Леонид Словин - Жалость унижает ментов и бандитов
Худощавый высококий человек был одет странно: брюки, не достававшие до щиколоток, короткая куртка. На голове красовалась шляпа с обвисшими полями…
Его провожал кум. Рядом виднелся знакомый уже майор — дежурный.
— Тот, кто вчера был в машине у Волокова?..
— Он. Раздетый… Да… — Никола вдруг вспомнил, полез в карман. Может пригодятся… — Он подал Игумнову пару ключей на колечке.
— Чьи это?
Никола показал на отъезжавшего.
— На всякий случай положил в карман. Сами просились.
МЕНТЫ. ИГУМНОВ, ЦУКАНОВ— Смотри, как они все вокруг него!..
Что-то было в том, с каким пиететом офицеры 33-его отнеслись к жертве уличного ограбления.
Причин тому могло быть несколько. Обычно все объясняло высокое служебное положение потерпевшего и его связи.
— Он нам нужен? — поинтересовался Цуканов.
Зам уже понял, что подремать ему не дадут, достал газету.
— «В честь Съезда…», «Наказ делегату Съезда…», «Трудовая съездовская вахта…» — Обернулся к Игумнову. — У них в 33-ем своя свадьба, у нас — своя…
— Почему он оказался в машине Волокова? Кто он?
Невидимая ниточка тянулась от происшествия на перроне и неизвестного охранника КГБ на Старой Площади сюда, в 33-ье!..
— Если КГБ нас проверяло, мы сможем доложить, какие меры нами были предриняты. Если — другое, тем более это надо сделать.
Провожавшие расступились. Такси с неизвестным рвануло через пустой двор.
Игумнов за плечо придержал водителя:
— Сейчас. Осторожно…
Они пережили несколько тревожных секунд. Нельзя было сразу двинуться следом за таксистом.
Наконец менты 33-ьего скрылись в дверях.
— Погнали! Быстро! Номер машины помнишь?
— «55–13»…
— Вон он!
Таксист впереди жал во всю.
Милиционер-водитель на минуту притормозил — высадил Николу.
— Пока…
Погнали дальше.
— Это мы сейчас…
У площади Маяковского свернули на Садовое. Водитель был весь внимание, но класс его был заметно ниже, чем у таксиста. Он то и дело допускал ляпы.
— Аккуратнее… — Игумнов как бывший гонщик терпеть не мог технический брак в вождении.
Милиционер-водитель бормотал торопливо:
— Один момент…
Он проигрывал гонку. Таксист — повидиму, не без указаний своего седока, несколько раз допускал сложные перестроения.
— Черт!
Водитель-мент едва не пропустил «карман» на Садовом Кольце. Лишь в последнюю секунду въехал в него.
Тут сразу и дали «зеленый». Водитель рванул.
Гаишник на трассе не успел среагировать.
— На следующем посту остановят… — Игумнов не сомневался.
Цуканов следил за всем как бы ст стороны, уютно свесил живот между коленами. Он посоветовал:
— А ты не останавливай! Гони! Он же видит, что милицейская машина…
Цуканов не успел закончить.
Чуть дальше американского посольства на проезжей части возник капитан-гаишник. Свистнул, показал жезлом в сторону тротуара.
— Тормози, — приказал Игумнов.
Он знал порядок.
Милицейского водителя инспектор ГАИ тем более не простит.
Когда он служил в госавтоинспекции, у него самого было две просечки в талоне — свои же гаишники и устроили.
— Смешно! Главные жулики ездят на машине с правами — «проверке не подлежит»… — Цуканов смял газету. — А уголовный розыск…
Водитель зажал права в руке, выскочил из машины, но гаишник оказался лучше, чем о нем подумали, махнул рукой.
Водитель уже бежал назад.
— Давай! — скомандовал Игумнов. — Смотри по сторонам! «53–13»…
Несколько минут они гнали вслепую.
— Вон он! На встречной полосе!
Они действительно его увидели. Такси развернулось где-то впереди и теперь неслось им навстречу.
— Разворачиваемся, — приказал Игумнов.
— Знак!
— Второй раз не остановят!
Таксист гнал на Пречистенку. Свернул к Арбату. Где-то в стороне, недалеко, остался «Аленький цветочек». В скученных переулках было тесно от припаркованных машин.
Дворники мели тротуары, появились первые прохожие.
У одной из двенадцатиэтажек такси остановилось.
Менты притормозили метрах в двадцати позади.
— Пошли, — не дожидаясь, пока Цуканов протолкнет пузо, Игумнов выбрался на тротуар.
— Вас ждать? — спросил водитель.
— А ты как думал?
Человек из такси прошел к двери. Игумнов отметил:
«Держится необычно… Шляпа…»
Неожиданная мысль захватила его:
— Я знаю, кто он.
— И я. — Цуканов не принимал их поездку всерьез. — Генеральный секретарь сейчас в Кремле, значит это не он…
— Он иностранец, Цуканов…
Такси отъехало.
— Вперед! — Игумнов прошел в подъезд первым.
Дежурной внизу не было.
Когда они приблизились, незнакомец уже вызвал лифт. При виде попутчиков приподнял над головой шляпу.
Менты кивнули.
Лифт громко щелкнул, останавливаясь.
— Пожалуйста, — сказал Игумнов.
После взаимных уступок незнакомец вошел в лифт. Ситуация повторилась перед тем, как кабина отправилась. Мужчина нажал кнопку первым. Он ехал на пятый. Выходя из лифта, он снова приподнял шляпу.
— До свиданья… — В произношении слышался едва заметный акцент.
У Игумнова не осталось сомнений.
— Любопытный выговор… — Он улыбнулся. — Откуда вы?
Незнакомец ответил такой же дружелюбной улыбкой. Шляпа снова взлетела.
— Республика Кипр. Милости прошу. Заходите по соседству…
Они вышли из лифта на шестом. Игумнов послал кабину а сам осторожно спустился лестничным маршем. Он хотел узнать номер квартиры.
Это оказалось несложным.
Киприот все еще стоял у крайней от угла двери — стальной, прикрытой дерматином, — единственой укрепленной на площадке.
Игумнов услышал резкий металлический звук — ключ пришел в соприкосновение с замочной скважиной. Звук повторился снова. Дверь не открылась.
На этом процесс отпирания закончился.
Ключи не подошли.
Киприот оставил дальнейшие попытки, постоял в растерянности. Потом пошел к лифту.
Игумнов подождал.
Иностранец вызвал лифт.
Кабина щелкнула, останавливаясь. Потом двинулась снова. Иностранец уже спускался. Еще через пару минут внизу гулко стукнула входная дверь.
— Сюда! — Игумнов был уже на лестничной площадке пятого этажа.
— Может, не стоит, Игумнов…
Цуканов еще раньше догадался, чем все кончится.
Все же спустился к нему. На лбу крупно выступил пот, он оттер его мятым несвежим платком.
— Вдруг кто-нибудь выйдет…
— Другой случай не представится…
Игумнов уже достал ключи, уведенные Николой из отделения.
Иностранец не звонил в дверь — это означало, что квартира пуста.
— Держи лифт! Чтобы никто не приехал!
Цуканов вызвал лифт. Снова щелкнула кабина. Зам приоткрыл дверь, теперь лифт не мог двинуться. Цуканов сделал епоследнюю попытку отговорить:
— Народ тут тонкий, Игумнов! Сплошь персональые пенсионеры! Они нас уроют! — Закончил он ставшим обычным. — До пенсии не доработаем!
— А пошли они…
Замок открылся неслышно.
Стальная дверь повернулась в петлях тоже легко. Игумнов открыл и вторую — стандартную. Быстро прошел внутрь.
Квартира была большая, недавно отремонтированная.
В таких на Арбате изначально проживала отечественная номенклатура.
На просторной кухне в глаза бросился большой японский телевизор. Такой же, только с более крупным экраном, стоял и в одной из комнат. Там же в углу лежала штанга и тяжелые гантели.
«Для мастера спорта… Не ниже»!
Большую из комнат заполняла несобранная еще мебель.
Здесь и в спальне чувствовалось запустение. Игумнов нигде не увидел женских вещей. Над этим стоило задуматься.
Следы постоянного проживания прослеживались только в угловой комнате, ближней от входа. На креслах и тахте виднелась мужская одежда. Тут же стоял объемистый чемодан. На журнальном столике Игумнов заметил еще охотничий патронташ с импортными патронами на крупного зверя, флягу.
«Охотник…»
Сбоку россыпью лежали визитки.
Игумнов, не глядя, сунул в карман одну.
Уже выходя, у двери на гвоздике, увидел вторые фирменные ключи. Их и киприота по ту сторону двери отделало всего несколько сантиметров.
«Близок был локоть…»
Снаружи раздался стук. Цуканов предупреждал об опасности. Пора было уходить.
Игумнов выскочил за порог. Он быстро справился с наружным замком, внутренний — на первой двери — защелкнулся сам, автоматически.
— Слава Богу! — Цуканов буквально изошел потом.
Угроза лишиться маячившей впереди пенсии была вполне реальной. Несанкционированное проникновение в номенклатурное жилище никогда не могло сойти с рук ментам.
