Энн Перри - Туман над Парагон-уок
— Да. Почему ты спрашиваешь?
— Что случилось? Опиши подробно.
Эмили слегка удивилась.
— Я услышала, как она закричала. Выбежала через парадный вход и увидела ее. Естественно, я взяла ее в дом. Что ты имеешь в виду? В чем дело, Шарлотта?
— Как она выглядела?
— Как выглядела? Как женщина, на которую напали, конечно! Платье было порвано, волосы растрепаны…
— Как было порвано ее платье? — настаивала Шарлотта.
Эмили попыталась показать это на себе. Ее рука пошла вверх на левую сторону ее платья и сделала движение, будто рвет его.
— Вот так? — быстро спросила Шарлотта. — Платье было в грязи?
— Нет, грязи не было. Возможно, пыль… Но я не заметила. Было уже темно.
— Но, по твоим словам, она сказала тебе, что все это случилось на траве, возле клумбы с розами.
— Сейчас жаркое сухое лето! — Эмили замахала руками. — Что все это означает?
— Но эти цветочные клумбы поливают. — Шарлотта была настойчивой. — Я видела, как садовники делают это. Если она была брошена на землю…
— Ну, может, это было не здесь… Может быть, на тропинке… Что ты пытаешься сказать? — Эмили начала понимать.
— Эмили, если я разорву свое платье и растреплю волосы, а затем пойду с криком по дороге, чем я буду отличаться от Селены в ту ночь?
Глаза Эмили были ясными и голубыми.
— Ничем, — сказала она.
— Я думаю, что никто не нападал на Селену, — Шарлотта очень аккуратно выбирала слова. — Она устроила все это, чтобы привлечь к себе внимание и завоевать такое же внимание общества, какое обычно уделяется Джессамин. Та-то догадалась, что было на самом деле. Вот почему она притворялась, что так сочувствует Селене, вот почему ее это совсем не волновало. Она знала, что Поль Аларик не трогал Селену.
— И Халлам тоже? — Эмили сама ответила на собственный вопрос.
— Бедняга. — Трагедия снова превращалась в фарс, но Шарлотта чувствовала холодок реального ужаса и реальной смерти. — Неудивительно. Он был испуган. Он клялся, что не нападал на Селену, и это была правда.
Гнев нарастал внутри ее из-за вреда, причиненного Селеной, пусть и не нарочно. Тем не менее ее поступок был эгоистичным и бессердечным. Она слишком избалована. Шарлотта отчасти хотела наказать ее — по крайней мере, дать ей понять, что кто-то еще знает, что произошло в действительности — или, вернее, не произошло.
Эмили поняла сестру без слов. Они лишь обменялись взглядами, объясняться было не нужно. Со временем Эмили заставит Селену почувствовать ее гнев и ее презрение.
— Нам все еще нужно понять, что же здесь происходит, — продолжила Эмили после небольшой паузы. — Решена только одна загадка. Мы еще не знаем, что же на самом деле видела мисс Люсинда.
— Мы должны поговорить с Фебой, — ответила Шарлотта.
— Ты думаешь, я с ней не говорила? — Эмили начала сердиться. — Если бы это было так легко, я бы знала ответ несколько недель назад!
— Я знаю, что она сама нам ничего не расскажет. Но она может оговориться, может, что-то соскользнет у нее с языка, — не унывала Шарлотта.
Послушно, но без особой надежды, Эмили повела Шарлотту к тому месту, где Феба попивала маленькими глотками лимонад и разговаривала с какой-то незнакомой дамой. Через десять минут вежливой беседы Феба осталась наедине с ними.
— Дорогая моя, — вздохнула Эмили. — Что за скучное создание. Если бы я услышала еще одно слово о ее здоровье, я бы начала грубить.
Шарлотта не упустила выигрышный момент, чтобы вступить в разговор.
— Моя сестра не понимает, как ей повезло, — сказала она, глядя на Фебу. — Если бы она должна была вынести такое напряжение, которое вы выносите постоянно, она бы не упоминала о нескольких бессонных ночах… — Шарлотта заколебалась, не будучи уверена, как сформулировать следующий вопрос. — Когда вы узнали, что здесь случилось нечто ужасное и подозрения пали на вашу семью, для вас это, наверное, было совершенно невыносимо?
На какой-то момент лицо Фебы выразило неподдельное непонимание.
— Нет, я ничуть не беспокоилась. Диггори никогда не сделает ничего жестокого. Он очень добр. И я точно знаю, что это не мог быть Афтон.
Шарлотта была ошеломлена. Если среди них и был жестокий от природы человек, то это Афтон Нэш. Она все время подозревала его в способности совершить преступления, а из всех преступлений изнасилование больше всего соответствовало его характеру.
— Откуда вы знаете? — спросила она, не подумав. — Он был один в тот вечер.
— Я… — К удивлению Шарлотты, Феба покраснела до кончиков волос. — Я… — Она заморгала — глаза наполнились слезами — и отвернулась. — Я верю, что это был не он… Что… Это все, что я могу сказать.
— Но вы знаете, что на Парагон-уок творятся какие-то темные дела! — Эмили воспользовалась тем, что Шарлотта неожиданно замолчала.
Феба пристально смотрела на нее, глаза широко открыты, на лице немой вопрос.
— Вы знаете, что именно? — выдохнула она.
Эмили колебалась, не зная, что лучше — солгать или признаться в незнании. Наконец она пошла на компромисс.
— Я кое-что знаю — и собираюсь бороться с этим. Вы должны нам помочь.
Отлично сказано. Шарлотта смотрела на сестру с одобрением.
Феба взяла ее за руку и сжала с такой силой, что Эмили вздрогнула.
— Не делайте этого, Эмили! Вы не понимаете, куда это может вас завести! Опасность не миновала. Будет еще хуже! Поверьте мне!
— Тогда мы все должны бороться с этим злом.
— Мы не можем! Оно слишком большое и ужасное. Просто носите крест, молитесь каждый вечер и утро и не покидайте дом по вечерам. Даже не смотрите в окна. Просто оставайтесь в доме и не вмешивайтесь ни во что. Делайте, как я говорю, Эмили, и, может быть, оно не придет за вами.
Шарлотта хотела что-то еще сказать, но внутри ее вдруг проснулся страх. Она схватилась за Эмили и произнесла, подавив свои чувства:
— Может быть, это хороший совет. Пожалуйста, извините нас, мы должны поговорить с леди Тамворт. Мы еще даже не представились ей.
— Конечно, — промурлыкала Феба. — Но будьте осторожны, Эмили! Помните мои слова.
Эмили слабо улыбнулась ей и неохотно пошла по направлению к леди Тамворт.
Прошло еще полчаса, прежде чем у сестер появилась возможность скрыться за розовой клумбой и затем уйти незамеченными в отдаленную часть сада. Там пролегала довольно заросшая тропинка, а за ней возвышалось высокое ограждение, совершенно непреодолимое.
— Куда теперь? — спросила Шарлотта.
— Позади, — ответила Эмили, — должна быть окружная тропинка и еще одна калитка.
— Надеюсь, она не заперта. — Шарлотту беспокоила эта мысль. Это было бы серьезным препятствием. Странно, что такое не пришло ей в голову раньше, потому что сама она никогда не запирала свою калитку.
Они шли вдоль тропинки, держась за руки и рассматривая плотную листву, пока не нашли дверь в заборе, полностью заросшую вьющимися растениями.
— Выглядит так, будто ею никогда не пользовались, — недоверчиво сказала Эмили. — Этого не может быть.
— Подожди-ка минуту, — Шарлотта посмотрела на дверь более внимательно, особенно пристально рассматривая шарниры. — Она открывается в другую сторону. Ее надо смазывать на другой стороне, чтобы она легко открывалась. Попробуй открыть.
Эмили толкнула дверь, но не сдвинула ее с места.
Сердце Шарлотты забилось сильнее. Дверь была заперта.
Эмили вытащила заколку из волос и засунула ее в замок.
— Ты не сможешь отпереть дверь заколкой, — в голосе Шарлотты звучало разочарование.
Эмили игнорировала ее и стала крутить заколкой в замке. Потом снова вытащила кусочек стали, распрямила его, сделала на конце небольшой крючок и попыталась снова.
— Вот, — победно промолвила она и аккуратно толкнула дверь, которая беззвучно отворилась.
Шарлотта была в шоке.
— Где ты научилась этому? — спросила она.
Эмили вся светилась.
— Моя экономка всегда держит все ключи при себе, даже когда идет спать, и мне надоело каждый раз вызывать ее, когда мне нужно открыть бельевой шкаф. В итоге навык оказалось полезным… Ладно, давай посмотрим, что там.
Сестры на цыпочках прошли через дверь и закрыли ее за собой. Сначала они были разочарованы: просто большая беседка, установленная на мощеной дорожке с отдельными участками зеленых растений. Они обошли беседку вокруг, но там ничего не было.
Эмили недовольно остановилась.
— Зачем запирать калитку? — сердито сказала она. — Здесь ничего нет!
Шарлотта наклонилась, сорвала один листик с куста и растерла его между пальцами; запахло горечью и какими-то еще незнакомыми ароматами.
— Интересно, не наркотик ли это, — задумчиво сказала она.
— Ерунда! — отмахнулась Эмили. — Опиум производится из мака, который выращивается в Турции, или в Китае, или где-то еще.
