Анна Данилова - Аромат желания
– Я тоже думаю об этом постоянно, – призналась Ольга. – Мне всегда казалось, что я знакома с Лидией Александровной с тех пор, как поселилась в этом доме. А живу я там больше десяти лет. Не знаю, может, я что-то и путаю.
– Ее сноха утверждает, что квартира досталась ей в наследство примерно пять лет тому назад. Да и участковый подтвердил ее слова. А он-то вряд ли что-то путает.
– Знаешь, я бы прямо сейчас поехала к ней, чтобы все выяснить, – сказала Ольга. – Хотя в глубине души я продолжаю верить, что она-то здесь вообще ни при чем. И что, если у нее и есть сын, то никакого отношения к этим убийствам и уж тем более ко мне, к тому, что со мной произошло, она не имеет. Но проверить нужно всех…
– Сережа, понимаю, что не имею права вмешиваться в твою работу, и знаю, что ты делаешь все, что можешь, но прошу тебя, сделай все, от тебя зависящее, чтобы обезопасить остальных четырех женщин… – попросила Лиза.
– Виновные будут наказаны… Ведется оперативная работа по всем направлениям: опрашиваются возможные свидетели, находившиеся в момент, когда похитили Ратманову, в городском парке, а также в том районе города, где напали на Охотникову…
Неожиданно зазвонил телефон Ольги Болотниковой. Она испуганно посмотрела на него, словно на мину замедленного действия.
– Да не бойся ты, Оля! – Сергей нежно похлопал ее по плечу. – Посмотри, кто это…
– Катя… Катя Веретенникова, – она, словно ей никто не верил, показала светящееся табло телефона Мирошкину. – Вот, видишь?
– Ну и ответь ей. Жизнь-то не остановилась. Ты же ее подруга, вот она и звонит тебе, чтобы узнать, как ты, как у тебя дела, – поддержала Сергея Глафира.
– Да, привет, Катя. Как дела? Да ничего… прихожу потихоньку в себя. Где? У знакомых… Не могу пока еще оставаться одна дома. Боюсь чего-то… – говорила она неуверенным голосом. – Что? Хотите ко мне прийти? В гости? Что ж, приходите… Нет-нет, я не против… Целой делегацией? Что ж, давайте… Когда? В обеденный перерыв? Хорошо, я буду ждать. Хорошо, не буду суетиться… Ничего… Спокойной ночи. Передавай всем привет и… спасибо. Пока.
– Вот, – она повернулась к Глафире. – Мои коллеги по работе хотят завтра навестить меня. В обеденный перерыв. Сказали, чтобы я не суетилась, что они сами принесут что-нибудь к чаю…
– Думаю, это не так уж и плохо встретить своих подружек, – сказал Сергей. – Но было бы лучше, если бы вместе с тобой к тебе поехала Глафира, а, Глаша?
– Думаешь, они опасны? – удивилась Ольга. – Ты что, Сережа…
Произнеся это «Сережа», она сильно смутилась, что не ускользнуло от внимания Лизы и Глафиры.
– Я ничего не думаю, просто ты была первой так называемой жертвой маньяка, и пока мы его не поймали, я бы хотел, чтобы за тобой присматривала Глаша. Или я. Извини, что приходится напоминать тебе такие вещи, но я волнуюсь за тебя. Пусть и не по моей вине, но все равно… мои коллеги допустили, что убили еще двух женщин… Я не могу позволить, чтобы что-нибудь случилось и с тобой. Скажи, Оля, раньше кто-нибудь из твоих коллег по работе навещал тебя? Во время болезни или по какой-нибудь другой причине?
– Нет, не навещал. – Брови ее взлетели, она продолжала с удивлением смотреть на Мирошкина. – Но не думаешь же ты, что мои девчонки как-то замешаны в этом деле? Сережа, это перебор, поверь мне.
– Может, и так. И все равно я настаиваю… Глаша, ты можешь обещать мне, что завтра отправишься вместе с Ольгой? Что не оставишь ее одну?
– Легко. Тем более что мы должны допросить Наполову. Если хочешь, поедем все вместе.
– Нет, мне нужно поговорить с Лилей Самарцевой. Они сейчас со своим женихом проживают где-то за городом. Я их найду обязательно, тем более что Лиля – пожалуй, самый важный свидетель.
– Вот и договорились, – улыбнулась Лиза. – А я, значит, останусь одна… Но ничего-ничего, вы не беспокойтесь! Думаю, что со мной за это время страшного не случится. Я засяду за компьютер, поработаю… Подключу свои связи, попытаюсь проверить кое-какие свои догадки…
– Лиза, ты знаешь, стоит тебе только позвонить, как я сразу же приеду, – сказала Глаша.
– Ну, что ж, мне тоже пора, – засобирался Сергей. – Всем спокойной ночи…
– Спокойной ночи, Сережа, – подмигнула ему Лиза.
ГЛАВА 29
Он взглянул на часы. Мать уже полтора часа как выехала из дома, а ее до сих пор нет. Сказала, что везет ему его любимые куриные котлеты и тушеную капусту, она умоляла его никуда не уходить и дождаться ее. Еще она должна была подкинуть ему денег. Так и сказала по телефону: «Женечка, я знаю тебя, ты не спросишь, постесняешься… Но ты молодой, куда без денег? Тебе нужно и куртку новую купить, да и на бензин сколько уходит. А уж сколько денег надо, чтобы девушку пригласить с кафе… Я мать, я все понимаю…» Получалось, что после того памятного для них обоих разговора она не изменила своего к нему отношения. Так же продолжает любить и заботиться. А он продолжает делать вид, что ничего в их отношениях не изменилось.
Понятное дело, что к тому разговору она больше не возвращалась, не уговаривала его уехать. Да и как она может его уговаривать, если понимает – ее сына оскорбили, и он должен, просто обязан постоять за себя. Доказать, что он тоже может обладать этими холеными и чистенькими женщинами, этими крепко пахнущими дорогими духами продажными шлюхами. Как будто ему не известно, где они взяли свои деньги, каким образом их заработали… Да об этом знают все – все они продавались своим мужчинам. Любовникам, мужьям. И теперь смеют осуждать его, который не украл ни одного рубля, который в жизни никому не продавался – ни душой, ни телом.
В сложной ситуации все, как одна, вели себя одинаково: никто не попытался бороться, кричать, сопротивляться… Да, никто не кричал. Никто! Хотя… Та маленькая хрупкая женщина, которая плакала, захлебывалась слезами и просила пощадить ее, сказала, что ее дети гуляют в парке… Зато как весело смеялась она там, на гороховской даче, когда Лиля рассказывала им всем о нем, о Жене, как крутила своим пальчиком у виска, мол, нашла Лилька с кем общаться!
В ожидании матери он вымыл голову специальным шампунем, высушил полотенцем. Пусть она видит, что он следует ее советам, что моет голову каждый день.
Хотел даже вытереть пыль, прибраться, но ограничился только тем, что спрятал под подушку шелковый шарф и ремень… Ни к чему лишние вопросы.
Почему она так опаздывает? Куда зашла? Может, в магазин, чтобы купить печенье? Она знает, какое он любит печенье. Песочное, облитое шоколадом.
Женя открыл холодильник, достал завернутую в промасленную бумагу колбасу. Вернее, то, что от нее осталось. Один засохший кусочек. Проглотил слюну. Голод. Может, достать вермишель быстрого приготовления? Но если он сейчас поест вермишели, то не сможет съесть принесенную матерью тушеную капусту и куриные котлеты.
Он снова набрал номер матери. Длинные гудки. Она что, оглохла? У нее такой громкий сигнал, мертвый проснется!
Открыв буфет, он достал жестяную банку с халвой. Зацепил вилкой кусок, сунул в рот и принялся медленно жевать.
– Куда она подевалась?! Уже скоро два часа, как ее нет!
Он поставил греться чайник, распаковал вермишель, засыпал ее специями, капнул оранжевого масла из пакетика и залил кипятком, накрыл миску блюдцем и стал ждать, пока вермишель разбухнет. Он всегда так делал, когда хотел есть. А есть он хотел почти всегда.
Снова позвонил матери. Слушал длинные гудки, а сам разглядывал листок, на котором был нацарапан его же рукой адрес еще одной «гороховской» гостьи – танцовщицы кабаре Светланы Баксановой. Вот! Заработала себе на квартиру, отплясывая на сцене канкан! Вертя задом! Не она ли советовала Лиле спустить его с лестницы? Сука!!!
Он бы отправился к ней уже этим вечером, если бы был уверен, что за ее квартирой не установлено наблюдение. Но люди были, они поджидали его на лестнице ее подъезда, крутились вокруг дома, вынюхивая, выслеживая маньяка! Ха! У них что мужик, то маньяк. Слизняки! Но мимо них незамеченным не пройдешь. Это до сих пор ему везло, особенно последний день выдался урожайным – сразу две дуры попались! После того как они получали мощный разряд, сразу превращались в тяжелых, мягких кукол, с которыми можно было делать все что угодно…
Когда раздался звонок в дверь, он бросился открывать.
– Ма, ну наконец-то!
– Извини, сынок, я по магазинам прошлась…
Она поцеловала его в щеку, он подхватил ее сумки и сам начал выгружать продукты на стол. Вот, кастрюлька, еще теплая… Капуста! Объеденье! И котлеты в фольге, тоже теплые!
– А это компот из сухофруктов, какой ты любишь… Давай стакан, я налью…
Он залпом выпил компот и принялся накладывать себе на тарелку еду. Мама! Она – самая лучшая из всех мам!
– Как дела, Женечка!
Она почему-то не смотрела ему в лицо. Нервничает, решил он.
Он отломил кусок мягкой булки, взял вилку и принялся есть. Жадно, запихивая в рот большие куски котлеты.
