KnigaRead.com/

Марио Пьюзо - Сицилиец

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Марио Пьюзо, "Сицилиец" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Последние три года празднование происходило на огромной горной поляне между Пьяни-деи-Гречи и Сан-Джузеппе-Ято, зажатой с двух сторон вершинами-близнецами — горой Пиццута и горой Кумета. Жители обоих поселков добирались туда по крутым извилистым дорогам, которые сходились чуть ли не на самом верху; встретившись, те и другие сливались в единую процессию. Миновав узкий проход, они оказывались на поляне, располагались здесь группами, и начиналось веселье. Проход этот носил название Портелла-делла-Джинестра.

Пьяни-деи-Гречи и Сан-Джузеппе-Ято были бедными поселками, где люди жили в старых домах и занимались допотопным сельским хозяйством. Здесь чтили древние законы чести: женщины могли сидеть на крыльце только в профиль, дабы не испортить свою репутацию. Но в этих городках жили самые большие бунтари на всей Сицилии.

В этих древних селениях почти все дома были сложены из камня; в некоторых из них вместо окон были небольшие отверстия с металлическими заслонками. Животные часто жили там же, где и люди. И в местных пекарнях козы и барашки грудились прямо у печей: если свежая булка случайно падала на пол, то обычно отправлялась прямо в навоз.

Мужчины батрачили у богатых землевладельцев за доллар в день, а иногда и того меньше — на такие деньги семью, естественно, не прокормишь. Поэтому за пакет макарон и бесплатную одежду, которую раздавали «черные вороны», как прозвали здесь монахинь и священников, люди готовы были поклясться в чем угодно — например, что они проголосуют за христианских демократов.

Однако на местных выборах в апреле 1948 года они вдруг отдали большинство голосов за социалистическую и коммунистическую партии. Дон Кроче, который полагал, что область находится под контролем местной мафии, был в бешенстве. Но вслух сказал только, что его огорчило неуважение к католической церкви. Как могли благочестивые сицилийцы обмануть святых сестер, дававших хлеб их детям с истинно христианским милосердием?

Кардинал Палермский тоже был раздосадован. Ведь он специально ездил в эти два поселка, отслужил там мессу и предостерег их — не голосуйте, мол, за коммунистов. Он благословил и даже крестил их детей, а они все равно пошли против церкви. Он вызывал к себе в Палермо местных священников и внушал им, что они должны умножить усилия перед общенациональными выборами. И не столько ради политических интересов церкви, сколько во имя спасения заблудших душ.

И только министр Трецца не слишком удивился. Он был сицилийцем и знал историю острова. Жители этих двух поселков были люди гордые и всегда яростно сражались против сицилийских богачей и римской тирании. Они первыми присоединились к Гарибальди, а еще раньше боролись против мавров и французских завоевателей. Жители Пьяни-деи-Гречи вели свою родословную от греков, бежавших на Сицилию от турецких завоевателей. До сих пор здесь бережно хранили древние обычаи, говорили на греческом языке, а во время греческих праздников надевали национальные костюмы. Мафия, всегда разжигавшая недовольство, была очень сильна в этой местности. Поэтому министр Трецца был несколько разочарован доном Кроче, так и не сумевшим вразумить этих людей. Он, правда, знал, что голосованием в этих поселках, как и во всей округе, управлял один-единственный человек, активист социалистической партии по имени Сильвио Ферра.

Во время второй мировой войны Ферра служил в итальянской армии и был удостоен многих наград. Он заработал свои медали в африканской кампании до того, как попал в плен к американцам. В лагере для военнопленных в США посещал курсы, где пленным растолковывали, что такое демократия…

Вскоре после возвращения на родину Сильвио Ферра понял, что христианские демократы — орудие в руках богачей, а уразумев это, вступил в кружок, организованный рабочими-социалистами в Палермо. Он жаждал знаний и любил книги. Вскоре он уже запоем читал Маркса и Энгельса; затем вступил в социалистическую партию. Ему было поручено организовать партийную ячейку в Сан-Джузеппе-Ято.

За четыре года ему удалось сделать то, чего не могли добиться агитаторы с севера Италии. Он перевел на сицилийский диалект доктрины Красной революции и социализма. Он убедил людей, что голосование за социалистическую партию даст им кусок земли. Он говорил, что помещичьи угодья надо разделить и раздать крестьянам, раз помещики не возделывают их. Ведь на этой земле можно было бы вырастить пшеницу и кормить ею детей. Он убеждал жителей, что коррупцию в сицилийском обществе сможет уничтожить только правительство социалистов. Тогда не надо будет совать взятки чиновникам, чтобы те не драли три шкуры, нести священнику пару яиц, чтобы он прочел письмо из Америки, а почтальону платить лиру, чтобы доставлял почту; мужчинам не придется больше торговать своими мускулами и за гроши обрабатывать поля герцогов и баронов. Нищенским заработкам наступит конец, а члены правительства будут подлинными слугами народа… Сильвио Ферра цитировал Библию и молитвы, доказывая, что официальная католическая церковь поддерживает обанкротившийся капиталистический строй, правда, сам при этом исправно ходил к обедне по воскресеньям. Он строго следил за тем, чтобы его жена и дети соблюдали все законы сицилийского домостроя, так как верил в издавна существующие ценности: безграничную преданность сына матери, почитание отца, обязательства перед родственниками.

Мафия в Сан-Джузеппе-Ято предупредила его, что он слишком далеко заходит, в ответ он улыбнулся и сказал, что будет очень рад, если они станут друзьями, хотя в глубине души знал: именно с мафией предстоит самая тяжелая и долгая битва. Дон Кроче посылал к нему своих людей в расчете на то, что удастся договориться, но те вернулись ни с чем. Сильвио Ферра слыл храбрым солдатом, пользовался уважением в поселке и разумно относился к «Друзьям друзей». Поэтому дон Кроче решил набраться терпения, тем более что он ничуть не сомневался в успехе христианских демократов на выборах.

Основной чертой характера Сильвио Ферры было сочувствие к ближнему, что не часто можно встретить у сицилийских крестьян. Сосед занеможет — он накормит его семью; старой больной одинокой вдове поможет по хозяйству; подбодрит того, кто, еле сводя концы с концами, с ужасом думает о завтрашнем дне. Он стал провозвестником нового рассвета — рассвета надежды, если к власти придет социалистическая партия. Сицилийцам нравилась южная риторика, неизменно окрашивавшая его политические выступления…

Сильвио Ферра объединил тех, кто не желал больше продавать свою рабочую силу на аукционе, где работу получали за самую низкую плату. Он установил твердый поденный тариф, и помещикам ничего не оставалось, как смириться: уж лучше заплатить, чем видеть, как у тебя на глазах гниют злаки, оливки и виноград. Но Сильвио Ферра был обречен.

Он остался жив только благодаря покровительству Тури Гильяно. Только это останавливало дона Кроче. Сильвио Ферра родился в Монтелепре. С молодых лет было ясно, что он за человек. Тури Гильяно безмерно им восхищался, хотя из-за разницы в возрасте (Гильяно был моложе на четыре года) и из-за того, что Сильвио ушел на фронт, они не стали близкими друзьями. Сильвио вернулся героем, с орденами и медалями. Он познакомился с девушкой из Сан-Джузеппе-Ято, женился и перебрался туда. Сильвио Ферра становился заметной политической фигурой, и Гильяно предупредил всех, кого надо было, что этот человек — его друг, несмотря на разницу в их убеждениях. Поэтому, начав свою кампанию по «воспитанию» избирателей, он отдал приказ не предпринимать никаких действий против Сан-Джузеппе-Ято и, в частности, против Сильвио Ферры.

Узнав об этом, Ферра послал Гильяно благодарственное письмо и написал, что готов служить ему в любое время. Письмо было передано через родителей Ферры, которые по-прежнему жили в Монтелепре с другими детьми. Одна из их дочерей, пятнадцатилетняя Юстина, и принесла письмо матери Гильяно. Но в тот момент дома оказался Гильяно, так что письмо попало прямо ему в руки. Почти все сицилийские девушки в пятнадцать лет — это уже развитые женщины, и ничего удивительного в том, что Юстина без памяти влюбилась в Тури. Его сила и кошачья грация так поразили ее, что она уставилась на него и не в силах была оторваться.

Тури Гильяно, его родители и Венера как раз пили кофе и пригласили девушку к столу. Она отказалась. Никто, кроме Венеры, не заметил, какое впечатление произвел на нее Гильяно и как она хороша. Гильяно не узнал в ней той девочки, которую встретил когда-то на дороге, — она тогда еще плакала, и он дал ей денег.

— Передай брату, что я благодарю его, и скажи, что за отца с матерью пусть не беспокоится, я их не оставлю.

Юстина быстро вышла на улицу и бегом бросилась домой. С того дня все ее мысли были заняты только Тури Гильяно…

Когда Гильяно дал согласие разогнать демонстрацию в проходе Джинестры, он первым делом послал предупреждение Сильвио Ферре, чтобы тот ни в коем случае не принимал участия в первомайской манифестации. Он заверил Ферру, что никто из жителей Сан-Джузеппе-Ято не пострадает, однако сам Сильвио, если он будет по-прежнему агитировать за социалистов, может оказаться в опасности, от которой Гильяно уже не сумеет его уберечь. Разумеется, он, Гильяно, никогда ничего дурного ему не сделает, но «Друзья друзей» во что бы то ни стало хотят уничтожить социалистическую партию на Сицилии, и Сильвио Ферра, конечно, окажется в числе первых жертв.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*