Диля Еникеева - Мы одной крови !
В ординаторской надрывался телефон.
- Олег Павлович, это Кира из приемного, - услышал он, сняв трубку. Пришли друзья Королевой, человек двадцать. Они здесь давно уже толпятся, и все прибывают, и прибывают. И я, и они звонили вам, но трубку в ординаторской никто не брал. Очень просят вас спуститься. Сказать им, что вы ещё заняты?
- Нет, Кира, я уже освободился. Сейчас спущусь.
- Я им передам, а то они меня уже замучили. Как её состояние? Мне и по телефону все время звонят. У нее, похоже, друзей пол-Москвы.
- Отвечай, что состояние значительно лучше. Больная в сознании, улыбается и шутит.
- Слава Богу, - облегченно произнесла медсестра. - А то они мне уже всю душу вымотали расспросами, а мне и сказать нечего.
Когда Олег спустился в приемный покой, то увидел стоявших группой мужчин и женщин с цветами в руках. Других посетителей не было, и все стулья были завалены пакетами с разной снедью, соками, фруктами.
Его сразу окружили Аллины друзья и со всех сторон раздались вопросы:
- Как Алла?
- Как она, доктор?
- Уже гораздо лучше, - успокоил их он. - Сидит в постели, общается, шутит. Настроение у неё хорошее, боевое, уже интересуется выпиской, говорит, что у неё много дел.
- Олег Павлович, пожалуйста, не отпускайте её, пока не поправится, сказала очень красивая платиновая блондинка с удивительно яркими изумрудно-зелеными глазами. Даже припухшие от слез веки её не портили. - Я Лариса, - представилась она. - Ее самая близкая подруга. Знаю Аллу почти с пеленок и всегда была рядом с ней, когда ей делали другие операции. Алка всегда такая - чуть ей получше, и она уже рвется из больницы.
- Не отпущу, - пообещал Олег и добавил: - Хотя, должен признаться, это будет не просто. Характер у неё ого-го.
- Да, это так, - согласилась Лариса. - Но все же мы на вас очень надеемся.
- Постараюсь оправдать ваше доверие, - он склонил голову.
- А как с её здоровьем? - спросил высокий русоволосый блондин.
- Гемоглобин низкий, давление тоже, астения. Но все поправимо, организм у неё сильный. Уже через неделю Алла станет активней.
- И сразу же начнет рваться на свободу, - добавил другой мужчина, сероглазый шатен, профессию которого Олег определил по глазам и выражению лица, - сыщик.
- Будем стараться полностью привести её в порядок, - заверил Олег.
К нему подошел Толик и, с заговорщицким видом отогнув полу своей куртки, показал спящего котенка:
- Это Алкин Перс, - пояснил он, хотя и так было понятно.
- Толик, сейчас его пронести нельзя, - строго произнес врач. - И вообще в хирургию нельзя приносить животных, а уж в реанимацию и подавно. Да и потом нежелательно. Неужели вы не понимаете - шерсть будет в воздухе, а у некоторых людей аллергия на кошачью шерсть. К тому же, многие не любят кошек, пожилые больные будут недовольны.
- Дайте Алке палату, чтоб других там не было, - упрямился верный оруженосец. - Мы заплатим. Чё ей со старухами-то лежать! Бухтеть будут, цепляться к ней. Алка этого не любит.
Олег понял, что переубеждать его бесполезно, и промолчал.
- А в реанимационной палате она лежит одна? - спросила маленькая смуглая женщина в очках.
- Я часто к ней захожу, так что пока Алла не жалуется на одиночество.
- А что она делает сейчас? - спросила Лариса.
- Спит.
- Мы решили встретить Новый год здесь, рядом с ней. Вон елку нарядили, - она показала рукой в угол. Там и в самом деле стояла высокая живая елка, украшенная красивыми разноцветными шарами. - Скажите ей об этом, когда наша подруга проснется. Ей будет морально легче, если она узнает, что мы рядом. Еду и шампанское мы принесли, будем пить только за её здоровье. Пусть Алла мысленно чокнется с нами, когда мы поднимем бокалы. Или хотя бы ей икнется, что мы её постоянно вспоминаем.
- Передам. Где же вы тут расположитесь?
- А мы купили складные столы. Часов в десять-одиннадцать расставим их и накроем. Пока не хотим мешать персоналу. Да и тревожно было за Аллу, не хотелось начинать веселье, пока не узнаем, как она. Приходите к нам, хотя бы ненадолго.
- Приду, - пообещал Олег. Аллины друзья ему понравились, и он ответил искренне.
- Доктор, а можно нам посмотреть на неё одним глазком? - спросил русоволосый блондин, и Олег интуитивно понял, что это любовник Аллы. Внимательнее пригляделся к нему - красив!
- Пусть она сейчас поспит, а когда проснется, я что-нибудь придумаю. В реанимации посещения запрещены, но выход найдем.
- А Алла до сих пор в реанимации? - на его лицо набежала тень тревоги.
- Да, - не стал вдаваться в подробности Олег.
- Вы же сказали, что её состояние гораздо лучше.
- Это так, но реанимация рядом с ординаторской. Я мог бы перевести её в палату, но в отделении сейчас кутерьма, все готовятся к встрече Нового года, шум, гам, веселье. Это будет мешать Алле отдыхать. А в нашем отсеке тихо. Если ей что-то понадобится, она позвонит, я же рядом, приду. А звонок из палаты наши медсестры даже не услышат, в холле на полную громкость включен телевизор.
Такое объяснение всех удовлетворило.
- Мы подождем, пока она проснется, - за всех сказала Лариса. - А потом вы нас тихонько проведете, не всех, а хотя бы двоих. Мы её поздравим и сразу уйдем из реанимации.
- Идет, - согласился Олег. - Как только Алла проснется, я вам сообщу.
- Олег Павлович, спасибо вам за все, - Лариса положила ладонь на его руку и вздохнула, но уже с облечением. - Ни один из нас даже на минуту не мог себе представить, что нашей верной боевой подруги с нами не будет... она судорожно вздохнула и смахнула выступившие слезы. - Простите. Теперь я плачу уже от радости. Наша подруга - необыкновенный человек, поверьте.
- Верю, - он успокаивающе похлопал по её руке и, кивнув, ушел.
Не любил Олег Павлович Меркулов слишком эмоциональных сцен признательности. В такие моменты он ощущал неловкость. Он врач и всего лишь выполнял свой долг врача.
Олег сидел за столом постовой медсестры. Дверь в палату была приоткрыта. Услышав скрип кровати, он встал и заглянул в щелочку.
Алла попыталась потянуться, чтобы размять тело после сна, но, сделав неловкое движение, застонала, чертыхнулась и выругалась:
- Бл-лядская рука! Да ещё эта гребанная капельница! Как она мне надоела, би-илять!
Открыв дверь, Олег, улыбаясь, вошел в палату.
- Подслушивал, как я ругаюсь? - улыбнулась она.
- Угу, - подтвердил он. - Пора снимать капельницу.
- Вытаскивай скорей эту чертову иголку. Осточертело! - хоть Алла и говорила резкие слова, но все равно улыбалась.
Олег вынул иглу, протер ей кисть спиртом и заклеил лейкопластырем.
- Как себя чувствуешь?
- Вскочить бодро и с песней не обещаю.
- Прошу тебя, больше не пытайся сесть. Голова кружится?
- Немножко.
- Приемный покой оккупировали твои друзья. Рвутся посмотреть на тебя хоть одним глазком.
- Зови, - велела Алла. - Только вначале дай мне пакет с косметическими причиндалами и зеркало. Надо навести марафет, чтобы встретить их во всей своей неписаной красе. Точнее, писаной - с помощью косметики.
- Не стоит. Ты и так хороша, хоть и очень бледна. Но тебе бледность идет.
- Нет уж, мой дорогой, без макияжа я даже к почтовому ящику не спускаюсь, - заявила она. - Усади меня, пожалуйста.
Поняв, что спорить бесполезно, Олег помог ей сесть, достал из тумбочки требуемое и подал ей. Посмотрев на себя в зеркало, Алла присвистнула:
- Ну и морда! А ты говоришь - хороша! Не умыта, кожа за два дня запущена, под глазами круги. Ну, да ладно. Сейчас все замажу и стану, как новенькая.
Достав из пакета косметическое молочко, тоник, ватные шарики, она попросила Олега открыть все флаконы и баночки, протерла лицо, нанесла увлажняющий крем, потом сделала легкий макияж. Как оказалось, Толик ничего не забыл. Он знал, какую парфюмерную фирму предпочитает любимая начальница, и сам не раз покупал ей кремы и прочую парфюмерию и косметику по её просьбе.
На все ушло всего четверть часа, и её лицо сразу преобразилось. Казалось бы - никаких особенных красок Алла почти не добавила, в её лице и естественных красок было много - белая кожа, яркие губы, синие глаза, черные волосы, брови и ресницы. Но теперь глаза засияли глубокой синевой, дуги бровей ещё стали более четкими, скулы обозначились, круги под глазами исчезли.
- Какая же ты красавица! - восхитился Олег.
- Это всего лишь малая толика моей красоты, - усмехнулась она. - Чтобы быть красивой, хватает пятнадцати минут, но чтобы выглядеть естественной, нужно два часа.
- По-моему, и так замечательно.
- Не очень, - Алла посмотрела на себя в ручное зеркало и недовольно сморщилась. - Накраситься одной рукой ещё кое-как могу, а вот расчесать мою спутанную гриву не получится.
- Давай, я расчешу твои волосы, - предложил он.
- Попробуй, - согласилась она.
Ее жесткие черные волосы и в самом деле свалялись на затылке. Осторожно расчесав их, Олег посмотрел на то, что получилось, и поднял большой палец.
