Анна Данилова - Рождественский детектив (сборник рассказов)
Прощай же! Прости за все.
Твоя Мари.
…Минуло более чем полтора века. Давно истлели в могилах косточки всех участников той давней святочной истории. Как же сложилась их судьба? Об этом мы можем судить по крупицам: из обрывочных слухов, темных преданий, дошедших к нам из позапрошлого века, и кратких записей в архивах.
Мария Николаевна О-ская постриглась в монахини под именем Марфа. Она провела свою жизнь в трудах и молитве, снискала уважение и любовь сестер и тихо угасла, с улыбкой на устах, на восемьдесят пятом году жизни, успев увидеть зарю столь несчастливого для России двадцатого века.
Князь Николай К-н в лето, последовавшее за своим вторым неудачным сватовством к Марии Николаевне, в августе 1841 года был убит в перестрелке с черкесами близ селения Ведено.
Обе его сестры, Соня и Наташа, вышли замуж и прожили, каждая, долгую и счастливую жизнь. Они обзавелись многочисленным потомством. Известно, например, что Соня скончалась в городе Харькове в 1891 году, в окружении четверых детей, одиннадцати внуков и одной правнучки. (Именно она, та самая правнучка Сони, стала, в свою очередь, нашей прабабушкой – через которую эта история дошла, почти через два века, до нас.)
Евгений Л-ской, полковой командир Николая, вскоре после гибели своего молодого друга вышел в отставку, женился на прехорошенькой вдовушке, осел в ее имении в Псковской губернии, хандрил, пытался писать мемуары, стрелял вальдшнепов и отдавал должное настойке, в приготовлении которой его супруга достигла истинного совершенства, – от нее и помер, в 1856-м, на сорок четвертом году жизни.
Елена, старшая сестра Марии Николаевны, получив от ушедшей в монастырь сестры гигантское состояние, неожиданно для всех вышла замуж за француза-учителя Лагранжа. Не успело шокированное общество осмыслить сие скандальное известие, как молодые уехали в Париж. С ними отбыла и сестра новобрачной Ольга.
Жизнь их во Франции сложилась, как сказывали, несчастливо. Лагранж пристрастился к игре и дурным женщинам. Он промотал большую часть состояния обеих сестер и через три года, преследуемый полицией, сбежал в Южную Америку, прихватив все драгоценности жены. Елена в расстройстве заболела горячкой. Доктора объявили, что надежды нет.
Елена на смертном одре причастилась. В последней своей исповеди она покаялась батюшке в самом тайном грехе своей жизни. Говорят, она написала покаянные письма и Софье, и Наташе К-ным. (Инокиня Марфа в своей обители в переписку не вступала.) Однако письма к сестрам до наших дней не дошли, и мы излагаем содержание последней исповеди Елены Лагранж своими словами, как передала нам его прабабушка.
…Я была влюблена в него как кошка. Давно и взаимно. Еще с тех пор, когда жила с сестрами в семействе К-ных, а Лагранж был нашим учителем.
Мы встречались с ним тайно. Никто не знал о нашей связи.
Потом – какой удар по нашей любви! – мы оказались с ним разлучены. Мария вышла замуж за графа О-ского. Нам, вслед за нею, пришлось переехать в дом адмирала.
Однако моя страсть к Лагранжу не угасала. Встречи наши, после того как мы с сестрами переместились в Никольское, стали редки. У Пьера не было повода делать нам визиты. Мне нечасто удавалось вырваться из дома. И тем сильнее крепло мое чувство. Я не владела собой…
Пьер говорил, что наша любовь обречена. Мы никогда не сможем быть вместе. Если только… Если только я не стану хозяйкой своей собственной судьбы. Лагранж исподволь внушал мне, сколь счастливо может перемениться наша жизнь, когда бы… Когда бы старый граф умер. «Твоя сестра никогда не забудет тебя и даст позволение на наш брак. И мы обеспечим свое счастье и вместе уедем», – говорил он мне.
Однако Павел Иванович был здоров и крепок. Его естественной кончины нам пришлось бы дожидаться долгие годы. И тогда Лагранж – клянусь, я была как в тумане! – стал убеждать меня отравить старого графа. Благо заморские яды имелись в избытке в шкапу Павла Иваныча в гостиной, а ключ к нему был легко доступен. Я отказывалась наотрез.
Но потом… Старый адмирал повелел нам всем после Крещения отправиться в Москву – с тем чтобы выдать нас с Ольгой замуж. Это означало неминуемую разлуку с любимым – навсегда. Сердце мое разрывалось от мысли, что мы расстанемся.
И тогда я согласилась действовать. Я была как в дурмане. Правда, я наотрез отказалась своей рукой влить в питие графа отраву. Я лишь пообещала Лагранжу добыть один из заветных пузырьков.
Чтобы предварительно проверить действие ядов, француз однажды тайно, покуда Павел Иванович вместе с Машей и Ольгой были на прогулке, проник в наш дом. Я сказалась больной, мы остались с ним наедине, и я передала возлюбленному несколько снадобий.
Впоследствии он испытал их и указал мне, какое из зелий даст немедленный, безболезненный результат, и смерть адмирала покажется всем естественной.
Именно Лагранж в тот святочный вечер убедил молодых К-ных и полковника отправиться, в виде ряженых, в наш дом.
Когда веселье было в разгаре, мой возлюбленный незаметно влил снадобье в стакан графу. Павел Иванович упал замертво. Это было ужасно!
Однако нас никто не заподозрил…
А Лагранж умело, подметными письмами, шепотками и наветами, убеждал общественное мнение, что виною смерти графа стала вдова, моя сестра Маша. Я тысячу раз готова была ей открыться. Однако меня удерживала любовь к Лагранжу – ведь в случае моего признания неминуемо пострадал бы и он.
В итоге Пьер с помощью интриг добился своей цели. Не в силах вынести позора, Мари удалилась в монастырь. Треть огромного состояния она оставила мне.
Наконец-то моя мечта сбылась! Мы с Лагранжем обвенчались и уехали в Париж…
Однако деньги и любовь, добытые ценою убийства и позора, не принесли мне счастья…
Ах, Маша, простит ли она меня?.. Умолите за меня сестру о прощении… Простите и вы, бедный Павел Иванович… Скоро, совсем скоро и я отправлюсь туда, где пребывает ваша душа…
Господи, прости и помилуй мя, грешницу…
Татьяна Луганцева
Купание в объятиях Тарзана
Глава 1
Екатерина Солдатова всегда догадывалась, что пути господни неисповедимы и судьба может сыграть шутку, которая окажется злой. Но почему-то она совсем не предполагала, что неприятность случится под Рождество.
Катя была молодой женщиной двадцати девяти лет и в своем возрасте сохраняла детскую наивность, ожидая чуда от этого праздника. Ей казалось, что под Рождество происходят только приятные события, сюрпризы и неожиданности.
В эти дни все пребывали в состоянии эйфории, сгорая в предновогодней лихорадке поиска подарков, закупая продукты и предвкушая веселье в компании. Всегда в человеке живет надежда, что следующий год будет лучше предыдущего, что все злоключения останутся в прошлом и не перейдут в будущее, что сбудутся заветные мечты. Этот праздник можно назвать днем Надежды.
Екатерина работала в одном крупном издательстве переводчиком с двух языков. Переводила на русский прозу и поэзию. Зарплата у нее была не ахти, но на жизнь хватало. Сразу после окончания института она пробовала свои силы в педагогике, преподавала в школе, но у нее быстро развилось профессиональное заболевание, связанное с перенапряжением голосовых связок, и Катя фактически потеряла голос. Больше преподавать она не смогла, после операции требовалось полное молчание, а затем щадящий режим. Учить детей иностранному языку значит постоянно говорить с учениками, и это оказалось для нее закрыто. Поэтому «молчаливая работа» для Екатерины явилась ценной находкой.
Так она и трудилась верой и правдой шесть лет. Сидела в комнате с двумя другими переводчицами, дружила с коллегами. Вот и сейчас она с Ольгой и Ириной пила в офисе чай с печеньем.
– Ты с кем будешь встречать? – спросила Катю Ирка, полная невысокая блондинка с ямочками на щеках.
«Началось…» – промелькнула в голове у Екатерины мысль, и она почувствовала первый укол в сердце.
– Я?
– Если негде, приходи к нам, у нас симпатичная компашка собирается, – предложила Ира.
Катя густо покраснела, она прекрасно понимала, что Ира просто пожалела ее, зная, что семьи у нее нет. Один раз Катя уже встречала Новый год с Ирой и выглядела среди ее друзей абсолютной «белой вороной». Люди собирались семейные, она одна сидела без пары и очень неуютно чувствовала себя. Мужчины разглядывали ее, выискивая какой-нибудь подвох. «Мол, что в ней не так, раз она без мужика? Вроде молодая, красивая, умная – и одна… Непонятно… Скрыта, видимо, где-то червоточинка-то, наверняка стерва…» Женщины же осматривали ее совсем с другим чувством, с напряжением и раздражением одновременно. «Чего она явилась? Не видит, что ли, что люди семейные, со своими интересами… Чего пришла? Охотница за чужими мужьями, может быть? Симпатичная, расфуфыренная, уже не юная… будет крепко цепляться за любого мужика как за свой последний шанс…»
