Харлан Кобен - Вне игры
– Камера сняла ее в другом направлении? – спросил Майрон.
– Да, по изображение нечеткое. Крински!
Тот нажал кнопку обратной перемотки. Через несколько секунд он остановил запись, и изображение вернулось на экран. Часы показывали 01:41:12. Примерно на тридцать минут раньше.
– Давай! – велел Димонте.
Женщина почти мгновенно проскользнула мимо. Майрон узнал ее только по длинному плащу с ажурным воротником. На сей раз в руках у нее ничего не было.
– Покажите мне еще раз первый кусок, с самого начала, – попросил он.
Димонте кивнул Крински. Тот нашел нужное место и включил запись. Майрон так и не смог разглядеть лицо женщины, но он узнал ее походку. Она была так же уникальна, как голос или почерк. Сердце Майрона подскочило к горлу.
Димонте уставился на него, прищурившись.
– Ты узнал ее, Майрон?
– Нет, – солгал он.
Глава 32
Эсперанса любила составлять списки.
Положив перед собой досье на «Бригаду Ворона», она записала основные пункты в хронологическом порядке:
1) «Бригада Воронов» грабит банк в Тусоне.
2) Через несколько дней по крайней мере один из грабителей (Лиз Горман) оказывается в Манхэттене.
3) Вскоре Лиз Горман устанавливает контакт с суперзвездой профессионального баскетбола.
Ни малейшей связи.
Она открыла папку и бегло просмотрела историю «Бригады Воронов». В 1975 году они похитили Ханта Флутуорса. Хант был одноклассником некоторых из «Бригады Воронов» по университету штата Сан-Франциско, в том числе Коула Уайтмана и Лиз Горман. Его отец, знаменитый Купер Флутуорс, не стал сидеть сложа руки и нанял людей для спасения сына. Во время штурма Хант был застрелен кем-то из «Бригады Воронов». Кто это сделал, осталось неизвестным. Четверым членам группы удалось скрыться.
В офис влетела Верзила Синди. На столе Эсперансы запрыгали карандаши.
– Извини! – прорычала Синди.
– Все в порядке.
– Мне позвонил Тимми, – объявила Синди. – Мы встречаемся в пятницу.
Эсперанса поморщилась.
– Его зовут Тимми?
– Да. Красивое имя, правда?
– Превосходное.
– Я буду в конференц-зале.
Эсперанса вернулась к досье. Она перешла к нападению на банк в Тусоне – первой акции «Бригады Воронов» после пятилетнего перерыва. Ограбление произошло, когда банк был закрыт. Федералы считали, что в деле замешан один из охранников, сочувствовавший левым радикалам, но никаких доказательств не нашли. Террористы взяли пятнадцать тысяч долларов наличными и взорвали несколько депозитных боксов. На это ушло время, что было довольно рискованно. По мнению федералов, «Бригада Ворона» каким-то образом узнала, что в банке хранились деньги наркодилеров. Камеры слежения запечатлели двух людей, одетых в черное, с черными масками на лицах. Никаких волос, отпечатков пальцев или волокон ткани. Чисто.
Эсперанса еще раз прочитала документы, но ничего нового не обнаружила. Она попыталась представить, как члены группы провели последние двадцать лет: всегда в бегах, каждая ночь на новом месте, постоянные перемещения по стране и за границу, опора на кучку сочувствующих и на друзей, которые могут подвести в любой момент. Эсперанса взяла листочек и сделала еще одну запись:
«Лиз Горман –> Ограбление банка-> Шантаж».
Ладно, подумала она, пойдем по стрелкам. Лиз Горман и «Бригада Воронов» нуждались в средствах, поэтому ограбили банк. Логично. С первой стрелкой все понятно. Деньги никогда не помешают. Проблемы начинались дальше.
«Ограбление банка –> Шантаж».
Как из ограбления банка можно вывести переезд на восточное побережье и попытку шантажировать Грега Даунинга? Эсперанса стала записывать возможные варианты.
3) Даунинг участвовал в ограблении.
Она подняла голову. Почему бы и нет? Он нуждался в деньгах на оплату долга. Вот и решился на отчаянный шаг. Но это не отвечало на главный вопрос: как они встретились и каким образом Лиз Горман установила связь с Грегом Даунингом?
Эсперанса чувствовала, что здесь кроется ключ к разгадке.
Она написала «пункт два». И задумалась.
Какие еще могли быть варианты?
Все, что пришло ей в голову, – это попытаться начать с противоположного конца. От шантажа к ограблению. Чтобы угрожать Даунингу, Лиз Горман должна была найти на него какой-нибудь компромат. Как? Эсперанса нарисовала другую схему:
«Ограбление банка <–> Шантаж».
Ее словно кольнули булавкой. Ограбление! То, что они взяли в банке, позволило шантажировать Грега.
Эсперанса быстро пролистала папку, хотя уже знала, что нужной информации в ней нет. Потом взяла телефон и набрала номер. Когда сняли трубку, она спросила:
– У вас есть список людей, бравших в аренду депозитные боксы?
– Кажется, где-то был, – ответил мужской голос. – Он вам нужен?
– Да.
Собеседник тяжело вздохнул:
– Ладно, попробую поискать. Но передайте Майрону, что он мне должен. Сильно должен.
Когда Эмили открыла дверь, Майрон спросил:
– Ты одна?
– Да, – ответила она с неуверенной улыбкой. – А что, есть какие-нибудь предложения?
Болитар прошел мимо нее. Эмили отшатнулась, удивленно открыв рот. Он направился к шкафу в холле и распахнул его настежь.
– Какого дьявола ты делаешь?
Майрон не ответил. Он в ярости расталкивал висевшую внутри одежду. Ждать пришлось недолго. На свет появился длинный плащ с ажурным воротником.
– В следующий раз, когда будешь совершать убийство, – бросил Майрон, – постарайся избавиться от улик!
Эмили попятилась, прижав ладонь ко рту.
– Вон отсюда! – прошипела она.
– У тебя есть шанс рассказать мне правду.
– Плевать мне на твои шансы. Проваливай к чертовой матери.
Майрон поднял плащ.
– Думаешь, я один об этом знаю? У полиции есть видеопленка, где ты снята на месте преступления. Ты была в этом плаще.
Эмили обмякла. На лице появилось такое выражение, словно кто-то ударил ее кулаком в живот. Майрон бросил плащ на пол.
– Ты подбросила орудие убийства Грегу, – произнес он. – И разбрызгала кровь в подвале. – Болитар развернулся и шагнул в гостиную. В углу лежала пачка газет. – Затем ты стала следить за бульварной прессой. А когда узнала, что труп нашли, сделала анонимный звонок в полицию.
Эмили уперлась невидящим взглядом в стену.
– Я все думал о детской комнате, – продолжил Майрон. – Почему Грег после убийства направился именно туда? Но в том-то весь и фокус. Он там не был. Поэтому кровь в подвале осталась незамеченной.
Эмили сжала руки в кулаки. Она покачала головой и проговорила:
– Ты не понимаешь.
– Тогда объясни мне.
– Он хотел забрать моих детей.
– И ты решила его подставить.
– Нет.
– Сейчас не время лгать, Эмили.
– Я не лгу, Майрон. Я его не подставляла.
– Но ты подбросила орудие…
– Да, да, – перебила она, – ты абсолютно прав. Но я его не подставляла. – Она закрыла глаза и опять открыла, будто решив поупражняться в медитации. – Нельзя подставить человека, когда он виноват.
Майрон замер. Эмили смотрела на него с каменным лицом. Ее руки были сжаты в кулаки.
– Ты хочешь сказать, что Грег ее убил?
– Конечно. – Эмили шагнула к нему, стараясь выиграть лишние секунды, как боксер на ринге восстанавливает силы под отсчет судьи. Она подняла плащ. – Мне действительно его уничтожить, или тебе можно доверять?
– Сначала мне нужно услышать объяснения.
– Может, чашечку кофе?
– Нет.
– А мне надо выпить. Пойдем побеседуем в кухне.
Она вскинула голову и двинулась по коридору той самой походкой, которую Майрон видел на пленке. Он проследовал за Эмили в ослепительную кухню. Комната сияла белым кафелем. Многие пришли бы в восторг от такого декора, но Майрону он напомнил писсуар в роскошном ресторане.
Эмили взяла блестящую кофеварку.
– Уверен, что не хочешь кофе? Это «Старбакс». Сорт «Гавайский Кона».
Майрон покачал головой. Эмили уже полностью пришла в себя. Болитара это устраивало. Человек в спокойном состоянии больше говорит и меньше думает.
– Даже не знаю, с чего начать, – вздохнула она, наливая в кофеварку кипяток. По кухне разлился густой аромат. В рекламе кофе кто-нибудь из них непременно бы воскликнул «А-а-а-х!». – Только не говори «начни сначала», или я закричу.
Майрон поднял руки, показывая, что не собирается делать ничего подобного.
Эмили нажала на пресс, опустила до упора и надавила крепче.
– Это произошло в супермаркете, – произнесла она. – Я собиралась купить замороженные пончики, когда, откуда ни возьмись, появилась женщина. Буквально выросла из-под земли. Сообщила, что знает кое-что, от чего моему мужу не поздоровится. И если я не заплачу, она проинформирует об этом прессу.
