Александр Граков - Город пропащих
- Так вы согласны? - обозлившись, но сохраняя любезную улыбку, спросил Генрих Карлович после почти часового монолога. По всем законам театра зритель должен был бы уже мирно спать в своем кресле, но Федор держался.
- На что согласен? - искренне удивился он. Другого, возможно, подобный вопрос вывел бы из себя, но Шиманко обладал большим запасом прочности. Он не смутился, только его серые глаза под прямыми бровями похолодели.
- Да я разжевал вам все, уважаемый... - спокойно сказал он. - Я собираюсь налаживать с господином Аджиевым деловые контакты, и получить немного информации из стана, так сказать, предполагаемого партнера нам бы не помешало.
- Но я ведь еще там не работаю, - усмехнулся Федор, - а вы мне уже "стучать" предлагаете.
Однако и на эту нахальную фразу не последовало никакой реакции. Шиманко лишь надул щеки и веско сказал:
- А вы там и не работайте. Вы на нас работайте. Тогда и "стучать", как вы это называете, не придется. Обязанности у вас такие - и все.
Такой оборот Федору понравился. Он рассмеялся и сказал, что при достойной оценке предлагаемых обязанностей в материальном выражении плюс процент за риск он готов.
После беседы Федор, покидая "Руно", ловит на себе пристальные и даже завистливые взгляды Мирона и Костика. Он думает о том, что такие и "сдать" могут, начни он и взаправду работать на Шиманко. Гнилая, дохлая компания. Клубок змей, готовых при удобном случае ужалить друг друга.
Шиманко остается один. Знакомство с Федором ничуть не уменьшило, а скорее еще больше распалило его сомнения. Стреляный оказался "крепким орешком". За ним чувствовалась какая-то непонятная Шиманко сила. А все, что он не понимал, он старался не допускать до себя. Наверное, зря он затеял эту историю. Надо будет действовать в направлении Калаяна. С Федором же подождать пока.
Шиманко сидел в одиночестве, перелистывая крохотное "досье" на Артура Нерсесовича. Немногое же ему удалось собрать. Насчет казни "свиньей" здесь, конечно, ничего не было. Информация эта ни в какие ворота не лезла, мрак. Генрих Карлович передернул плечами. Ну, а если все на самом деле так? Зачем Артюхов сказал ему об этом? Такое уголовнику выдумать не под силу. А может, это предупреждение? От Аджиева?..
Генрих Карлович срочно решил позвать к себе Мирона, но тот уже сам стучал в дверь.
Шиманко окинул непроницаемым взглядом помощника: хлыщ, никчемное, в сущности, создание. И положиться на них до конца нельзя.
- Что скажешь по поводу казни "свиньей"? - торжественно спросил его Шиманко.
- Казни? "Свиньей"? - растерялся Мирон. Всего он мог ожидать от хозяина, но не такого.
- Да я, кажется, ясно выразился, - наслаждался его замешательством Генрих Карлович.
- Шутка? - попытался выйти из тупика Витебский.
- Довольно страшная шутка, - насупился Шиманко. - Ты поройся где-нибудь в книгах, в энциклопедии, у специалистов по Китаю спроси, что это такое. Ты со Стреляным маху дал, Мирон. Прикажи Зяме, чтоб кровь из носу, а узнал, где тот в Москве живет, с кем встречается. Да поскорее. А то этой самой "свиньей" я вас лично казню.
Мирон вылетел из кабинета, как ошпаренный, и на лестнице столкнулся с Зямой Павлычко. Он еще не успел открыть рот, чтобы позвать его к себе и рассказать о разговоре с боссом, как тот выпалил первым:
- Купец, был в Москве, тряхнул старыми связями, хотел против нас братву поднять, но не вышло. Говорят, слинял уже окончательно.
- Да подожди ты с Купцом, - отмахнулся Мирон. - Тут дела покруче. Пойдем со мной.
Купцова Федор поселил у Глухаря. Связным между ними должен был стать Мишка, которому Федор дал свой номер телефона, наказав, что говорить с ним следует только в том случае, если он отвечает: "але", а если: "слушаю", значит, сразу вешать трубку и прямиком топать к Звонарю.
Федор и сам не знал, для чего ему такая конспирация, но чуял, что надвигаются серьезные времена и случиться может всякое.
Кроме того, он распределил обязанности между двумя охранниками Павла Сергеевича, которые теперь перешли под его начало. Один из них, Сашка, бывший гэбэшник, должен был постоянно подстраховывать его, следя за ним везде, куда бы он ни пошел, кроме тех случаев, которые они оговорят заранее, а другой - Колян, делать то же самое, но на машине.
Веселая начиналась игра. Федор чувствовал себя, как конь перед скачками, но постоянно старался гасить в себе возбуждение, чтобы не запороть задуманное, не вылезти раньше времени, но и не упустить решительный момент. Упредить любой удар.
Аджиев выслушал его доклад о встрече с Шиманко очень внимательно. Выспросил все до мелочей, немного поморщился, когда Федор упомянул про "свинью", но цепляться к этому не стал. Артура Нерсесовича озадачило желание "руновцев" вступить в деловые отношения с ним. Он никак не мог взять в толк, как они собираются это осуществить? И чем могут заинтересовать его?
Со слов Федора он уже знал, какого масштаба фигура - аферист Шиманко, представлял, кто его окружает, и не видел реальных путей, на каких он мог бы пересечься с ними. Конкурентами они ему быть не могли, а взять себя под контроль он не позволит никому.
Артур Нерсесович понимал, что перед Федором они своих планов никогда не раскроют. Но если потрясти, например, этого Мирона?..
Аджиев целый день размышлял о том, как это сделать, чтобы не вызвать подозрений у босса "Золотого руна", и в конце концов снова пригласил к себе Федора, нацелив его именно на Мирона с Костиком, как на слабое звено всей конторы.
- Пленочки бы вот такие достать из "Руна", как Крот достал... усмехнулся Аджиев в конце их беседы. - Или расколоть их где-то еще на стороне. Подумай, Федор...
Хозяин, конечно, волен был фантазировать, но выполнять его фантазии?.. Федор уехал с дачи убежденный в одном: по следу "пленочек" из "Руна" еще никто не ходил. И даже досадовал на себя, что сам не додумался до этого, просто упустил из виду. Стоило переговорить с Мишкой. Может, тот хоть что-то знал о том, откуда Крот выведал о визите Раздольского в "Руно", и о содержании его переговоров там.
"Кто?" - этот вопрос задавал Федор тем немногим надежным людям, которые могли бы помочь ему.
Кто организовал утечку информации из "Руна", из-за чего там пришлось сменить всю обслугу? И в обслуге ли было дело?
Федор съездил к Игнату с Купцом, переговорил с Семеном, попросив того тоже аккуратно собрать слухи по интересующему его вопросу. Но ни один из них не высказал даже самых смелых предположений на этот счет.
Федор мотался по Москве и за город два дня, а на исходе третьего, когда в условленном месте останавливал машину и к нему подъехал на стареньких "Жигулях" Колян, он решил плюнуть на все и податься в Мытищи.
- За тобой следят" - сказал Колян, когда Федор с наслаждением опустился на сиденье. Это известие, похоже, грозило разрушить его ближайшие планы, и Федор, выругавшись, лишь спросил:
- Давно?
- Сегодня с утра Сашка заметил. Ты из "Руна" вышел, а за тобой "хвост". Потом они, видно, тебя потеряли, ты в машину сел, а они замешкались. Во всяком случае, у Звонаря ты один был. Так что теперь поглядывай...
- Порадовал ты меня, - невесело улыбнулся Федор.
- Они хотят знать, где ты живешь. Думаю, это главное...
- Придется мне Мирона проучить, - сказал Федор. - Поворачивай-ка в "Руно". Хотел я девушку сегодня навестить, но, видно, не судьба. Я их мордой в их же дерьмо ткну.
- Не зарывался бы ты, Федор, - вздохнул Колян.
- Следите внимательно за мной... - буркнул Федор в ответ.
Федор ввалился в "Руно", тщательно прополоскав рот и натерев лицо водкой, которую они с Коляном купили в палатке на Маяковской. От него буквально разило спиртным, и на покрасневшем лице играла идиотская улыбка.
- Ша, ребята, - крикнул он, ногою открыв дверь кабинета Мирона.
Тот сидел, развалясь на бархатном диване, с каким-то тощим хмырем в удивительно красивом костюме.
При виде Федора в таком состоянии благостная до того физиономия Мирона преобразилась. Стреляный поразился холодному взгляду его обычно коровьих глаз. Он смотрел на вошедшего, склонив голову набок, словно взял его на мушку.
- Кончайте свою лажу, - продолжал Федор тем же заводным тоном. Пошли кирять. Я теперь правая рука у интересующего вас объекта. С соответствующим окладом. Угощаю.
Пальцы Мирона задрожали, инстинктивно сминая край шелкового пиджака. Его искаженное алчностью лицо, на которое падала тень, казалось то ли отвратительным, то ли совершенно больным.
Тощий хмырь поднялся, неожиданно продемонстрировав полненький округлый задик.
- Я пошел, пожалуй, - сказал он жеманно.
- Постой, Мотя, - пролепетал Мирон, протягивая к нему пухлую руку.
- А чего? - удивился Федор. - Принимаю всех.
- Нет-нет, без меня, у меня визит, - прочирикал Мотя и тут же исчез за дверью.
Федор видел свое отражение в зеркале: лохматый, поджарый, с загорелым лицом. Он понравился себе.
- Пойдем, Мироша, - фамильярно настаивал Стреляный. - И Костика зови. Посидим в теплой компании.
![Алина Борисова - По ту сторону Бездны[СИ]](/uploads/posts/books/1064/1064.jpg)
