Лариса Соболева - Бизнес-план неземной любви
Куда там дергаться! Где силы брать на малейшее шевеление? Даниил Олегович офонарел, от шока едва дуба не дал. Он ничего не соображал, его столбняк хватил, кровь остановилась в жилах, возможно, на несколько минут перестал даже жить, потому дальнейшее оформление прошло без сучка и задоринки.
Механически Даниил Олегович допил кофе и выглушил стакан воды, затем вышел из банка, забыв о своих угрозах и требованиях, что Лелька и Ева должны сообщить ему об освобождении… Он обо всем забыл, думал лишь о Еве. Кто она? Почему деньги на ее счет поступят, да еще где? Ева, его любимый цыпленок, сообщница бандитов? Поэтому о ней так долго ничего не сообщали? Он пригрел змею на груди и радовался, как идиот?
Но очкастый никуда не сбежал, а позвонил кому-то, наверняка тем, кто караулил Лельку:
– Все сделано… Отлично прошло. Эй, папаша… – тронул он за плечо Даниила Олеговича.
– А? – очнулся тот, уставившись пустыми глазами на очкастого.
Глава 23
Тесно прижавшись друг к другу, Ева и Леля сидели на одной кровати, не сводя глаз с маски, который устроился на стуле возле лестницы и молчал. Пальцами одной руки он перекатывал два шарика, время от времени устремлял два бесчувственных глаза на девушек, тогда Леля опускала голову, чтобы он не заметил ее ужаса. А до этого…
Они искали пистолет. Перерыли все, ощупали Лелю и Еву – было унизительно, но пистолет не нашли. Этот, что сейчас караулил их (хотя убежать из подвала невозможно), указал пальцем на Еву:
– Ты стащила ствол, где он?
– Не брала я ваших стволов, – сказала Ева. – Поищите наверху, найдете.
Он не поверил, ударил ее, бедная Ева отлетела к стене, как пушинка. Леля заплакала, но решила ни за что не продавать Еву. Маска присел перед ней:
– Она взяла, ты видела, куда дела?
– Не видела, – дрожа, ответила Леля. – Не приносила она ничего.
Он схватил Лелю за горло, приподнялся вместе с ней:
– Обеих похороню здесь! Где ствол?
– Я правду говорю, – прохрипела Леля, в глазах от удушья потемнело. – Ничего не приносила…
– Оставьте ее в покое! – закричала Ева. – Я не брала! Где здесь прятать, где? Вы же искали…
– Заглохни! – гаркнул он.
– Пистолет не шнурок, – убеждала его Ева, поднявшись на ноги, у нее из нижней губы сочилась кровь. – Его не свернешь и не положишь в карман. А может, кто-то из твоих пацанов стащил пистолет? Почему ты этот вариант не проработал?
– Ты что несешь, сучка? – возмутился один из «пацанов».
Маска оттолкнул Лелю, которая упала на кровать и стукнулась головой о стену, прорычал Еве:
– Мы поищем наверху, ладно. Но ты запомни: выстрелить не успеешь, мы всегда опередим.
Они ушли, Ева поднялась по лесенке, послушала, после спустилась и полезла под стол, отдирала доски.
– Зачем? – пискнула Леля. – Не доставай, я прошу тебя!
– Тсс! – повернула к ней голову Ева. – Молчи!
Она вытащила пистолет, вытерла его полотенцем. Неумело подергала, вдруг что-то щелкнуло, от щелчка Леля вздрогнула и посмотрела на люк, ей казалось, что щелчок слышали наверху. К счастью, три подонка не вернулись, девушка с боязнью уставилась на пистолет. Ева присела рядом с ней, ласково погладила ее по руке:
– Ты молодец. Я думала, сдашься.
– Что это щелкнуло?
– Я сняла его с предохранителя. – Еще щелчок. – А теперь поставила на предохранитель. У меня получилось. Главное, за курок не браться.
– А дальше что? Вдруг они вернутся и станут снова искать?
– Не найдут. Потому что я… я не буду их жалеть.
– Ты выстрелишь?! – ужаснулась Леля. – Сможешь?
– Думаю, смогу. Не волнуйся, выстрелю только в крайнем случае. Но я надеюсь, твой отец вытащит нас. – Ева опустила голову, ее интонация потеряла уверенность: – Хочется верить в это.
– Какая ты смелая. У меня не хватило бы духу.
Ева положила пистолет под матрац своей кровати, села сверху, обхватив руками колени. После дикого напряжения наступил спад, девушки долго не разговаривали, а потом… Невыносимо сидеть и ждать, за разговорами хоть время бежит, правда, в подвале оно словно остановилось, угадать, сколько минут или часов прошло, невозможно.
Вдруг открылся люк, Леля перелетела к Еве на кровать. Спустился главарь, набрал номер и сказал:
– Слушай, папаша. – Он подставил трубку к уху Лели, не давая в руки. – Говори с отцом. Скажи, чтоб не выпендривался, а выполнял мои приказы.
– Папа, это я, Леля, – дрожащим голосом пролепетала она. – Делай, что они говорят…
– Леля… – услышала отца. – А Ева с тобой?
Ева подалась к трубке, крикнула:
– Нил, мы вместе с Лелей…
Но бандит не дал ей сказать больше, отошел, разговаривая по телефону, он явно нервничал, а потом остался в подвале.
Теперь время потянулось, потому что девушки не смели лишнее движение сделать, говорить тем более, лишь с нетерпением ждали, когда он уйдет. Как в клетке с диким зверем очутились, когда нельзя выдать себя тем, что ты живое существо, желательно даже не дышать. А маска и не думал уходить, устроился на стуле, шарики перебирал. Но всякий звук, исходящий от него, заставлял обеих вздрагивать и с напряжением ждать, что будет.
Ему позвонили. Он выслушал, переспросил оживленно, словно не ожидал большой удачи:
– Отправил бабки? Точно?.. Хорошо! Я приступаю ко второй части плана.
Положив трубку в нагрудный карман, он встал и подошел к девушкам, внезапно схватил Лелю, потащил к выходу.
– Отцепись! – завизжала та, вырываясь. – Пусти!
– Куда ты ее? – подскочила Ева.
– Куда надо, – бросил он через плечо. – А ты посиди здесь.
– Отпусти ее! – крикнула Ева.
Щас! Маска забросил девочку на плечо и вдруг…
Она выстрелила. Выстрелила ему в спину. Леля слетела с его плеча, упала на пол и отползла, насколько позволяло пространство подвала. Маска повернулся к Еве, хрипло, превозмогая боль, произнес удивленно:
– Ты… меня?..
Очевидно, он не мог не отплатить за пулю, вынул пистолет, но второй выстрел заставил его застыть, только губы прошептали:
– Подлая тварь…
И рухнул. Раздались шаги, торопливо спускался второй, Ева уже не раздумывала, выстрелила в него, попала в бедро. Он скатился вниз с нечеловеческим ревом. Леля от ужаса спрятала лицо в коленях, а ладонями закрыла уши, хотя все равно слышала, как Ева говорила:
– Сколько человек в доме? – Раненый стонал и катался с боку на бок. – Я тебя застрелю! Если хочешь жить, говори, сколько человек в доме?
Кажется, от боли он не слышал ее, главарь лежал вообще без движений – то ли сознание потерял, то ли мертв. Держа раненого на мушке, Ева обыскала главаря, забрала записную книжку, телефон, затем подошла к Леле, толкнула ее коленом:
– Вставай. Мы уходим.
Девочка подхватилась и ринулась к выходу, но на ступеньках задержалась:
– А вдруг там еще есть бандиты?
– Давно прибежали бы. Иди, я за тобой.
Леля взлетела наверх. Ева, не выпуская из виду раненого, поднялась следом, закрыла крышку люка, в петли для замка вставила железный стержень, который валялся рядом.
– Идем? – И двинула первой.
Крадучись, обе добрались до двери, открыли, Ева выглянула во двор – тишина и покой. Бегом ринулись к ограде, еле открыли замок, затем дверь, выбрались на улицу, Ева встала как вкопанная, глаза ее распахнулись:
– Не может быть…
– Папаша, ты чего? – вторично хлопнул его по плечу очкастый. – Дуй домой, там твоя дочка тебя будет ждать, мы слово держим.
Даниил Олегович, как сомнамбула или как обкуренный, сделал несколько шагов в заданном направлении, однако оглянулся:
– А Ева? Она…
– Свою Еву получишь через недельку. Да не бойся, вернем тебе жену в сохранности. Она только прокатится с нами в Европу, перекинет бабки, а потом сядет в самолет и прилетит к тебе, папаша.
У Даниила Олеговича отлегло от сердца: Ева не предательница, не хитрющая воровка, не дрянь. Виктоша не будет торжествовать и не размажет его, как давно мечтает.
– Зачем же такие сложности? – спросил он. – Деньги можно было на ваш счет кинуть.
– А это, папаша, гарантия, что ты не поднимешь шум до тех пор, пока не вернется твоя жена. Ну, бывай.
С довольной рожей очкастый побежал за угол квартала, а Даниил Олегович почувствовал полное опустошение и, не имея сил, еле добрался до скамейки. Сердце как будто не болит, немного давит, но для профилактики валидольчик: где-где-где? Он обшарил карманы, нашел, а в упаковке одна-единственная таблетка. Когда успел проглотить все? Кинув под язык, Даниил Олегович посидел, сгорбившись, как нищий на паперти. Не помогла. День, клонившийся к закату, доконал его. Он даже не вспомнил, что так и не услышал голоса дочери.
Гостиная Даниила Олеговича была полна народу. Гриша, оставшийся за хозяина, как только понял, кто ломится в дом, сначала пустил двух перепуганных девчонок и, не отходя от ворот, позвонил Кристине, которая незамедлительно примчалась с толпой.
Ева сидела в углу дивана, держала стакан в руке и время от времени отхлебывала воду. На другом конце того же дивана Роман обнимал за плечи Лельку, именно она и поведала о спасении, причем сбивчиво, Ева лишь вносила уточнения вялым тоном, краткие и непонятные. Так или иначе, но добрались до момента, когда девушки выскочили на улицу, оказалось, их держали в доме напротив владения Даниила Олеговича! Не под носом устроились, а на самом носу! Кристина кинула в Тимофея красноречивый взгляд, мол, что я говорила, надо было нагрянуть туда с обыском! Он никак не отреагировал, а вызывал группу на место происшествия.
