Оксана Обухова - Смерть – плохая примета
Часы пробили четыре раза. И почти сразу от холла донеслись голоса: приехал Михаил.
С большим букетом алых роз вошел в столовую, поздравил, обнял хозяина застолья…
Но где же Марья?! Ее не пропустила охрана у ворот?! Или задержали бодигарды Каплицкого, оставленные олигархом на въезде?
В горле Софьи Тихоновны заклокотали неритмичные удары, в глазах помчались кольца, и захотелось зажмуриться.
Бедная Маша!
Не слишком невозмутимый Михаил усаживался на свободный стул рядом с «гувернанткой»… Сомелье наполнил его бокал простецкой холодной водкой…
В столовую, в ярком платке-тюрбане на голове и больших, но довольно прозрачных солнцезащитных очках, входила Марья.
Через порог она переступила только на два шага, остановилась и дала возможность обществу понять –кто к ним явился.
Хозяин дома отставил недопитый бокал, недоуменно выставился на «гостью»:
– Марья… Ты?!
– Да, я, Игорь Николаевич, – невозмутимо, на удивление невозмутимо, проговорила Маша и сняла очки. – Добрый день, примите поздравления.
Несчастный Миша одним глотком убрал из рюмки водку. Луиза пораженно молчала, Владимир Сергеевич свел к переносице брови.
– Это какая Маша? – взглянул на зятя. – Это… та самая…
– Да, да, – закивал Туманов, промакивая салфеткой губы. – Та самая, из-за которой… из-за которой, в общем…
– …в твоем офисе бывает милиция, – жестко закончил тесть, и его рука скользнула за обшлаг пиджака. Наверное, к внутреннему карману за телефоном.
– Подождите, Владимир Сергеевич! – звонко выкрикнула Маша. – Подождите звать охрану. – Рука замерла под пиджаком, но наружу не вернулась. – Я пришла только за тем, чтобы сказать: за этим столом сидит убийца!
Слова прозвенели, абсолютная тишина проглотила их без остатка…
Так и не оставив желания звать охрану, Каплицкий посмотрел на зятя.
– Что ты несешь, Мария?! – как по команде возмутился Игорь Николаевич. – Какой убийца?! – И глянул на спрятавшегося за Софью Тихоновну компьютерщика: – Миша, скажи мне, что здесь происходит?! Где Таня?..
– Подожди, Игорь! – оборвал его тесть и грозно поглядел на Машу: – О чем вы говорите, девушка?
– Только о том, что в этой комнате находится человек, двадцать четвертого мая убивший моего соседа Станислава Покрышкина. В этом убийстве подозревают меня, поскольку в мою квартиру был подброшен пистолет. Но я пришла доказать, что невиновна!
– А вы, случайно, адресом не ошиблись, девушка? – ядовито процедил Каплицкий. – С такими вопросами надо в милицию обращаться…
– Нет, не ошиблась! И прошу дать мне несколько минут, милиция и так едет. Я сама позвонила капитану Алтуфьеву, ведущему это дело, и готова сдаться.
– Черт знает что такое! – отшвырнул салфетку Туманов. – Софья Тихоновна, выведите Валерию из-за стола!
– Пошли, пошли, – залепетала помертвевшими губами Софья Тихоновна. Взяла девочку за руку и буквально стащила ее, упирающуюся, со стула. – Пойдем, я почитаю тебе книжку.
Но Лера, внезапно вырвавшись от няни, выбежала из столовой, распихивая горничных, сгрудившихся в дверях, пробежала по холлу и юркнула в смежную со столовой курительную комнату, где на столиках стояли коньяки, сигары, кофейные чашечки…
Шаловливо, на цыпочках подкралась к застекленной двери, перекрывающей выход к взрослым, приоткрыла ее тихонько и умело, села на корточки – подслушивать.
Из столовой уже выгоняли прислугу.
Софья Тихоновна перехватила в холле рыжеволосую Инну, приложила палец к губам и потянула за собой.
– Лерочка, – шепнула, подходя к увлеченному подслушиванием ребенку, – сегодня праздник, и папа разрешил тебе посмотреть телевизор…
– Телевизор?! – восхитилась девочка, которой разрешали смотреть мультики не более получаса в день.
– Да. Иди с Инной, она включит тебе телевизор в гостиной на втором этаже.
Все взрослые секреты мгновенно померкли, убитые перспективой безнадзорно смотреть мультяшные приключения. Лера подхватила оборки платья и без всякого понукания унеслась прочь.
В столовой звенел голос Марьи:
– Я не займу у вас много времени и уйду сама!
Выслушайте, пожалуйста, у меня есть доказательства всему, что со мной произошло.
Софья Тихоновна вжалась в косяк двери: столовая была как на ладони.
– Хорошо, – тоном, впрочем, не обещающим ни чего хорошего, проговорил Каплицкий. – У вас есть пять минут.
Мария кивнула и перевела взгляд на съежившуюся подругу:
– Луиза, три месяца назад ты воспользовалась моей работой, выдав ее за свою. Было такое? – Шефилова молчала. – Было?!
– Какая – работа?! – не выдержав недомолвок и намеков, вспылил Туманов. – О чем речь?!
– О рекламной акции для мебельного концерна, – спокойно объяснила Маша.
– Для Курехина, что ли?!
– Да. Луиза выдала мою работу за свою…
– Это ложь!! – перебивая, выкрикнула невеста. – Мы вместе работали над этим проектом еще для Хохлова! Но у него сгорел цех, и он разорвал контракт! Эта работа такая же твоя, как и моя! Игорь, ты же знаешь, мы всегда с Машей работали вместе!
– Да, вместе, – задумчиво подтвердил Туманов.
– Луиза, а тогда ответь – почему ты три месяца назад приходила ко мне, умоляла не обвинять тебя в плагиате? В интеллектуальном воровстве?
– Это ложь! – вновь выкрикнула Луиза. – Я приходила к тебе элементарно предупредить! Наш проект задействован мной! Я имею на него такие же права, как и ты! – И плаксиво протянула: – Маша, зачем ты все это делаешь? Зачем ты врешь?!
Мария нежно и даже с сочувствием смотрела на бывшую подругу:
– Я очень надеялась, Луиза, что ты это скажешь. Очень надеялась. Спасибо, что не подвела. – И быстро, всем корпусом повернулась к Михаилу: – Миша, мебельщик Хохлов твой приятель?
– Да… То есть не совсем, Хохлов сосед по даче моей тещи…
– Константин Олегович страдает слабоумием? – бомбила быстро. – Потерей памяти?
– Нет как будто, – недоуменно отвечал компьютерщик.
– У тебя есть номер его телефона?
– Есть. Мы совместно приглядываем за дачами…
– Ты можешь прямо сейчас позвонить Хохлову и спросить, помнит ли он, как я приходила к нему в офис год назад и прямо на его глазах, на его столе делала эскиз-макет рекламной акции? – Перевела взгляд на Туманова: – Игорь Николаевич, вы знаете, что я люблю общаться с клиентурой напрямую. А Константин Олегович из тех заказчиков, что любят четко раздавать команды и держать процесс под контролем. В тот день при первой встрече я набросала макет, и Константин Олегович его одобрил. Сейчас этот макет полностью перешел Курехину. Луиза только чуть-чуть его доработала, и я смогу доказать, что эта работа – полностью моя, что она была у меня украдена. Луиза не могла знать, что я начертила эскиз прямо за рабочим столом клиента и у меня есть свидетель. Звони Хохлову, Михаил!
– Не надо! – выкрикнула Луиза. – Я… хорошо… пусть будет так… Я просто ошиблась, посчитала, что имею право, что это – наша работа.
Мария удовлетворенно кивнула и перевела дух – начало положено!
– Ну, предположим, – сказал Каплицкий. – Луиза виновата, она – ошиблась.
– Да! – выкрикнул хозяин дома. – Ошибки, недоразумения порой случаются. Но… простите, при чем здесь убийство?!
Мария пристально посмотрела на изображающую обиду подругу:
– Может быть, сама расскажешь, Луиза?
Та вяло подняла вверх руку, махнула – болтай, болтай, если совести нет, уши все стерпят…
– Двадцать четвертого мая Луиза убила моего соседа по дому Стаса Покрышкина. – Мария говорила медленно, вбивала каждое слово как гвоздь. – И подбросила в мой бельевой шкаф пистолет, положила наркотики между диванными подушками, после чего написала в милицию анонимное письмо…
– О-о-о-о, – перебивая, простонала Луиза, – у меня нет сил слушать эту белиберду… Боже! И этого человека я называла любимой подругой… – картинно закачалась, пряча лицо в ладонях. – Игорь… неужели ты хочешь слушать весь этот бред? Я – убила какого-то соседа… спрятала пистолет…
Туманов вскочил со стула, встал за спиной невесты, обнял ее за плечи…
Пока спектакль ни на йоту не отступал от задуманного Машей сценария. И даже Каплицкий очень вовремя подхватил стенающие реплики:
– Если я не ошибаюсь, вы должны были быть свидетелем на свадьбе Игоря и Лизы? – спросил тяжеловесно.
– Да. Должна была.
Софья Тихоновна, стараясь шевелиться незаметней, утерла со лба выступившую испарину: в столовой бомбила тяжелая артиллерия. После каждого залпа Мария делала паузу. Не мхатовскую, но точно выверенную, действенную, заставляющую других подхватывать реплики…
– И вы, как я понял, намекаете, что Луиза убила какого-то вашего соседа, подстроив обвинение против любимой подруги?
