Татьяна Полякова - Найти, влюбиться и отомстить
– Полина, ты дома?
«Менее подходящего момента для своего визита папа выбрать не мог», – в досаде подумала я, но бодро ответила:
– Да, папа.
– Ехал мимо… – пояснил он, вошел в гостиную и замер на полушаге и полуслове. Сурово нахмурился, глядя на Владана, пытаясь привести его в смущение. Тот спокойно выдержал этот взгляд, поднялся навстречу отцу, но в его движениях не было ни суеты, ни беспокойства, просто вежливость.
– Знакомьтесь, – с улыбкой сказала я. – Это Владан, а это мой папа, Леонид Сергеевич.
Отец, смешавшись, первым протянул руку, Владан ее пожал, а папа произнес ворчливо:
– Много слышал о вас.
– Надеюсь, ничего скверного? – без улыбки спросил Марич, отец ответил так же серьезно:
– Многим нашим надеждам не суждено осуществиться.
На лице Владана появилась привычная ухмылка, а я в досаде покачала головой, адресуясь к папе. Отец сделал вид, что этого не заметил. Задержался взглядом на голом торсе Владана, потом на татуировке, украшавшей его руку. Папа терпеть не мог татуировки и не позволил мне выколоть на плече маленькую бабочку, тату ассоциировались у него исключительно с уголовным миром, и мои объяснения, что подобные воззрения – пережиток прошлого, его совсем не убедили. В общем, я попыталась представить, какое впечатление Владан произвел на отца, и заранее затосковала. Но взглядов папе показалось мало, и он сказал со всей суровостью:
– Надеюсь, молодой человек, вы понимаете, что мало подходите моей дочери.
– Папа, – зашипела я, а Владан кивнул:
– Я ей совсем не подхожу. Пользоваться ее ванной большое нахальство, но дальше этого моя наглость не распространяется.
Владан подошел ко мне, взял рубашку, не спеша надел ее и направился к двери, на ходу застегивая пуговицы. Я вышла в прихожую проводить его, чувствуя, что готова разреветься.
– Не сердись на отца, – шепнула я. Он посмотрел с удивлением.
– Ерунда. На его месте я вел бы себя так же. Пока, – кивнул он. – Встретимся завтра. – И закрыл за собой дверь.
Я вернулась в гостиную, сложила руки на груди и спросила отца, к тому моменту расположившегося в кресле, где совсем недавно сидел Владан:
– Ты, конечно, решил, что оказал мне неоценимую услугу?
– Разумеется. А что, своей ванной у него нет?
– Мы просто попали под дождь…
– И ты испугалась, что такой здоровяк непременно простудится? Знаешь, он мне понравился, – вдруг заявил отец и даже улыбнулся. – Нет, серьезно. В нем присутствует редкое в наше время качество – достоинство. Такие мужчины не охотятся за наследством, они выбирают тех, кого по-настоящему любят.
– Скажи ему это в следующий раз. Идем, накормлю тебя ужином, – махнула я рукой.
– Горелов в ближайшие дни в рейс вроде не собирается, – сообщил мне Владан, когда на следующее утро я приехала к нему в офис. – Встал на ремонт.
– Откуда тебе это известно?
– Обзавелся информатором в автоколонне. Свой человек нигде не помешает.
– И кто же он? Михалыч?
– Михалыч чересчур болтлив. Встретим Горелова после работы.
– Вряд ли он впечатлится нашими умозаключениями, – скривилась я. – По здравому размышлению они и мне кажутся не особо серьезными.
– Поиграем у дяди на нервах. Иногда это дает результат.
– Хорошо, – согласилась я. – Между прочим, отцу ты понравился. Он сам мне сказал.
– Польщен.
– А еще сказал, такие, как ты, выбирают только тех женщин, кого любят по-настоящему.
– Это замечание очень порадует Маринку, – кивнул он, а я мысленно выругалась.
В будке в этот раз обретался молодой мужчина, читал журнал, мало интересуясь тем, что происходит вокруг. Часы показывали 17.20, но Горелов не появлялся.
– А он точно здесь? – спросила я Владана. Он молча кивнул.
Я то и дело поглядывала в сторону ворот, подозревая, что мое ерзанье Владана раздражает. Сам он расслабленно сидел в кресле, то ли о чем-то размышляя, то ли просто дремал, не выказывая ни малейших признаков нетерпения.
– Нервы у тебя железные, – проворчала я. Он взглянул с удивлением.
– Нервы у меня так себе… а все остальное – привычка. Я ведь предупреждал, расследование – дело нудное и часто неблагодарное. А тебе вовсе не обязательно везде со мной болтаться.
– Дома еще хуже. Сиди и жди, когда ты появишься.
В 18.45 мы наконец увидели Горелова. Он быстрым шагом направился к дому. Не заметить нашу машину не мог, раз уж мы стояли прямо напротив калитки. Шел, не оборачиваясь, но в нем чувствовалась нервозность, он то замедлял шаг, то ускорял, размахивая руками. До его дома оставалось с сотню метров, когда он резко свернул направо. Вскоре я увидела, как он спускается в полуподвальное помещение с вывеской над дверью «Кафе-бар «Тайга». Владан подъехал ближе, оглядываясь в поисках места, где можно оставить машину.
– Ты ведь не собираешься туда идти? – спросила я с сомнением.
– Собираюсь.
– А если там его дружки? И он нарочно заманил нас в этот вертеп?
– Вертеп? А с виду обычный бар. Хотя для девушки вроде тебя вряд ли подходит.
– Я переживу, – ответила я с усмешкой. – Но вдруг он действительно… – В этом месте я махнула рукой, сообразив, что Владан меня попросту не слушает. – Сыщик без лицензии и его верная спутница – да нам сам черт не страшен.
Владан засмеялся:
– Кстати, лицензия у меня есть.
– Серьезно? И ты мне ее покажешь?
– Конечно, милая. Вспомнить бы еще, где я видел ее в последний раз. Может, все-таки подождешь меня здесь?
– Даже не думай.
– Предпочитаешь, чтобы мне били морду у тебя на глазах?
– В самом деле, хотелось бы посмотреть, но сомневаюсь, что это в принципе возможно.
– Ты меня переоцениваешь, – вновь засмеялся он, и мы отправились в бар.
Народу в небольшом зальчике оказалось немало. Почти все столы были заняты, в основном, мужчинами. Судя по одежде, публика небогатая, впрочем, встретить здесь Дональда Трампа я и не ожидала. Заметив двух женщин в компании за большим столом, я почувствовала некоторое облегчение. На нас внимания никто не обращал, и это тоже успокаивало. Горелов в одиночестве сидел за столом в самом углу, спиной к прочей публике. Чувствовалось, что в собеседниках он нуждается меньше всего. Мы подошли, Владан спросил:
– Можно? – И, не дожидаясь ответа, придвинул стул и сел напротив Горелова, я устроилась сбоку, продолжая с подозрением оглядывать зал. Не похоже, что кому-то из присутствующих есть до нас дело. Горелов взглянул исподлобья и спросил:
– Опять вы?
– В ближайшее время мы будем видеться часто, – ответил Владан, а Горелов нахмурился:
– Чего вам от меня надо?
– Имя киллера, – невозмутимо произнес Владан. Горелов, все еще глядя исподлобья, с недоверием поинтересовался:
– Какого киллера? Вы что, спятили?
– Нет. С нами все в порядке. А вот твое душевное здоровье вызывает сомнение.
– Я даже не понимаю, о чем вы говорите. – Он пытался произнести это насмешливо, но в голосе звучало беспокойство, Горелов, должно быть, это тоже почувствовал и досадливо хмыкнул.
– Я объясню, – сказал Владан. – Фамилии, которые я назвал в прошлый раз… они ведь тебе хорошо известны? Полгода назад погибает Вера Собинова, через три месяца Вячеслав Сухоруков, а еще через три месяца Вадим Шестаков. Мать последнего – судья, именно она вынесла твоему сыну приговор, а родительницы Собиновой и Сухорукова были на суде свидетелями.
– Ну и что? – Горелов отвел взгляд, выждал немного и спросил, вздохнув: – Ты ведь видел моего сына? – Владан молча кивнул. – Если б не эти старые суки, мой сын… – Он сцепил зубы, пытаясь справиться с яростью, и заговорил куда спокойнее: – Если они лишились своих детей, что ж, я не собираюсь делать вид, что очень им сочувствую. Не сочувствую. И считаю, они получили по заслугам. Бог шельму метит. Знаешь, откуда эти слова: «По плодам их узнаем о грехах их?»
– Смутно припоминаю Господа нашего, – вновь кивнул Владан. – Там еще сказано «око за око» и «зуб за зуб». Сдается мне, что ты помог провидению.
– Помог? Это как же? – Теперь он попытался засмеяться, но артистических способностей на это не хватило: вышло совсем неубедительно.
– Тебе лучше знать, – бесстрастно ответил Владан.
– Ты что ж думаешь, это я их убил?
– Уверен.
– Ну, ты даешь… Я за всю жизнь пальцем никого не тронул.
– Поэтому я и спрашиваю: кто киллер?
– Да пошел ты… – буркнул Горелов и потянулся к кружке с пивом. Рука его дрожала, он видел это, полоснул нас взглядом, сделал два глотка, жадно, точно его давно мучила жажда, кружка едва не выскользнула, ему пришлось придержать ее второй рукой.
– Я уйду, но недалеко и ненадолго, – сказал Марич.
– Ты ведь не мент, так чего тебе надо? – привалившись грудью к столу и с гневом глядя на Владана, спросил Горелов.
– Я уже сказал: мне нужен киллер. Я не мент, у меня нет других дел, и начальство со сроками не цепляется. Потрачу столько времени, сколько понадобится. Но своего добьюсь.
