Елена Яковлева - Невезуха на все сто
- Пожалуй, я бы еще что-нибудь съел... Прямо бочка бездонная какая-то, куда в него только лезет!
Прожорливый бандюга погладил свой живот и изучающе посмотрел на меня. К чему бы такие взгляды? Может, собирается меня съесть и мысленно прикидывает, сколько во мне живого веса?
- Есть у тебя еще что-нибудь похавать? - Вопрос явно адресовался мне, поскольку, кроме меня и долговязого, в комнате никого не было. Но как, он думал, я ему отвечу с заклеенным ртом? Все, что я могла, - это сделать круглые глаза.
Лонг задумался на секунду-другую, а потом содрал с моего рта скотч. Между прочим, не очень приятная процедура. Я поморщилась и с ходу выпалила:
- Могу пожарить картошку! Если развяжешь, конечно.
- Хитрая какая, - сказал долговязый обжора и стал развязывать мне руки, приговаривая:
- Только рыпнись, изуродую, как бог черепаху.
Через пять минут я уже чистила на кухне картошку, а Лонг стоял у меня над душой, бдительно наблюдая, как я орудую ножом, и громко сглатывая слюну. И это после килограмма сосисок!
- А к картошке чего? - Лонг в двадцатый раз заглянул в холодильник, раздувая ноздри. Будто вынюхивал, что бы еще сожрать, пока жареная картошка в проекте. А чего там вынюхивать, ведь все уже съел, остались только полбанки майонеза да мазь от угрей, которую я заказываю для Петьки в аптеке. Петька сейчас в Котове, и мазь давно просрочена, надо бы ее выбросить, а я каждый раз забываю. - Так чего у нас к картошке?
- В каком смысле? - Я начистила, наверное, уже полведра картошки. Выпить, что ли?
- А что, есть? - сразу оживился обжора.
- Нет, но, если надо, могу сбегать в магазин, - предложила я.
- Не надо никуда бегать. - Лонг не скрывал глубокого разочарования.
- Ну тогда из спиртного у меня только настойка пустырника.
- Хрен с ней, с настойкой, - отмахнулся бандюга, - ну а что-нибудь типа огурцов соленых или...
- ..Яблочек моченых, - услужливо подсказала я.
- Во-во, яблочек тоже можно, - воодушевился ненасытный гангстер.
- К сожалению, не могу порадовать Ни тем, ни другим.
Физиономия Лонга обиженно вытянулась.
- Ну что за бабы пошли! Пожрать у них вечно нечего! А если кто-нибудь в гости придет?
Нет, вы видели наглеца, в гости он пришел! Давай, хозяйка, все, что есть в печи, все на стол мечи.
Я продолжала с остервенением чистить картошку, а Лонг достал из холодильника майонез, намазал им кусок хлеба и съел. Постоял, погладил себя по животу, после чего соорудил еще один "бутерброд" и опять слопал за милую душу. Того и гляди Петькина мазь от угрей в ход пойдет, с таким-то аппетитом.
- Ну скоро ты там? Когда картошка будет? - Покончив с майонезом, Лонг стал выражать неудовольствие.
- Столько хватит?
Лонг заглянул в миску, сморщился:
- Ты жарь, жарь давай.
- Сейчас, сейчас... - Я встала на табурет, чтобы достать большую сковородку, которой я пользуюсь редко, а посему держу на самой верхней полке настенного шкафа рядом со сменными насадками от кухонного комбайна. А им, если честно, я не пользуюсь вовсе, поскольку более бесполезную вещь трудно себе представить. Хорошо еще, что мне его подарили, а то ведь некоторые бешеные деньги тратят, чтобы купить эту импортную электрическую машинку для шинкования копеечной морковки. Да где эта чертова сковородка, никак не найду...
- Эй, ты чего там возишься? Шевелись, а то жрать охота, - окликнул меня снизу Лонг.
Именно снизу, потому что вместе с табуретом я была выше его примерно на полголовы. Впрочем, он стоял, чуть склонившись, потому что заглядывал в банки с крупами в надежде разыскать еще что-нибудь мало-мальски съедобное. И я со своего табурета имела прекрасную возможность обозревать его костистый затылок и сильно оттопыренные уши.
- Ишь, раскомандовался, - бормотала я себе под нос, нашаривая сковородку. Ну кому это понравится: врываются в твой дом без приглашения, лупят по башке, отнимают деньги, съедают сосиски, а потом тебя же обвиняют в негостеприимности.
Ну наконец-то, вот и сковородка. Ого, а я уже и забыла, какая она тяжелая. Это вам не "Тефаль", который денно и нощно думает о нас, а стратегический советский "чугуний". Такую сковородку лучше не ронять, чтобы ненароком не зашибить соседей снизу.
- Чего ты там застряла? - Лонг перестал шарить по банкам для круп, поднял голову и даже попытался инстинктивно заслониться рукой. Поздно, стратегическая сковородка с неумолимой необратимостью уже приближалась к его зализанному темечку. Не проронив и звука, он шмякнулся на пол, широко разбросав длинные худые ноги. Уж не убила ли я его, часом?
Я спрыгнула со стула и присела рядом с Лонгом на корточки, по-прежнему сжимая в руках сковородку. Живой, дышит, а на затылке - здоровенная шишка и, между прочим, продолжает расти на глазах. Не теряя ни минуты, я притащила из комнаты моток бельевой веревки, той самой, которой прежде Лонг связывал меня, и, не особенно церемонясь, повторила ту же процедуру с ним. И рот ему скотчем заклеила, между прочим, не без удовольствия. Пусть на своей шкуре почувствует, каково это.
Потом обшарила его карманы. Обнаружила сотовый телефон и две смятые пятисотрублевые бумажки, жирный кулек из-под жареной картошки и полпригоршни засохших хлебных крошек. Все, кроме кулька и крошек, реквизировала в свою пользу: деньги - в порядке компенсации за Ингино портмоне, а телефон - на всякий случай.
- Порядок. - Я сдула волосы со вспотевшего лба и уже собиралась подняться с полу, как поверженный Лонг закопошился. Пришлось еще разок огреть его сковородкой и пнуть ногой для верности. Ненасытный тип сразу затих.
Ну вот, теперь можно было отправляться в спальню - освобождать своего американского кузена, пока Борода с Беляшом не нагрянули. Мне все еще не верилось, что я улизнула от них во второй раз. Почти улизнула. Кстати, не подозрительно ли это, учитывая, что я родом из печально знаменитого Виллабаджо? А, как по-вашему? Лично я могу найти только одно относительно разумное объяснение данному феномену: в нежданном появлении на моем туманном горизонте гражданина США Отто Кетлинга. Возможно, именно он привнес в эту затянувшуюся историю сказочный дух американских блокбастеров, в которых, как известно, все рано или поздно кончается - чем-чем? Вот именно: хеппи-эндом!
Глава 32
Только я содрала скотч со рта Отто, как сразу же об этом пожалела, потому что новоявленный американский родственник немедленно забросал меня вопросами на чистейшем русском языке. У меня к нему вопросов было не меньше, но я-то крепилась!
- Потом, потом, - повторяла я, сражаясь с узлами на веревке, стягивающей его запястья, - еще успеется.
А ему, видать, не терпелось донести до меня свою сугубо американскую точку зрения:
- Да, говорили мне, что в России сплошная мафия, но чтобы вот так вот, сразу...
Естественно, мне стало обидно за Россию, и я прошипела сквозь зубы:
- Вот и сидел бы в своей Америке, кто не давал...
- Они кто, твои дружки? - Отто, морщась, растирал затекшие руки.
Смотри-ка, на "ты" перешел. Видимо, уверенность в том, что перед ним стопроцентная русская Сонька Золотая Ручка, избавила его от излишков учтивости.
- Ага, они мои сообщники, - с готовностью подтвердила я, - раньше мы вместе грабили и убивали, а потом не поделили добычу и немного поссорились. Ничего, еще помиримся, а там, глядишь, банк возьмем или самолет угоним, что подвернется...
- Это серьезно? - Пришибленная американская физиономия Отто заметно вытянулась.
- Конечно, серьезно, - кивнула я, отдуваясь (Беляш связал глупого янки на совесть). - Да у нас тут все такие. Народ в основном уже попривык, ничего не боится. Ну разве что, когда медведь на Красную площадь забредет, тогда переполох случается, это точно. Потому что неизвестно, чего от него ждать, от медведя-то. Косолапый, он ведь долларами не интересуется, просто съест без долгих разговоров - и поминай как звали. Но медведь - это сейчас редкость, ну, может, раз в неделю забредет, ну два, от силы - три...
- Понятно... - Маленькие аккуратные уши Отто слегка порозовели. Окончательно избавившись от пут, он встал на ноги и немного потоптался на месте, словно проверяя, не утратил ли способность передвигаться.
- Ладно, пошли отсюда, - поторопила я его, поскольку в своих способностях вязать надежные узлы была не слишком уверена. Оглушенный сковородкой, Лонг мог в любую минуту очухаться, выпутаться и сильно затруднить наш с Отто тактический отход.
Племянника тети Любы - долгожительницы долго уговаривать не пришлось, вот только в прихожей, пока я снимала с вешалки ветровку, он слегка замешкался. Увидел торчащие из кухни ноги Лонга и спросил шепотом:
- Что это с ним?
Я отмахнулась:
- Пал жертвой одного из смертных грехов.
- Какого именно? - Эти янки такие дотошные!
- Чревоугодия, - удовлетворила я его любопытство уже за дверью.
- Отравился, что ли? - туго соображал буква-лист Отто.
- Вроде того, - уклончиво ответила я, хотела вызвать лифт, но передумала. Вдруг еще застрянет, хватит с меня одного печального опыта.
