Werewolf - Ген Человечности
Гражданские…
Катастрофа, день шестнадцатый
Альбукерк, штат Нью-Мексико 18 июня 2010 года У самого моста мы перестроились. Ник прибавил газу, Хаммер прокатился мимо расчищавшего путь на мосту Форда и занял место в голове колонны. Затормозил.
Исузду уже прошел весь мост и скатился с него на дорогу, замыкающий колонну РейнджРовер стоял на середине моста. Тронулись…
Одержимых первым заметил я. Двое, прямо посреди узкой, окаймленной кустарником проезжей части завтракали чем-то, что лежало прямо посереди дороги. Один раньше был женщиной, довольно молодой в строгом черном офисном костюме, второй – здоровенным негром, что для этих мест было вообще то редкостью. Ни один из одержимых даже не обернулся на шум двигателей машин – завтрак поглощал все их внимание.
Хаммер остановился. Я повернулся к Штайнбергу, тот держал одержимых на прицеле, но не стрелял. На его лице отражалось любопытство, видимо он видел намного меньше одержимых, чем я.
– Пока они жрут – они ни на что не обращают внимания. Давай ты – пулеметные патроны тратить нет смысла. Стреляй в голову, негра вали первого, он опаснее…
Штайнберг кивнул, приложился к прикладу своей М16 на секунду замер перед выстрелом. Короткая очередь простучала отбойным молотком, здоровенная голова негра метрах в тридцати от нас буквально взорвалась красно-белым месивом крови и мозга. Стоявший на четвереньках подобно собаке одержимый рухнул набок, на асфальт.
Женщина же меня удивила. Негр еще заваливался на асфальт – а она уже оторвалась от утренней трапезы и бросилась на нас, мгновенно вскочив с четверенек. И стартовала она, зараза так, что бегуны на Олимпиаде позавидуют…
А вот Штайнберг при внезапном нападении сплоховал. Не зря, кстати говорят, что стандартные прицельные приспособления М16 при скоростной стрельбе по быстро перемещающимся целям никуда не годны. Фокусируясь на негре, он пропустил первый момент броска одержимой. А когда "просек" было уже поздно – женщина мчалась по направлению к нам. Судорожно переместив тяжелый и длинный ствол М16, Штайнберг нажал спуск – и пули прошли мимо, выбив черные брызги из асфальта далеко позади женщины.
Я выстрелил когда до одержимой было уже метров пять, когда и я и сержант могли отчетливо видеть искаженное злобой лицо одержимой, ее пустые глаза и измазанное кровью и грязью лицо. Пулемет гулко кашлянул, выплевывая три пули, и одержимая рухнула, сгибаясь в животе. Удивительно – но она все еще была жива! Одна из пуль перебила ее позвоночник – но даже лежа на асфальте, она с каким то странных не то хрипом, не то воем пыталась ползти к машине…
– Кажется, я твой должник… – проговорил Штайнберг, по его тону я понял, что случившееся произвело на него неслабое впечатление.
– Один – ноль! – кивнул я и в этот момент краем глаза заметил резкое движение сбоку, со своей стороны. Повернулся, разворачивая пулемет – и вовремя! Двое одержимых лезли через аккуратно подстриженную зеленую изгородь, очередь свалила их обоих. Один свалился за ограду, исчезая из поля зрения, второй мешком грохнулся на тротуар перед изгородью. Было видно что он ранен, по крайней мере одна пуля попала в грудь – но почти сразу же он попытался встать на четвереньки…
– Двигаемся! Сейчас сюда со всей округи сбегутся!
Хаммер, качнувшись, тронулся с места – и в этот момент у самого уха прогремела новая очередь из М16. Краем глаза взглянув направо, в сектор который держал сержант, я заметил перемазанного кровью старика в разодранной одежде, валящегося на тротуар.
Глянув направо я едва не пропустил цель в своем секторе – на стоящем впереди у тротуара внедорожнике на крыше вдруг появился одержимый, сжимаясь для прыжка. До него было метров двадцать, я пустил короткую очередь. Целился в грудь, но промахнулся. Впрочем, и пули, перебившей ногу оказалось достаточно – с диким воем одержимый завалился на бок и упал с крыши, прямо на проезжую часть, под колеса. Еще через пару секунд вой оборвался – колеса Хаммера хрустко проехали прямо по нему…
– Быстрее! – на момент, отвлекшись от пулемета, я крикнул в люк – щас нас тут на отбивную пустят…
Хаммер увеличил скорость, улица уходила вперед к повороту и дальше к центру города, относительно многоэтажному. И одержимых там наверняка намного больше – пулеметной ленты на всех не хватит…
Решение пришло мгновенно – отпустив пулемет, я выдернул из салона Хаммера винтовку Мк14 с уже разложенным прикладом. Магазин на двадцать тяжелых патронов 7,62 NATO, позволяет стрелять точно и убойно, в то же время это не пулемет, щелкающий патроны словно семечки. Придерживая пулемет (не дай бог вывалится из машины), я вложил винтовку в плечо, левой рукой, лежащей на передней рукоятке, нажал на кнопку, включая лазерный прицел. Зеленая точка (обычно лазерные прицелы бывают с маркером красного цвета, но есть и с зеленым. Более дорогой, но позволяет сносно стрелять и днем при свете, в отличие от красного лазера – прим автора) метнулась по стенам домов и брошенным машинам, выискивая цель. В таких условиях, когда стрелять надо быстро, навскидку, целиться некогда лазер бывает просто незаменимым…
Следующий одержимый появился из-за поворота, наверняка его привлек грохот выстрелов. Слегка довернув винтовку, я выстрелил, как только зеленая точка-маркер на миг задержалась на груди одержимого. И выстрелил точно – пуля разорвала измазанную кровью рабочую робу. Одержимый на бегу споткнулся и упал на грудь, дергаясь и воя. Сдохнет, но не сразу – свои же разорвут и съедят…
Машина вошла в поворот, относительно крутой, непросматриваемый – и почти сразу резко, до блокировки колес затормозила. Меня и сержанта инерция бросила вперед, едва удержались. Сзади затормозил Форд, едва не въехав нам в задницу. От хвоста колонны доносились частые выстрелы – видимо одержимые просекли вторжение потенциальной пищи и подтягивались к дороге…
Впереди была баррикада, причем неслабая. Десятком брошенных машин, сцепленных между собой, дорога была перекрыта полностью, баррикаду ставили явно специалисты.
Одна машина цеплялась за другую, и эту баррикаду просто так было не прорвать, даже на тяжелом грузовике. Перед машинами извивались густые заросли колючей проволоки на Х-образных растяжках, какие обычно защищают периметр армейских баз.
На машинах в некоторых местах были следы пуль, но совсем немного. Асфальт был густо усеян гильзами, они лежали подобно ковру, отсвечивая медью в лучах солнца.
И самое главное – перед баррикадой (а эта баррикада, похоже, должна была отражать натиск одержимых от центра города) виднелся угловатый силуэт армейского Хаммера пустынной расцветки, видимо брошенного. Пулемет на нем когда-то был – об этом свидетельствовал кронштейн перед люком в крыше – но его сняли…
Перед баррикадой жрали одержимые, трое. Двое мужчин, явно мексиканцев, один постарше лет пятидесяти, другой совсем молодой и женщина. Тоже пожилая. Одеты бедно, вся одежда измазана. Возможно, это даже была семья, до того, как они заразились. Еды было достаточно, на нас они даже не обернулись…
Тут сержант Штайнберг не сплоховал – тремя короткими форсированными очередями положил всех, причем последний получил свою долю свинца еще до того, как упал на землю первый. Чистая работа…
– Дай-ка гляну…
Ничуть не опасаясь возможного нападения одержимых из-за баррикады (а им как я убедился раньше вспрыгнуть на крышу машины – секундное дело) сержант выскочил из нашего Хаммера и через секунду уже был у дверцы армейского джипа. Тихо матерясь про себя, я до боли в руках сжал винтовку, готовясь отразить нападение одержимых.
– Мать их! – крикнул сержант и почти сразу же двигатель армейского Хаммера бодро заревел – бросают технику, засранцы! Мануэль! Мануэль, твою мать!
Рев армейского сержанта, луженая глотка которого наверняка наводила ужас на зеленых новобранцев в какой-нибудь учебке, одержимым не понравился – сразу двое нарисовались сбоку, с моей стороны. Они бежали от небольшого домика слева, две женщины, белые, похожие на домохозяек, выехавших на шопинг. Расстояние до них было еще достаточным, прицелившись, я чисто срезал первую, попав ей в голову.
Вторая в этот момент споткнулась и с размаху упала на землю, предназначенная ей пуля прошла выше, врезавшись в дерево, выбив толстый кусок ствола. Третий выстрел пришелся точно в спину – не насмерть, но с таким ранением зеленую изгородь ей не перелезть. Пусть подыхает.
Винтовка Штайнберга ударила новыми очередями, к ней присоединилась еще одна.
Оглянувшись, я увидел подбежавшего к армейскому Хаммеру Мануэля, вдвоем они короткими очередями сбивали натиск лезущих через баррикаду одержимых. А их на той стороне было немало – видимо стрельбой и шумом моторов мы потревожили их основное гнездо, в центре города. С воем и ревом они рвались к нам, резались до крови, до кости на витках колючей проволоки – но это приводило их в еще большую ярость. Трое одержимых безжизненно лежали на баррикаде, но с той стороны лезли все новые и новые…
