Роджер Бэкс - Пропала женщина
— Я развлекал ее иногда по вечерам. Всего несколько раз. Вот и все.
— Под уличным фонарем, где вас мог увидеть каждый, у кого были подозрения?
— Я не хотел больше встречаться с ней. Она мне осточертела! Вот почему я подыскал эту работу в Сан-Диего.
— Он лжет… — начал Честер.
— Нет, — твердо сказал Шелли, — не думаю. Но на небольшом производстве слухи расходятся быстро, не правда ли? О чем вы подумали, узнав, что Лео Манфред уволился и переезжает на юг, Трейси? Вы испугались, что он собирается забрать с собой вашу жену?
Вопрос застал Честера Трейси врасплох. Он глупо заморгал, как человек, ослепленный вспышкой внезапного света.
— Это пальто Лео, — проговорил он, заикаясь, — и шляпа тоже Лео…
— Верно. Ваша жена видела и то, и другое достаточно часто, чтобы в мгновение ока узнать Лео, если бы он был тем человеком, который приехал за ней в такси. Но она не могла узнать новое спортивное пальто и новую шляпу — особенно, если ей позвонили в десять вечера и сообщили, что с мужем произошел несчастный случай на работе и компания выслала за ней человека на такси. Мужчина, который приехал, был достаточно осторожен и не разговаривал более, чем было необходимо. Он сидел с другой стороны сиденья и дал ей сигарету не того сорта, что курил сам, а из пачки, купленной в зале ожидания аэропорта — там, должно быть, он хранил пальто и шляпу в автоматической камере хранения. Он сделал так, что она сама прикурила. Для такой осторожности может существовать лишь одна причина.
Шелли стоял с черной туфлей в руке, напряженные лица четырех мужчин были перед ним. Но одно лицо напряглось более остальных.
— Если бы Линда Трейси не была так расстроена, — добавил Шелли, — она узнала бы человека, приехавшего за ней. Несмотря на весь маскарад. Он был отлично известен ей. Это был ее муж.
— Нет, — запротестовал Трейси. — Это был Лео.
— Вы были уверены, что все приметы укажут на Лео. Вам хотелось, чтобы после показаний водителя такси мы так и подумали. Такси настораживало меня с самого начала. Его было слишком легко найти. Разве вы не следили за своей женой с той ночи, когда Досон послал вас домой и вы случайно обнаружили, что она не принимает свои таблетки в десять часов?
— Но я работаю в ночную смену, — сказал Трейси. — Я не мог быть ночью дома.
— Способ беспрепятственно войти и выйти, не будучи замеченным, вам указал Досон. Вы знали, что она встречается с Манфредом и что Манфред уезжает. Это вы убили свою жену, Трейси.
— Нет!
— И сделали коварную попытку подставить Лео Манфреда. Вы толкнули его на ручку холодильника слишком нарочито. Если бы Манфред спрятал тело вашей жены туда, он не стоял бы в двух футах от него!
Машина Честера Трейси была припаркована как раз около открытого гаража. Шелли подошел к ней и открыл задний откидной борт. Ранним утром окна автомобиля были мутны, покрыты влагой, и внутри ничего нельзя было разглядеть. Но сейчас он нашел там брезент, старый и грязный, с бурыми пятнами, который наверняка заинтересует спецлабораторию полиции.
— Время смерти, доктор, приблизительно десять пятьдесят пять, — сказал Шелли. — Затем тело было перенесено на стоянку и спрятано в машине до конца ночной смены. После этого Честер Трейси пошел выпить чашку кофе. Эта ночь не была для вас скучной, не так ли, Трейси?
Шелли повернулся и подождал протестующего возгласа, который не последовал. Честер Трейси, опустив голову, тихо плакал.
— Линда, — сказал он, — моя Линда…
У него было лицо ребенка, которому подарили дорогую игрушку с витрины, а он сломал ее.
Рей Рассел
Маркиза
Дэнни Дейн припарковал свою машину в укромном, затененном деревьями месте, чтобы спрятать ее от постороннего взгляда, и завершил оставшиеся полмили своего путешествия пешком. Дорога шла все время в гору, но подъем был не очень крут. Дэнни, несмотря на свои сорок лет, находился в прекрасной форме: публика платила большие деньги, чтобы увидеть его знаменитую фигуру, и он относился к ней с трепетом, как и к любому помещению капитала.
Уже наступила ночь, но глаза Дэнни прятались за огромными, в пол-лица, очками. Воздух был прохладен после жаркого, сухого дня, и, поднимаясь, он вбирал в легкие целый букет благоуханий: лимон, лайм, бразильское перцовое дерево, сладкий, как шоколад или сахарное пасхальное яйцо, запах лавра. Все это и многое другое пышно росло здесь, на холмах Голливуда.
Дом, до которого Дэнни добрался после нетрудного восхождения, был явно скромен и по размерам, по цене, но то, что он смог разглядеть при скудном свете, показалось прекрасным и изысканным. Он подошел к двери и подумал, что она не какая-нибудь подделка, а, вероятно, сделана столетия два назад и привезена, разумеется, из Испании, возможно, и из монастыря. Кнопки звонка не было, поэтому, отведя тяжелый медный молоток, он сделал несколько резких ударов. При этих звуках испуганные птицы вспорхнули с ближайших деревьев, издавая возмущенный пронзительный крик.
Минуты в промежутке между ударами молотка и моментом, когда дверь открыли, стали для Дэнни временем сладкого ожидания. Еще мгновение, и он будет интимным гостем самой восхитительной женщины, которую когда-либо встречал, а женщин он встречал, судя по его собственным упоминаниям, в огромном количестве.
Вне сомнения иберийского происхождения, состоящая как бы из мириадов мерцающих темных бликов, совершенное произведение природы, выточенное из какого-то редкого ароматного блестящего материала, она была первой, кого он увидел на вечеринке у Фрэн Плоткин неделю назад. Дэнни просто не мог заставить себя оторвать от нее взора, но, как он удовлетворенно отметил, похоже, и она испытывала то же самое в отношении всеми признанного и разрекламированного на весь мир Дэнни Дейна.
Когда новая молодая жена под номером шесть оказалась вне пределов досягаемости его голоса, Дэнни спросил Фрэн:
— Кто это?
— Остынь, дорогой. Или ты уже забыл, что опять новобрачный?
— Сладкая моя, ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы не понимать — это не имеет значения.
— Я-то знаю, а знает ли твоя крошка-жена?
— Когда-то ей придется узнать. Давай, Фрэн, раскалывайся.
— Это Елена Мендоза, маркиза Альтамадура.
— Мендоза… Откуда это имя мне известно? И притом маркиза? Мне это по вкусу. Ты можешь не поверить, но я никогда… Что, настоящая маркиза?
— По мужу.
— Означает ли это мерзкое слово то, что где-то поблизости есть и маркиз?
— Не очень поблизости. Доктор Мендоза находится в шести футах под землей.
— То, что надо! Фрэн, ты должна представить меня этой обворожительной вдове.
— Ты действительно поганец, Дэнни.
— Слушай, кто бы говорил. У твоего мужа на голове растет такое количество рогов, что он начинает напоминать морского ежа.
— Дэнни, она не похожа на этих ваших молоденьких старлеток, которые сразу же упадут на спину и скажут «ах» только потому, что на них глянул Великий Дэнни. Это крайне респектабельная испанская дама. Я не знаю, почему она осталась здесь, в Пильвилле, после того, как умер ее муж. По всем канонам ей полагалось бы носить мантилью, живя скрытно от чужих глаз в семейном имении в Гренаде или где-нибудь еще. Имей мужество признать это, парень: она не для тебя.
— Скажи мне вот что, умница: почему она бросает на меня томные страстные взгляды с того момента, как я появился? Представь меня, детка, иначе я начну делать глупости, а ты знаешь, каким я могу быть, если на меня нападет этот стих.
Монастырскую дверь открыла сама Елена Мендоза, еще более потрясающая, чем ее образ в памяти Дэнни.
— Заходите, мистер Дейн, — сказала она с легкой улыбкой. Ее глаза были подобны черному омуту.
— О, маркиза, — сказал он, входя, и поцеловал ей руку.
Она закрыла тяжелую дверь.
— Я не слышала, как подъехала ваша машина, — сказала она.
— Я спрятал ее у подножия холма в полумиле отсюда, — ответил он. — Видите, я все сделал, как вы просили. Все сказанное вами по телефону насчет осторожности выполнено. Ради вашей репутации и всего прочего.
— Не только ради меня, но и ради вас, — напомнила она ему.
Он издал смешок.
— Моя репутация? Боюсь, она безнадежно испорчена.
— Возможно, я слишком старомодна, — сказала она, ведя его в гостиную, — но я отослала слуг, так что сплетен не будет. Я приготовлю вам кофе. Или, может быть, вы хотите что-нибудь покрепче?
— Пока этого достаточно. Немного позже мне хотелось бы получить, — его глаза сверлили ее, — нечто более сильнодействующее.
— А миссис Дейн? — спросила она, разливая кофе. — Как, но ее мнению, вы проводите этот вечер?
— Эти куриные мозги! Она думает, что я играю в покер с дружками.
— Когда вы позвонили, — тихо сказала она, — то застали меня врасплох. Я не ожидала увидеть вас после той вечеринки. И все же я жаждала встретить вас снова.
