Татьяна Соломатина - Естественное убийство – 2. Подозреваемые
– Сева, зачем мне выходить за тебя замуж?
– Приехали… Потому что я люблю тебя. Как тебе такой аргумент?
– Ну и люби себе на здоровье. Я тоже к тебе неравнодушна. Очень неравнодушна, мягко говоря… Но мы с тобой старые закоренелые одиночки. То, что у людей случается в двадцать и тридцать, никогда не случится в пятьдесят и сорок.
– Почему это?!
– Потому что люди в двадцать и тридцать более порывисты, более естественны. Более любопытны… Мы же с тобой слишком опытны. Мы не поругаемся – скорее отмолчимся. Мы не подерёмся – скорее разойдёмся по разным углам. Мы не бросим друг в друга заведомо ложными обвинениями в… Да в чём угодно. Ты никогда не заорёшь мне: «Ах ты, блядь такая!» – хотя бы потому, что ты категорически не приемлешь мат.
– Ах ты, блядь такая!
– Вот видишь! Ты готов мне сказать это, ибо прекрасно понимаешь, что такое играть в игры. Ты никогда не бросишь мне подобного искренне, в сердцах. Чтобы потом искренне же валяться в ногах, извиняться… Потому что я никогда не дам тебе повода такое мне бросить. Мы слишком ментальны.
– Брак сам по себе очень ментален.
– Именно поэтому.
– Но ты всё-таки надела обручальное кольцо!
– Ты так смешно сунул мне коробочку перед тем, как начать свою финально-детективную речь…
– Никакого детектива не было. Впрочем, как и всегда. Или был – именно так же, как всегда. Вся наша жизнь – детектив. За окном что-то прошуршало – уже завязка сюжета…
– Не было детектива или он был – но финальная речь имела место. И ты так смешно сунул мне коробочку. А я – любопытна. И мне понравилось кольцо. Я его и надела. Ты угадал с размером. К тому же у меня никогда не было колец с бриллиантами. Что это за акушер-гинеколог без колец с бриллиантами?!
– Всё отшучиваешься?
– Ну, есть немного… Ты же не заберёшь у меня кольцо, даже если я не соглашусь выйти за тебя замуж?
– Не заберу. Но я не понимаю, почему бы тебе не выйти за меня замуж!
– Не сердись… Например, потому мне не выйти за тебя замуж, что послезавтра у меня заканчивается отпуск, и поскольку я всё ещё начмед УльяновскойЦРБ, то мне именно послезавтра надо будет приступить к выполнению своих обязанностей. Пока ещё нашу центральную районную больницу не закрыли в связи с отсутствием финансирования. И потому что в столице необходимо к 2013 году построить ещё сколько-то там поликлиник и больниц. Видела сегодня рекламный плакат, да.
– Это ужасное мерзкое «да».
– Вот! И, например, потому, что «да» – это ужасно и мерзко.
– Не вырывай из контекста. Это болезнь судебно-психологической экспертизы – частенько вырывать из контекста.
– Слушай! – Алёна подскочила и стала прохаживаться по лоджии. – А как ты доказал ошибочность экспертизы этого самого Валерика?
– Я подговорил одну юную-преюную славянку мне подыграть. Мы с ней отправились по большой-большой протекции к тому самому специалисту – к слову сказать, отменному, одному из лучших! – и немного его разыграли. Я сказал девочке, что и как ей следует нарисовать, и на какие вопросы что отвечать, какие тесты и как проходить. И потом указал специалисту на некоторые ошибочные суждения. И потому после этого Валерику Егорову тремя независимыми специалистами была проведена куда более сложная, многоступенчатая контекстовая экспертиза. Выявившая, что он лгун. Двойной эффект, к слову. Потому как специалист был, мягко скажем, смущён. А на нашего общего друга безумца Сеню уже настучали «куда следует», что не очень-то он распрекрасный папаша. Из-за его же собственной склонности к авантюрам и излишнего любопытства. В итоге Семён Петрович имеет бумажку психологической экспертизы детско-родительских отношений по целесообразности усыновления. Где указана чистая правда: наш олух царя небесного, гражданин Соколов С. П. – самый лучший на свете отец. О том, что он кретин, в экспертизе умалчивается… Хватит скакать, иди сюда.
Алёна послушно села Северному на колени и обняла его за шею.
– Так почему ты не хочешь выйти за меня замуж?
– Я не то чтобы исчерпала аргументы… Я долго могу говорить о том, что у меня взрослая дочь, что я не привыкла делать педикюр в присутствии мужчины, что я…
– Кстати, я, например, очень хочу от тебя ребёнка!
– Северный, такое говорят женщины. Кстати, о детях. Это тебе, – Алёна протянула Северному конверт, на котором корявым почерком было написано: «Всеваладу Аликсеивичу Северному от Дария Соколова. Совершенно сикретно!» Северный распечатал конверт. На вырванном из тетрадки листике было написано:
«Остров доктора Моро» очень страшный и злой. Я сильно плакал над человеком-сенбернаром, только папе не говори. А «Волшебная лавка» – просто сказка. Не страшная и не злая а про всякое враньё. Марширующих солдатиков не бывает и никто никаму никагда ничего бесплатно не даёт. Значит просто процент по кредитам выростит со временем. Последнее папа сказал. Про это ему тоже не говори!
— Что там? – поинтересовалась Алёна.
– Всякие мудрые глупости. Ерунда… Так ты выйдешь за меня замуж?
– Нет.
– Господи, но почему?!
– Потому что меня устраивает так, как есть.
– Я не буду портить пододеяльный воздух! – выдавил из себя Северный.
– Вот, кстати! Я не выйду за тебя замуж, потому что когда я буду тебе жена, ты больше не станешь писать мне красивых дурацких писем. И вообще, Сева! Это глупо! Нет – значит нет! Я не выйду за тебя замуж! Или ты немедленно прекращаешь этот разговор и довольствуешься тем, что есть. Или я уеду от тебя прямо сегодня, не дожидаясь послезавтра!
– Ладно… Не злись. Я довольствуюсь… – Северный закурил.
– Ты злишься.
– Злюсь и довольствуюсь.
Некоторое время они молча курили.
– Слушай, а кто всё-таки биологический отец… Ну, кто изнасиловал эту бедную покойную больную девочку?
– Её никто не насиловал. Аня Румянцева и Валерик Егоров вступили в половую связь. Просто потому, что было любопытно. Потому что родители были слишком заняты. И потому что они росли в одной коробке. Для подтверждения этой очевидности очень пригодилась та самая пробирка с той самой пуповинной кровью. Эта пробирка и спасла в основном свободу граждан Р. и Е. Со своими душевными ранами им разбираться самостоятельно. Не знаю, напишет ли диссертацию тот врач, но кое-что в свой актив борьбы за справедливость он может приплюсовать.
– Что ты сказал про коробку?
– Это из одного моего дурацкого сна… Всё очевидное настолько на поверхности, что мало кому приходит в голову.
– Что же теперь несчастному Валерику со всем этим делать?! Он повзрослеет и поймёт…
– Подозреваю, что ему с этим жить. И вообще – всё, хватит! Меня это не волнует! Молоху – молохово. А у нас с тобой есть наше маленькое, частное, важное дело. Одевайся, поехали!
– Куда?
– Не бойся, не в ЗАГС! Во-первых, ты мне отказала. Во-вторых, сейчас четыре утра и ЗАГСы закрыты. Поехали к Рите. Я отдал ей на передержку одно ужасно глупое палевое камбалообразное существо. Потому что думал красиво предложить тебе руку и сердце и после этого красиво же заниматься любовью. Чтобы ничто и никто не мешали. Не вышло… Но этому глупому существу ты пообещала дать имя, как только увидишь. Пора платить по счетам, Алёна Дмитриевна! – зловещим голосом завершил Северный.
– Я не хочу ехать к твоей матушке в четыре утра.
– Ты хочешь, чтобы она сама приехала сюда?
– Нет! У меня есть более кармически-элегантное решение!
Она понеслась в комнату, взяла телефонную трубку и набрала номер, подмигнув Северному.
– Прости, Соколов. Нужна твоя помощь. Срочно… – строго сказала Алёна.
Примечания
1
В оригинале фраза звучит, разумеется, иначе: «Всё это выдумка, нет никакого Рио-де-Жанейро, и Америки нет, и Европы нет, ничего нет. И вообще последний город – это Шепетовка, о которую разбиваются волны Атлантического океана». Илья Ильф, Евгений Петров, «Золотой телёнок».
2
Реплика Остапа Бендера, завершающая роман «Золотой телёнок»:
– Не надо оваций! Графа Монте-Кристо из меня не вышло. Придётся переквалифицироваться в управдомы.
3
Гуру маркетинга.
4
Илья Ильф, Евгений Петров. «Золотой телёнок».
5
БДСМ – психосексуальная субкультура, основанная на обмене властью в сексуальных отношениях, предполагающая ролевые игры. В составной аббревиатуре-акрониме BDSM заключены названия основных составляющих этого явления: BD – Bondage&Discipline – неволя и дисциплина, воспитание; DS – Domination&Submission – доминирование и подчинение; SM – Sadism&Masochism – садомазохизм.
6
Шеф-повар цитирует первые предложения «Cannery Row», John Steinbeck. «Консервный Ряд в Монтерее, что в Калифорнии – поэма, скрежет и смрад, собственный цвет, лад и характер, ностальгическое видение, мечта».
7
