что узнала кое-что, о чем вы должны услышать.
— Давайте.
Дебора рассказала. Она намекнула, что приехала проверить возраст галеона и случайно наткнулась на результаты других исследований. Кернига промолчал, и она понеслась дальше, двигаясь от пункта к пункту, не пытаясь сознательно что-либо скрыть. Тем не менее она не сказала, что с ней Кельвин, даже не упомянула о нем, а когда он вышел из здания и улыбнулся ей, отвернулась, чтобы сосредоточиться на разговоре.
— Как позвонить в эту лабораторию ЦПИИ? — спросил Кернига, выслушав ее описание результатов исследований.
Дебора посмотрела на квитанцию и зачитала ему номер.
— Вероятно, они не расскажут вам больше того, что я уже рассказала.
— Мне не нужны подробности, — ответил он. — Мне нужен адрес людей, которые привезли образцы на исследования. Сейчас найти тех, кто заказал исследования, важнее, чем результаты. Возвращайтесь в Атланту и не выключайте телефон.
Разумеется, важнее, подумала она, нажимая отбой. Как она могла подумать иначе? Речь шла не какой-то древней археологической загадке, речь шла об убийстве ее лучшего друга. Они искали убийцу, а не тело, и то, что она забыла об этом, оставило в душе чувство унижения и вины.
Дебора ехала быстро, пытаясь навести порядок в мыслях и осмыслить все, что узнала. Новый поворот заставил ее стремиться к уединению, и хотя она совсем не сожалела о проведенной с Кельвином ночи, сейчас хотела бы побыть одна. Ей не хотелось разговаривать. Не хотелось быть игривой или нежной. Хотелось думать; она не привыкла говорить, пока не знает точно, что сказать. Обычно интервал между первым и вторым можно было измерить в миллисекундах, но сейчас Дебора чувствовала себя сбитой с толку, неуверенной и немного напуганной. Душа не лежала обсуждать такие ощущения.
— Что с тобой? — спросил Кельвин.
Дебора покачала головой, но потом заставила себя ответить:
— Ничего. Просто сосредоточилась.
— На вождении или на результатах исследований?
Начинался дождь. Дебора включила дворники.
— И на том, и на другом. — Она не улыбнулась, не оторвала взгляда от дороги. Односложность предлагала закончить разговор.
— Что ты думаешь об этом теле? — спросил Кельвин.
Дебора чувствовала, что он хочет восстановить контакт между ними, но не могла заставить себя подыграть. Она пожала плечами.
— Никаких идей? — настаивал он.
— В общем, нет.
Он повернулся и посмотрел в залитое дождем окно.
— Ты уверена, что у тебя все в порядке? В смысле со мной.
— Все прекрасно, Кельвин. — В ее голосе послышалось раздражение: «Заткнись и оставь меня в покое». — Я просто сосредоточилась.
На самом деле ее мысли сосредоточились на трех моментах: возрасте тела, факте, что ФБР занимается преступлениями ненависти, и гибели чернокожего танкиста, который так и не увидел свою дочь. Но если человек — или люди, — которые убили Ричарда и пытались убить ее в Греции, знали, что в ящике находится не тело Агамемнона, а тело отца Тони, забытого командира «шермана», пятьдесят лет назад застреленного за любопытство служившим в военной полиции расистом, почему он (или они) так отчаянно хотят его заполучить?
От размышлений ее оторвал звонок телефона — по-прежнему «Кукарача». Шутка Ричарда. Они проехали в молчании больше часа и были уже недалеко от города. Дорога спускалась с заросших лесом склонов горы Ред-топ, воды озера Аллатуна мрачно поблескивали за промокшими от дождя деревьями.
— Передай, пожалуйста, — попросила Дебора, когда ее телефон выскользнул из руки и упал на пол между ног Кельвина.
— Так ты можешь говорить? — заметил он. Это была шутка, но нервная.
— Просто... спасибо. — Она выхватила у него трубку и открыла: — Алло?
— Кернига, — сказал агент ФБР. — Где вы?
— В получасе к северу от города. Может быть, меньше. А что?
— Я хочу дать вам адрес. Отправляйтесь прямиком сюда. Никуда больше не заезжая.
— Ладно. Давайте.
— Вам нужно остановиться, чтобы записать?
— Я запомню. — Дебора прижала телефон щекой к плечу и свободной рукой нетерпеливо помахала Кельвину.
— Что? — спросил он.
— Ручку, — прошептала она, отворачиваясь от микрофона.
— Хорошо, — сказал Кернига. — Гринкоув-стрит, дом сто тридцать шесть. Минут двадцать к югу от аэропорта. Свернете с шоссе Ай-85 на съезде «Пальметто» с пандуса налево и проедете четыре мили до Хейсбридж-роуд. Налево, потом направо на Гринкоув. Нужный вам дом — первый слева. Довольно далеко от дороги, но вы его разглядите. Он выглядит заброшенным.
Дебора повторила каждое слово Кельвину, который все быстро записывал.
— Что это за место? — спросила она. — И почему вы хотите, чтобы я приехала?
— Здесь отсиживались греки, — ответил ровным голосом Кернига. — Здесь они хранили ящик.
— Как вы их нашли? — спросила Дебора.
— Мы позвонили в лабораторию. У них была контактная информация.
— Верно. Разумеется. Отлично.
— На самом деле нет, — ответил Кернига. — Кто-то нас опередил.
— Это... — Дебора не могла найти слов. — Все в порядке?
— Просто приезжайте, — сказал он и отключился.
Глава 59
— Я тебя высажу, — сказала Дебора Кельвину, по-прежнему вглядываясь в дождь за окнами. — Где лучше?
Она почувствовала, что он повернулся к ней, но не сказал ни слова.
— Кельвин? — окликнула она.
— Я что-то сделал не так? Ты сожалеешь о ночи?
— Нет, — ответила Дебора, сама не зная, правда ли это. — Просто мне кажется, что нам не стоит показываться вместе.
