Андрей Молчанов - Схождение во ад
Основное предназначение: планомерные убийства германских офицеров, отрекшихся от своих клятв членов СС и сотрудничающих с союзниками.
Особо следует отметить расправы "Фемы" над немецкими военнопленными в лагерях Конкордия (Канзас), Хери (Техас), Тонкаво (Оклахома), Папаго-Парк (Аризона), Чаффи (Арканзас).
Члены "Фемы" считают себя боевой частью тайного ордена германских властителей, ныне оказавшегося в подполье. Многие из членов "Фемы" - воспитанники "орденсбургов" - специальных академий, созданных в 1943 году для подготовки нацистских руководителей германского генерального штаба.
Из справочных материалов ФБР
ИДЕАЛЬНЫЙ МИР
Пробуждение было тягостным: веки, словно залепленные ссохшейся глиной, отказывались разлепиться; в голове тяжело пульсировала свинцовая боль, и им владело единственное желание: вновь возвратиться в блаженное сонное небытие...
Он почувствовал, как чья-то мягкая, но уверенная рука взла его за запястье; спиртовой холод ущипнул кожу на сгибе локтя, и вслед за тем щекотно вошла в вену тонкая игла шприца...
Сквозь щелочку едва приоткрывшихся глаз он различил размытый овал молодого женского лица и тут же смежил веки, утопая в золотистой волне внезапно и странно нахлынувшего на него не то дурмана, не то сна, услышав напоследок словно сквозь вату:
- Это хорошее тибетское лекарство. Оно быстро нейтрализует отраву. В ней что-то от производных имидазолина...
- Да, к обеду он будет, как новорожденный, мой господин...
Волна, искрясь, властно и нежно подхватила его и потянула в какую-то сияющую, звенящую радостным и торжественным гимном пучину, и он покорно растворился в ее безмятежной, ласковой неге...
Вдруг - жестко клацнул некий переключатель, и Ричард с удивлением обнаружил себя на широкой удобной кровати со спинкой, составленной из концентрических позолоченных дуг.
В небольшой светлой спальне, возле низенького столика, заваленного таблетками и ампулами, сидела в кресле изумительной красоты блондинка с зеленоватыми приветливыми глазами.
- О-у, - сказала блондинка, вставая из кресла. Похоже, господин Валленберг пришел в сознание... - И - с очаровательной улыбкой подойдя к Ричарду, протянула руку, выскользнувшую из полупрозрачного кружева широкого рукава. Представилась: - Глория.
Ноги, кожа, зубки... Сон?
Взгляд глаз напротив как бы смеялся - и печально, и лукаво.
Он сжал нежные, мягкие пальцы...
- Не скрою, - сказал с запинкой. - Вы, Глория, прелестны. А... где, собственно...
- Вы у друзей, - ответила она поспешно, - вам скоро все объяснят. Ваша одежда в шкафу; одевайтесь и - спускайтесь вниз. - Она подняла руку в приветствии, и тут же исчезла за резной ясеневой дверью, оставив после себя лишь тонкий горьковатый аромат духов...
Свою одежду Ричард нашел в шкафу. Натянув брюки, подошел к окну, отдернул легкие занавески и - ахнул, невольно оперевшись ладонями о подоконник: окно выходило в глубокую пропасть, а вокруг - серо тянулся до горизонта горный нескончаемый массив, осыпанный редким снежком.
Где он?
С удивлением открылось, что ни тревоги, ни страха он не испытывает, равно как и привычной потребности в каком-либо анализе происходящего. Красотка Глория сказала, чтобы он спустился вниз? Что же, он спустится вниз.
Внизу, в затянутой гобеленами гостиной, несмотря на самый разгар ясного дня, горела люстра, а окна закрывали черные бархатные гардины, что в сочетании со скользским сиянием паркета и зеркалами в позолоченных рамах производило впечатление некоей заупокойной торжественности.
- Дневной свет режет мои старые глаза, - внезапно услышал Ричард и только тут заметил сидевшего в углу, в темно-вишневом бархатном кресле, сухонького старичка, уставившегося на него бесстрастно-оценивающим взором. Вероятно, вы слышали обо мне, - сказал старичок. - Меня зовут Фридрих Краузе. - И - замолчал, как бы ожидая подтверждения.
- Да, - сказал Ричард. - Вы взяли свои бумаги?
Краузе легонько усмехнулся.
- Взял, взял... Ох, и затеяли же вы вчера веселенькую историю... До сих пор разбираемся...
- Какую историю, где я нахожусь?..
- Не спешите, - оборвал Краузе Ричарда. - Вам уже спешить некуда. И давайте - по порядку. Находитесь вы в Альпах, куда вас перевезли на моем вертолете; среди чудесных видов и свежего воздуха... А вкратце вчерашняя история такова: на вас покушались с четырех разных сторон одновременно. Верх одержали мои люди, и благодарите за это судьбу, иначе уже сейчас военный самолет США совершал бы посадку в районе Вашингтона с господином Валленбергом на борту, закованным в наручники. Желаете выслушать подробности?
- Естественно.
Краузе изложил подробности.
- И... что вы сделали с этим русским полковником и с...
- С владельцем магазина и с боевиком из ЦРУ? подсказал Краузе. - Пока - ничего. Коллегу вашего, думаю, мы отпустим, а вот что делать с русскими постояльцами - зависит от вас. Можете их казнить, можете - помиловать с возмещением вам морального и материального ущерба, они - ребята не бедные, как выяснилось...
- Последний вариант - подходящий, - заметил Ричард. Не понимаю только природу вашей благосклонности к моей скромной персоне...
- Вот! - Из кармана вязаной кофты Краузе достал серебряную цепочку с камнем, и Ричард невольно коснулся рукой груди, только сейчас обнаружив отсутствие кулона.
Краузе рассыпал бесцветный, меленький смешок, глядя на его растерянность.
- Вот! - повторил уже с некоторой долей торжества, передавая цепь Ричарду. - Это - твое по праву.
Камень лег на ладонь, сразу же начав окрашиваться в алый цвет. Краузе смотрел на эту метаморфозу с зачарованным восторгом.
- Милый Рихард... - Голос его дрогнул. - Когда-то... точно также камень отзывался и на мое прикосновение. Но ныне что-то изменилось... Я не знаю... Может, старость, может, я в чем-то провинился, и о н и отвернулись от меня... И вдруг - ты. И - амулет, признавший нового хозяина... Значит, ты - избранный. Ты!
- А кто "они"? - поинтересовался Ричард хмуро. - И о какой избранности идет речь?
- А это, - сказал Краузе, - долгий разговор. Однако, прежде, чем начать его, знай: теперь ты для меня - как сын. Сын и наследник. Амулету же - несколько тысяч лет. И лишь единицы из многих и многих миллионов имеют право носить его и пользоваться его силой. - На мгновение он запнулся: распахнулась белая, украшенная позолоченными лилиями дверь, и в гостиной появилась Глория.
Темно-синее вечернее платье с поясом из тонких золотых колец, кружевные отвороты рукавов, легкие замшевые туфли...
- Представлять вас нет надобности, - констатировал Краузе. - Однако уточню: Глория - моя внучка.
- Время обеда, - произнесла она, обращаясь к Ричарду. Вам следовало бы всерьез подкрепиться.
Словно услышав ее слова, в гостиную вошли две женщиныкитаянки в одинаковых черных брюках и белых блузках, принявшись сервировать стол.
Престарелый Краузе предпочел из поданных блюд отварной рис с тушеными овощами; его примеру последовала и Глория; Ричард же отведал салат из крабов и мясо индейки в кисло-сладком соусе.
- Я не позволяю себе алкоголя, - сказал Краузе, - но сегодня особенный день... - Он покосился на официантку, тотчас наполнившую высокие, с витыми ножками бокалы медового цвета вином. - Я хочу выпить за то, чтобы отныне долгие годы мы каждодневно разделяли совместную трапезу... Прозит!
Глория взглянула на Ричарда и тут же опустила глаза, зардевшись.
Он же, улыбнувшись ей, молча выпил вино, ощущая на себе испытующий, но, одновременно, и доброжелательный взгляд старика.
- Завтра, Ричард, - сказала Глория, не поднимая глаз, мы могли бы с вами покататься на лыжах, если не возражаете. Здесь есть пологий утоптанный склон и подъемник.
- Да, - эхом откликнулся старик. - Завтра. Сегодня нам предстоит долгий разговор.
По завершении обеда в гостиной остались лишь Ричард и Краузе.
- У вас необыкновенно красивая внучка, - заметил Валленберг.
- О, да-а, - согласился старик. - Бедняжка рано осталась без матери и отца, они погибли от рук наших извечных врагов... Воспитывать ее пришлось мне, чем сегодня горжусь. И, не скрою, буду рад, если вы понравитесь друг другу - при том, конечно, условии, если все пойдет по задуманному мною плану, который вы всецело разделите...
- Итак, - сказал Валленберг, - по-моему, мы подступили к самому главному.
- Итак, - сказал Краузе, - вы правы. С главного и начнем. С нынешней ситуации в данном подлунном мире. Ситуация такова: население бесконтрольно увеличивается, энергоисточники иссякают, ресурсы планеты тают, и цивилизация, что не секрет, идет по пути неуклонного самоуничтожения. Концепция выхода из тупика может быть выработана лишь теми, кто обладает реальной властью. В чьих руках ныне она сосредоточена, вы понимаете не хуже меня. Так что же придумано? А вот что: создание мирового правительства. Но вовсе не пародийного ООН. Правительства на духовной масонской основе и на базисе известного вам банковского капитала. Однако генеральная цель деятельности общности банкиров и монополистов - не только голая власть. Как и коммунисты, они хотят утвердить некую сверхзадачу в своей миссии, приближающуюся уже к категории оккультной. Тут я замечу, что коммунизм и капитализм по сути своей во многом одинаковы. И тот и другой строй глубоко антидуховен. Коммунисты уничтожали личность через коллективизм, а дух через провозглашенный материализм, а капиталистическая идея хотя и не отрицает ценность человеческой индивидуальности как таковой, и дает право любому на свободное богоискательство или же сатанизм, однако каждодневно принуждает поклоняться всех золотому тельцу. Романогерманский капитализм менее агрессивен, нежели американский, ибо признает сверхиндивидуальное качество личности, но постепенно европейский капиталистический тип перекраивается, согласно заокеанской модели в человека-биоробота, неотехнократа.
