Чингиз Абдуллаев - Стандарт возмездия
— Действительно, — сказал Ахмед, с уважением посмотрев человека, пренебрегшего двумя тысячами долларов, — до свидания, уважаемый.
Капитан привычно козырнул и вернулся к своему посту в сопровождении двоих сотрудников, терпеливо дожидавшихся, когда он закончит осмотр.
Уже когда автомобили отъехали, Ахмед обернулся к. Цапову и уважительно сказал:
— Встречаются еще такие честные люди.
Цапов кивнул в знак согласия, думая о своем. На этой трассе они пытались нагнать график движения, из которого выбились вчера ночью, пока искали обходной путь.
А сотрудник ГАИ, проводив долгим взглядом караван, вернулся в свою будку и поднял рацию.
— Это я, — коротко сообщил он кому-то, — я проверил их груз. В машинах сахар. Сахарный песок. Ничего больше нет.
— Ты уверен? — спросил его собеседник сквозь треск, доносившийся из несовершенной рации.
— Уверен, я сам проверял.
— Куда они направляются?
— На Мубарек и дальше в Бухару.
— Какой пункт назначения указан в документах?
— Гиждуван.
— И ты думаешь, они туда следуют?
— Не знаю, но маршрут совпадает с их документами.
— Хорошо. Спасибо, что проверил машины.
— Мне две тысячи долларов взятку предлагали, — сообщил капитан.
— Ничего, ты свои пять тысяч получил, внакладе не остался, — захохотал его собеседник. — Или хотел и с них получить комиссионные?
Капитан отключился и пощупал рукой плотную пачку денег, лежавшую в нагрудном кармане. Такие большие деньги бывают очень редко, подумал он, глядя на дорогу. Он и за месяц не соберет столько денег, сколько ему предложили за осмотр этих автомобилей.
А Цапов, сидя в первом автомобиле автоколонны, пытался понять структуру мафии, обеспечивавшей перевозку груза по бедней Азии.
— Не понимаю, — говорил Цапов Ахмеду, — когда нас схватили в Ташкенте, то сказали, что узнали автобус Салмана, который послал за нами машину. А потом явился ты, и мне говорят, что ты человек Султана. Иногда ты называешь его Гаджи-Султаном. Это разные люди или один человек, который сумел все это! организовать?
Довольный, что хвалят его хозяина, Ахмед улыбался.
— Нет, — ответил он, — не один и тот же. Просто Салман отвечал за вашу безопасность, он должен был послать за вами автобус и сделать так, чтобы вы благополучно прибыли на границу. Он этого не смог сделать и теперь будет наказан. А Султан — это совсем другое дело. Гаджи-Султаном, или правильнее Хаджи-Султаном, его называют за то, что он совершил хадж как настоящий правоверный мусульманин. Но Гаджи-Султана знают все. И в Средней Азии, и у вас в Москве. Думаешь, легко было организовать все эти караваны, послать за нами столько людей, чтобы они отбили нападение боевиков Абдулрагима? Жаль, что он ушел от нас тогда в Ташкенте. Ничего, все равно ему долго не жить, Султан достанет его хоть из-под земли.
— Запутанные у вас отношения, ребята, — со вздохом сказал Цапов, — прямо как в средневековье живете. Правоверный мусульманин торгует наркотиками — это не противоречит его убеждениям?
Ахмед нахмурился. Ему не понравился вопрос гостя.
— Это наше внутреннее дело. Ты в него не вмешивайся. Он за свои грехи ответит перед Всевышним. Это не наше с тобой дело.
— Я все думаю про этого капитана, — задумчиво сказал Цапов, — почему он не взял две тысячи. Для него большие деньги.
— Наверное, принципиальный попался, карьерист, — беззаботно махнул рукой Ахмед, — такие у нас еще иногда встречаются. У папы денег много, у дяди денег много. Вот он и делает себе карьеру, хочет быстрее выслужиться, показать, какой честный.
— А если он должен был проверить наш груз, просто считал своим долгом? — вдруг предположил Цапов.
Ахмед повернулся к нему. От напряжения у него задергалось лицо. Он даже покраснел от волнения, понимая, что именно хочет сказать Цапов.
— Мне показалось, что он полез бы в нашу машину, даже если ты предложил бы ему в два раза больше, — откровенно сказал Цапов.
— Ты свои наблюдения оставь при себе, — задохнулся от волнения Ахмед, вдруг понявший, что версия гостя может быть самым простым объяснением отказа капитана. Скорее можно поверить в то, что сотрудника ГАИ перекупили другие бандиты, но не в его абсолютную честность. Ахмед сам был бандитом и не верил в честность других людей.
Он замолчал и угрюмо молчал всю дорогу, пока они не остановились пообедать у придорожной чайханы, где можно было не только отдохнуть от томительного пути, выпить чаю, но и плотно поесть, заказав сытные местные блюда.
После Мубарека дорога пошла веселее, и к шести часам вечера они уже миновали Караулбазар, и вокруг них на сотни километров растянулись солончаки.
Дорога стала пустынной, меньше встречалось автомобилей, особенно легковых.
Ахмед все время смотрел на свою карту, где были отмечены все посты ГАИ. Он хмурился, вспоминая слова Цапова о неподкупном капитане. Если все окажется правдой, то Султан снесет ему голову.
Он держался недолго. В половине седьмого он сам позвонил в Бухару Гаджи-Султану, уже ожидавшему ценный караван.
— Простите меня, что вас беспокою, — немного нерешительно сказал Ахмед, — мне кажется, что один раз нас остановили в дороге специально.
— Что значит — специально? — спросил его рассерженный голос хозяина.
— Мне кажется, — торопливо объяснил Ахмед, — что на посту ГАИ у Мубарека нас остановили специально, чтобы проверить наш груз.
— И ты допустил, чтобы его проверили? Ахмед оглянулся на Цапова, потом несколько растерянно сказал:
— Я не думал, что это могут быть люди Абдулрагима.
— О чем ты вообще думал? — закричал хозяин. — Меня не интересуют твои мысли. У тебя карман набит деньгами. Нужно было дать взятку, сто, двести, пятьсот, тысячу долларов, чтобы они от тебя отстали. А ты, наверное, пожадничал, решил деньги сберечь.
— Нет, — оправдывался Ахмед, — я предлагал две тысячи. На другом конце замолчали. Потом Гаджи-Султан переспросил:
— Ты предлагал две тысячи, и сотрудник ГАИ не взял деньги?
— Да, — подтвердил Ахмед.
Снова воцарилось молчание, и наконец хозяин сказал:
— Постарайтесь без происшествий доехать до Бухары. Наверное, это люди Абдулрагима купили офицера ГАИ. Как я не догадался. Нужно было проверить всех сотрудников и на трассе. Где это случилось?
— Не доезжая до Мубарека. Рядом с железнодорожным переездом.
— Кто по званию был этот офицер?
— Капитан.
— Хорошо, — сказал хозяин, — я проверю сам, а ты не останавливай больше машины и быстрее приезжай в Бухару. Если Абдулрагим узнал, что за груз у вас в машинах, он больше не будет на вас нападать.
Он снова помолчал и добавил:
— Но он будет искать настоящий караван.
Гаджи-Султан отключился, даже не попрощавшись. Его, видимо, уже занимала проблема этого капитана. Ахмед, красный и взволнованный после разговора с хозяином, крикнул водителю:
— Прибавь газу. Мы опаздываем.
— Тогда оторвемся от других машин, — попытался оправдаться водитель.
— Быстрее, тебе говорят, — окончательно разозлился Ахмед, пусть успевают за нами. Мы опаздываем в Бухару.
Водитель прибавил скорость. Через некоторое время Цапов оглянулся.
Колонна действительно отставала от них, и другие автомобили не могли развить такой скорости, как их более легкий джип.
— Пусть они нас догонят, — недовольно процедил Ахмед, поняв, что погорячился. Водитель промолчал, просто несколько сбавил скорость.
Вскоре перед ними выросла широкая водная гладь искусственного канала, сооруженного для орошения этих засушливых мест. Ахмед недовольно вгляделся вперед. Было уже семь часов вечера, и они явно опаздывали в Бухару.
— Впереди мост, — сказал он, подвинув к себе автомат.
— Там есть какая-нибудь охрана? — уточнил Цапов.
— По моим данным, нет. Там обычный мост через канал. Если будет охрана, значит, это чужие люди. Придется стрелять.
В душе он даже надеялся на такой вариант, который наверняка опровергнет и слова Цапова, и его собственные, сказанные Гаджи-Султану. Они подъезжали к каналу, и Цапов прочел выцветшую надпись на русском и узбекском языках о том, что они скоро пересекут Аму-Бухарский канал имени Двадцать третьего съезда партии.
— Почему так называется этот канал? — спросил он у водителя. Тот пожал плечами. Водителя явно не интересовало название этого рукотворного произведения человека.
— Зачем тебе это нужно? — повернулся к нему Ахмед.
— Просто интересно, — равнодушно ответил Цапов, — чем то так прославился именно двадцать третий съезд, что его именем назвали канал. Я из истории еще помню двадцатый и двадцать второй. А вот двадцать третьего не помню.
На нем Брежнева впервые избрали, — засмеялся Ахмед, — потом наши местные подхалимы решили в честь этого съезда канал назвать, чтобы понравиться Леониду Ильичу. Его как раз тогда строили.
