Лидия Ульянова - Размах крыльев ангела
Мария хорошо помнила, что шкатулку в последние дни не открывала.
Это, наверно, любопытная Светка рылась в одиночестве в чужих вещах. Маша на всякий случай приоткрыла шкатулку: все на месте. Квитанции за квартплату, за телефон, ненужная симка, парочка дисконтных карт, брошка… Ничего интересного.
Нет, сообразила вдруг Маша, Светка не могла. Только сегодня утром Маша, собираясь на работу, глядела на пыльный комод и дала себе слово вечером начать наводить порядок. Сегодня утром, а Светка улетела вчера.
На душе стало тревожно. Кто мог в ее отсутствие водить руками по комоду, копаться в шкатулке? Или это только кажется? Или это она сама водила? Водила и забыла?
А вдруг воры забрались? Аккуратные такие воры, что она сразу и не заметила? Маше стало совсем страшно, а вдруг они еще в квартире? Надо, наверно, сразу выбегать и звать на помощь. Распахнуть дверь на лестницу и заорать, чтобы все услышали и прибежали на помощь. Но за год Маша так и не познакомилась ни с кем из соседей, так, привет-привет, здравствуйте – доброе утро.
Вместо того чтобы выскочить, Маша на цыпочках покралась по квартире. Осторожно приоткрывала двери, осторожно заглядывала внутрь. Даже в шкафах посмотрела. Никого.
Но легче от этого не стало. При внимательном рассмотрении оказалось, что подозрения ее не напрасны. Немного в сторону сдвинуты вешалки в шкафу, банка с кофе стоит за банкой с чаем, а должна стоять перед ней, дверца стиральной машины плотно закрыта, а Маша всегда держит ее приоткрытой. Но ведь и Светка только вчера улетела, могла и она. Маша же не проверяла вчера, что там со стиральной машиной, что в шкафу творится. Одно точно: все вещи на месте, ничего не пропало. Но сознание того, что все в наличии, не успокоило. Сбившаяся пыль на комоде перевешивала все аргументы.
Закончив неутешительную ревизию, Маша задумалась, все-таки вышла из квартиры, спустилась на первый этаж.
Из консьержей дежурила Любаша, говорливая и хлопотливая мать большого семейства, она работала в их доме недавно. Любаша прочно сидела на положенном месте, вязала крючком что-то такое маленькое и голубенькое, у нее совсем недавно внук родился.
– Люба, добрый вечер еще раз. Скажите, пожалуйста, ко мне сегодня никто не приходил, пока меня не было?
– Ой, Машенька, как же я забыла-то! Приходил к тебе, приходил. Мужчина заходил к тебе сегодня днем, а я забыла ведь совсем сказать! Я имени-то его не знаю, но тот, который тебя на красивой машине иногда привозит. День сегодня такой суматошный выдался, у Васильевых детский день рождения праздновали, так дети целый день туды-сюды бегали, потом бабушке Платоновых опять плохо стало, «скорую» ей вызывали.
На красивой машине был только Мишка, он несколько раз подвозил Машу до дома. Странно. Очень даже странно. Миша никогда не заходил без звонка, не предупредив. Что заходить, когда Маши может дома не быть? Время свое Михал Юрич исключительно ценил. Да и, насколько Маше было известно, никаких общих дел у них сегодня не было, деньги за аренду она на прошлой неделе только отдала.
– А что он говорил?
– Машенька, ничего не говорил. Как раз к Платоновым «скорую» вызывали, так он ничего не говорил, сразу к лифту пошел.
– А почему вы тогда решили, что это ко мне?
– Да как же, как же, он же всегда из машины выходит и тебе дверь открывает. Такой видный мужчина! В светлом костюме и в золотых таких очках.
Да, светлые костюмы Мишка любил.
– Люба, а долго он наверху был?
– Вот не знаю, Маша, честно тебе скажу. «Скорая» приезжала, я платоновской невестке на работу звонила, потом в квартиру к ним поднималась, потом они бабушку в больницу забирали. Суетились тут все, я и не заметила, когда он обратно-то вышел. А что, что-то важное? Не свиделись? Так ты позвони ему, телефон-то есть у тебя?
Телефон Мишин у Марии был, но звонить ему она не торопилась. Не знала, что сказать. По всему выходило, что у Мишки остались ключи от ее квартиры. Только зачем они ему и почему не сказал ни разу, что ключи себе оставил? И зачем пришел тайком, когда ее дома не было, что хотел найти? Ничего Мишкиного в ее квартире не осталось, она точно знала. Или не знала она ничего? Или напрасно она успокоилась, получалось, что и квартиру она полностью своей считать не может, раз от нее ключи еще у кого-то имеются?
Может быть, она просто не знает, а он периодически захаживает в ее отсутствие? Машка, она же невнимательная до ужаса, вот недавно девчонки ей в кабинет картину повесили, прямо над столом, а Маша только на второй день заметила. Может быть, поэтому и замок заедать стало, Гаврила же сказал, что это от других ключей? Только зачем, зачем он к ней ходит?
Или все-таки привиделось? Только показалось? И мужчина этот, что приходил, вовсе и не Мишка – как-никак десять квартир в подъезде. И пыль она, скорее всего, сама рукой смахнула. И банки в шкаф сама наоборот поставила.
Ох, скорее бы уже Александра приехала, вдвоем как-то полегче будет. Все не одна. А там Машка что-нибудь придумает…
О, уже придумала! Следует завтра же замки новые купить и слесаря вызвать. И нечего огород городить, никто больше не зайдет без разрешения. Никто.
Но ночью Маша спала плохо, совсем почти не спала. Лежала, прислушивалась к каждому шороху, ждала, что откроется входная дверь, что войдут чужие люди, боялась заснуть. Несколько раз вставала, проверяла, закрыта ли дверь, цепочку накинула, чего отродясь не делала, а потом снова лежала и боялась, уговаривала себя, что все ж таки почудилось.
Глава 6. Другие гости
Приехавшая Александра действительно заняла все Машины мысли и время. Днем они бродили по городу, гуляли, смотрели, болтали без умолку. И погода им на удачу в один день наладилась, настоящее лето пришло. И лужи враз высохли. И можно было гулять, гулять до дрожи в ногах. Петергоф, Царское Село, Репино…
Как и Маша год назад, Александра задыхалась в душном городе, не могла спать по ночам.
– Как вы здесь жить можете? Всю ночь под окнами что-то грохочет, дышать нечем. Только засыпать начала, какие-то придурки заорали, сигнализация все время вопит, – жаловалась среди ночи подруга, мрачно куря посередине кухни в сикось-накось надетом ситцевом халате. – Весь день носитесь как угорелые, так что же вам ночью не спится?
– Сашуля, просто лето у нас такое короткое! Молодежи хочется погулять, белые ведь ночи. Мосты разводят, люди специально посмотреть приходят. Хочешь, пойдем и мы мосты смотреть?
– Ни за что, я сегодня так находилась, что у меня ноги в ласты превратились. И расстояния у вас тут, я тебе скажу!
– Сашуля, это тебе с непривычки так кажется. Я тоже первое время совсем здесь спать не могла, и ноги у меня болели. У нас город необыкновенный, мы с тобой еще так мало посмотреть успели…
– Да ладно, не защищай ты так свой город. Это я от зависти. Классно у вас тут, не то что наша дыра, да ты и сама прекрасно знаешь. Кстати, в Москве еще хуже, там вообще никто просто так не ходит, только бегом. Но спать я расхотела, так что давай со мной чай пить, а то мне скучно одной. Поболтаем, что ли?
И они болтали еще и ночь напролет. Маша расспрашивала о Лошках, Александра рассказывала.
Степаныч собрался с Клавой расписываться, совсем семейный стал. Машин лошковский дом просто в хоромы превратил, даже сам Пургин заходил посмотреть. Пургин в облцентре какой-то тендер выиграл, дома строит, денег вообще куры не клюют. Наезжает в Лошки с личным водителем, даже в костюме один раз приезжал и с галстуком. Македонский в Норкине вроде бы, наконец, к какому-то делу пристроился, только точно Сашка не знает – Македонский же и наврет с три короба, не дорого возьмет. Вроде бы за службу безопасности какую-то отвечает, а вроде бы у местного депутата в помощниках. А у Александры муж, слава тебе господи, весной освободился. И Пургин его в Лошках на строительство определил. Сашка хотела его с собой взять в Москву, а потом сюда, только Пургин мужа не отпустил – сезон. Да ничего, похолостякует пока недельку, крепче любить станет.
– А у тебя-то, Маш, как на личном фронте? Есть кто?
– Нету. Некогда мне, Саш, я работать должна. У меня кредит за машину, и еще я откладываю… – Маша прикусила язык, не хотелось рассказывать Александре, что с жильем у нее не все так просто, что квартира, которой Сашка так восхищалась, может быть в обозримом будущем сменяна на что-то значительно скромнее. – Я же весь день в магазине или в бегах по всяким организациям, мне бы вечером только до дома добраться. А еще и самой порисовать хочется, знаешь как мне нравится!..
– И кто бы мог подумать, что из тебя прямо настоящий художник получится? Это твои картинки в спальне у тебя висят в рамочках?
Маша весело расхохоталась:
– Нет, что ты, это прабабушка моя рисовала, я так не могу. Красивые, правда? Я на них когда смотрю, у меня даже на сердце теплее становится.
– Это у вас семейное. А что, твоя прабабка известной художницей была?
