Фантом ручной сборки - Куликова Галина Михайловна
Он все-таки подошел, взял ее ладонь и поцеловал. Ничто в Инге не шевельнулось. Впервые перед ее мысленным взором не промелькнули занавески в горошек и детские мордашки за кухонным столом. Вероятно, Григорьев это почувствовал и поспешил уйти. На прощание он бросил на нее тоскливый взгляд и громко вздохнул.
После его ухода Инга тоже вздохнула. Ей даже не хотелось разворачивать упаковку. Что за радость от подарка, преподнесенного с такой скорбью? Подумав, она положила коробку в сумку, решил подождать до дома. Там, в компании Таисии она все как следует обмозгует.
То Степанцов, то Бумекой время от времени заглядывали в ее кабинет. Часов в девять зашел Треопалов и спросил:
– Подбросить вас до дома?
– Нет-нет! – Инга захлопала крыльями, словно птица, сбитая камнем с ветки. – Я еще задержусь. Мне работать и работать! Не беспокойтесь, я уже привыкла поздно возвращаться.
– Ну что ж? – Треопалов повеселел. – Особо не засиживайтесь, отдыхать тоже когда-то надо!
Она услышала, как он запирает кабинет и его шаги удаляются по коридору. Надо проверить – уедет он или же останется стеречь в машине в надежде увидеть своими глазами, когда она покинет здание?
По заведенной традиции Инга подобралась к окну, только свет не выключила – пока еще нельзя. Треопалов сел в машину, завел мотор и уехал.
Инга вздохнула с облегчением и только тогда погасила лампу. Сидеть в темноте ей казалось безопаснее – тебя с улицы не видно, зато ты сама контролируешь все подходы к зданию. Некоторое время она смотрела в небо, перевела взгляд на темные окна соседнего дома, потом стала сверлить глазами куст, за которым скрывалась металлическая дверь, и тут...
И тут заметила, что прямо под ним что-то шевелится. Черное и непонятное. Инга часто задышала, почувствовав легкий озноб. Неужели опять?
Что-то такое лезет из этой чертовой двери на ее голову!
Вглядываясь до боли в глазах, она наконец сообразила, что это ноги. Под кустом лежал человек и производил какие-то непонятные телодвижения.
Инга привстала на цыпочки, потом отодвинула жалюзи и прижалась носом к стеклу. Все равно непонятно – что он там делает, этот тип? Вот как будто рука. Приподнялась и опустилась. Жест показался Инге каким-то беспомощным. И только тут она сообразила, что человеку может требоваться помощь. Что, если он умирает?!
Она бросилась через коридор к охраннику и закричала:
– Пойдемте скорее, у нас на газоне какой-то человек лежит!
– Да пьяный, наверное, – неуверенно ответил тот и встал.
Ему совершенно не хотелось идти на улицу. Мало ли что там такое? Он отвечает за то, что происходит внутри медицинского центра, а не снаружи.
– Я сама схожу, вы только на крыльце постойте на всякий случай! – верно оценила его колебания Инга.
На это охранник согласился, так и быть. Они вдвоем вышли на крыльцо, и Инга побежала вниз по ступенькам. Уже на полпути она поняла, кто лежит на газоне. Поняла и охнула. Григорьев!
– Борис! – громко крикнула она и в ответ услышала стон.
Подбежала и упала перед ним на колени.
– Боже мой! – 'простонал Григорьев. – Голова... Раскалывается...
– Сейчас, сейчас! – засуетилась Инга. – Все будет хорошо!
Она помогла ему сесть и крикнула охраннику:
– Позвоните в милицию, в «Скорую помощь»!
Сделайте что-нибудь!
Вместо того чтобы послушаться и немедленно бежать звонить, тот опасливо приблизился.
– А что случилось-то? – спросил он недоброжелательно.
– На меня кто-то напал, – простонал Григорьев. – По голове стукнули. Только не надо милиции. Я хочу домой. Отвези меня домой!
– Хорошо, хорошо»! – пообещала Инга, решив, что на него напал какой-нибудь из оживленных трупов, шатавшийся поблизости, Она не стала спорить с раненым и согласилась отвезти его домой. Тем более что он находился в сознании и нормально соображал.
– Караульте его! – приказала она охраннику и побежала в кабинет за сумочкой, где лежали ключи от машины и от квартиры. Вернулась и потребовала:
– А теперь помогите загрузить его в мои «Жигули».
Сопя, охранник подчинился, и они вдвоем усадили Григорьева на переднее сиденье. Инга пристегнула его ремнем безопасности и скользнула за руль.
– Как ты оказался на газоне?
Это был первый вопрос, который она задала ему после того, как автомобиль тронулся с места.
– Я решил постучать в окно и помахать тебе рукой. Мне хотелось увидеть выражение твоего лица. Ведь ты осталась один на один с обручальным кольцом. Я прошел по газону, и тут... На меня кто-то напал.
– Главное, крови нет, – заметила Инга. – И никаких других опасных симптомов. Да?
– Меня тошнит, – признался Григорьев. – И голова кружится.
Он откинулся на сиденье, закрыл глаза и начал постанывать. Когда они подъехали к дому? Инга спросила:
– Где ключи от квартиры?
– В кармане.
Она наклонилась и проверила его карманы.
Ключей не было.
– Ты мог их обронить? – И сама ответила:
Конечно, так и есть!
– А у тебя разве нету? – робко спросил Григорьев.
– Я их оставила на твоей тумбочке, когда уходила. Как это ты не заметил?
– Тогда отведи меня к себе, – еще более слабым голосом Допросил он.
– Знаешь что? – неожиданно придумала Инга. – Отведу-ка я тебя к Верлецкому!
– Это что, шутка?! – Григорьев попытался изобразить возмущение, но у него не хватило сил. – Ой, голова...
– Дай-ка я погляжу, что там!
Она наклонила его голову к себе поближе и только попыталась разгрести волосы, как Борис охнул и отключился. В панике она начала набирать номер телефона Верлецкого. И когда он ответил, крикнула в трубку:
– Алло! Валерий? Это Инга! Я под окнами в машине, у меня тут раненый!
– А при чем здесь я? – немедленно спросил Верлецкий.
– Ты же врач!
– Опять! – расстроился он. – Что ты заладила – врач» врач... Просто противно. Ну, даже если так. С какой стати ты решила свозить раненых ко мне домой?
– Раненый – Григорьев! Я нашла его на газоне около своей работы. На него напали. Сначала он со мной разговаривал, а теперь вдруг перестал.
Вместо того чтобы ответить, Верлецкий бросил трубку. Короткие гудки зазвучали, как отрывистые ругательства. Инга была уверена, что он сейчас выскочит на улицу. Так и вышло.
– Вы что, воссоединились? – хмуро спросил он, распахнув дверцу и уставившись на бездыханного Григорьева.
– Он приехал, чтобы сделать мне предложение, – испуганно ответила Инга. – А потом... потом я нашла его на земле. Он пытался подняться и стонал. Сказал, что кто-то напал на него и ударил по голове.
– Его ограбили?
– Не знаю... Правда, у него с собой был пакет, но нигде поблизости я его не заметила.
– Нужно отвезти его в больницу.
– Он сказал, что не хочет.
Верлецкий уставился на нее, поджав губы. Инга неожиданно поняла, что ужасно рада его присутствию.
– Хорошо, – наконец вымолвил он. – Отгони машину к своему подъезду, попробуем его вытащить.
– У меня нет ключей от его квартиры.
– Тогда мы отнесем его к тебе.
– Я не хочу, чтобы он был у меня.
– Злопамятные женщины, – заметил Верлецкий, – чаще других страдают несварением. И куда же ты в таком случае решила его деть?
– Давай отнесем его к тебе!
Верлецкий едва не задохнулся от возмущения.
– Да? – воскликнул он. – В честь какого это праздника?!
– В честь моего дня рождения. Некоторое количество лет назад я родилась. Сделай мне подарок!
Я прошу тебя! Я же ездила знакомиться с твоей мамой!
Пока они препирались, Григорьев пришел в себя, и общими усилиями они дотащили его до лифта, а потом заволокли в квартиру, раздели и устроили на диване. Верлецкий, – ни слова не говоря, сходил за аптечкой и занялся пострадавшим. Перевязал голову и уложил Бориса на подушки. Сам сел на стул рядом и спросил:
– Ну? Так что произошло?
Григорьев кинул сначала на него, потом на Ингу мутный взгляд и сказал:
– Я хотел поздравить Ингу с днем рождения, но не знал, где она находится. Позвонил Илье и попросил выяснить это для меня.
