Сирил Хейр - Трагедия закона
– Да. И нож был представлен на суде как улика. А когда суд закончился, нож исчез. И нашли его между лопатками судьи Барбера, убитого перед зданием Центрального уголовного суда. Так вот,- подвел итог помощник комиссара, который любил точность и обстоятельность,- кому-то из отдела уголовного розыска полиции Сити пришла в голову мысль, что убийство Барбера каким-то образом связано с выездной сессией в Южном округе. Он также подумал, что вы можете знать об этом больше, чем другие.
Маллет промолчал. Он стоял перед столом начальника, квадратный, солидный, хмурый, и дергал себя за кончики длинных усов. Его хмурый вид озадачил помощника комиссара.
– Так как?- нетерпеливо осведомился он.
– Пойду, конечно, сэр.- сказал Маллет.- После обеда.
Помощник комиссара посмотрел на настенные часы.
– Сейчас 10:32,- сказал он с упреком.- Обычно вы быстрее собираетесь, Маллет.
– Я не могу пойти с пустыми руками в полицию Сити, сэр,- объяснил детектив.- С вашего позволения я за несколько часов соберу всю информацию, какую смогу, по этому делу.
– Да, конечно. А потом надо учесть время обеда.
Маллет вздохнул:
– Разве это обед в наши дни? Я с каждым днем худею.
Брау, суперинтендент полиции Сити, приветствовал Маллета в Олд-Джуэри. Он был трезвомыслящим человеком с широкими взглядами и явно одобрял сотрудничество со Скотленд-Ярдом. Поговаривали даже, что когда Брау был совсем молодым, то высказывал мнение, что смешно содержать две полиции в столице, но ему удалось изжить подобные крамольные мысли по мере того, как он получал одно повышение по службе за другим.
– Сначала посмотрите, что есть у нас, а потом посмотрим, что есть у вас,- деловито начал он, положив перед инспектором папку с аккуратно подшитыми показаниями свидетелей.
Маллет вздохнул, глядя на толстую папку.
– Много накопали,- оценил он.- Насколько я знаю, у вас есть кое-что еще, не так ли? Я слышал, троих посадили за решетку.
– Да. Все трое будут сидеть неделю, считая с завтрашнего дня, за нарушение общественного порядка и оказание сопротивления полиции. Они получили по заслугам. Действительно, имело место нарушение общественного порядка. У одного из моих констеблей здоровый синяк под глазом. Они все дали добровольные показания. Если хотите, можете почитать. Показания одного из них должны вас особенно заинтересовать.- Он вытащил три листа бумаги.- Вот они. Бимиш, девица Бартрам и Маршалл.
Маллет начал читать. Показания Бимиша были цветистыми, но довольно сжатыми. Он писал, что потерял работу в результате досадного недоразумения и хотел объясниться со своим бывшим хозяином. Рассказал, как за день до этого пытался заговорить с судьей, но тот не захотел его выслушать. Тогда, не имея других способов привлечь его внимание, он решился на "отчаянный шаг": встретить его светлость на выходе из суда и прилюдно высказать свою жалобу. Он глубоко сожалел о нарушении общественного порядка, вызванного его поведением, и признал себя виновным. Что касается смерти его светлости, она потрясла его до глубины души, но здесь он чист как младенец.
– Ясно,- мрачно произнес Маллет, отложив бумагу.- Между прочим, вы знаете, что Бимиш – это Корки?
– Нет,- признался суперинтендент,- я этого не знал.
– Ночной клуб Корки – это его клуб. В этой связи… это как-то связано…- Он постучал по лбу кулаком.- Господи! Не могу вспомнить! Все оттого, что я плохо ем последнее время. Но ничего. Я вспомню. Давайте посмотрим, что говорит мисс Бартрам.
Показания Шейлы были краткими. Так же как Бимиш, она признала себя виновной в оказании сопротивления полиции и нарушении общественного порядка, который полиция призвана охранять. Так же как он, но в более простых выражениях она отрицала свою причастность к смерти судьи. Что же касается ее выходки у Олд-Бейли, она заявила:
"Я была ужасно расстроена из-за того, что отца посадили в тюрьму, и подумала, что мне надо встретиться с судьей и попросить его изменить свое решение. Мне говорили, что этого нельзя делать, но я не могла остановиться. Когда я подошла к нему и увидела его лицо, я поняла, что нет смысла просить его. Я, к сожалению, потеряла контроль над собой. Кажется, назвала его "скотиной", но он не обратил на это внимания. Сзади был какой-то шум, я испугалась, что меня остановят, а я ничего не успею сделать, и тогда ударила его кулаком. Потом меня схватил полицейский и началась ужасная потасовка. У меня перехватило дыхание, а шляпа съехала на глаза. Я не знаю, что произошло потом".
Маллет отложил бумагу без комментариев и протянул руку к следующей. Прочитав первое предложение, он присвистнул.
– Так и знал, что вас это заинтересует,- осклабился Брау.
Показания начинались так: "Я убил судью Барбера".
– Вы не предъявили ему обвинение в убийстве?- обеспокоенно спросил Маллет.
– Нет. Видите ли, мы полагаем… Впрочем, дочитайте до конца и скажите, что вы об этом думаете.
Маллет прочитал:
"Я убил судью Барбера. Я был возмущен его отвратительным поведением в Олд-Бейли сегодня. Зная то, что я о нем знаю, я воспринял его отношение к господину Бартраму как издевательство над правосудием. Я все обдумал во второй половине дня, достал нож и пришел ко входу для судей. Я подошел в тот момент, когда судья выходил из знания. Я увидел мою невесту, мисс Бартрам, которая пыталась заговорить с судьей. Но она не успела к нему подойти, потому что ее схватил полицейский. От этого я совсем потерял голову, потому что знал, что именно судья виноват в ее несчастье. Поддавшись внезапному порыву, я выхватил нож и ударил его в спину. Я никому не говорил, что собирался сделать, и несу полную ответственность за случившееся. Я не знал, что встречу там мисс Бартрам. Она не имеет никакого отношения к убийству судьи. Я отказываюсь говорить, где взял нож. Я готов понести наказание за содеянное мной".
– Очень интересно,- проговорил инспектор.
– Интересно и запутанно,- заметил Брау.- Вы видите, сколько здесь противоречий? Сначала он утверждает, что его возмутило отвратительное поведение судьи, поэтому он достает нож, "обдумав все", и идет к зданию суда, предположительно с намерением убить судью. И здесь же говорит, что потерял голову, увидев, как полицейский схватил молодую даму, и действовал, поддавшись внезапному порыву. Должно было быть либо одно, либо другое.
– Вы правы,- согласился Маллет.- И вы, конечно, заметили, он настаивает, что мисс Бартрам не успела подойти к судье, а мы знаем из ее собственных показаний, что она не только подошла, но и ударила судью.
– Вот именно. Я не сомневаюсь, что он нагородил все это, чтобы прикрыть мисс Бартрам.
– Согласен с вами.
– Это не значит, конечно,- продолжал Брау,- что он совсем не виноват.
Маллет промолчал, перечитывая документ.
– "Я отказываюсь говорить, где взял нож",- перечитал он.
– Ах да, нож!- спохватился инспектор.- Мы получили очень интересную информацию об этом ноже от полиции в Истбери. Я покажу вам, что они…
– Подождите минутку, давайте разберемся по порядку. Скажите мне сначала, известно ли Маршаллу, что этот нож из Истбери?
– Нет. Нам было неизвестно об этом в тот момент, когда он давал показания.
– Так. А ему потом показывали нож?
– Нет. Я помню, что его исследовали на предмет отпечатков пальцев. Кстати, никаких отпечатков не обнаружили.
– Понимаю. Я бы предложил – думаю, это неплохой план – предъявить ему нож и спросить, видел ли он его когда-нибудь. Если он скажет, что не знает, что это за нож, сказать ему, откуда он появился, и посмотреть на его реакцию.
– Как, вы думаете, он поведет себя?
– Если его признание – выдумка и он считает, что виновата мисс Бартрам, он выдаст себя.
Суперинтендент задумался, а Маллет продолжал:
– Он сразу поймет тот факт, что у нее не могло быть этого ножа, потому что она не присутствовала на суде в Истбери.
– Но он-то присутствовал,- возразил Брау.- Он сам мог дать ей нож.
– Не исключено. Но дело не в этом. Если он действительно дал ей нож, она могла совершить убийство – с его помощью или без. В этом случае он будет настаивать на своей истории. Если же он не давал ей ножа, то сообразит, что она невиновна, и сразу заговорит по-другому.
– А что, если он сказал правду, то есть что он действительно убил судью?
– Тогда тем более. Зачем ему идти на виселицу, если от этого ничего не изменится? Если я прав и он откажется, это еще не доказывает, что он невиновен, но доказывает, что невиновна она. Таким образом, у нас будет одним подозреваемым меньше.
Маллет, довольный собой, подергал себя за ус.
– А теперь,- сказал он со вздохом,- надо разобраться в остальном.
С помощью суперинтендента Маллет начал отделять зерна от плевел и быстро разобрался в показаниях свидетелей трагедии, задержавшись на двоих. Показания Хильды были короткими и содержали минимум информации. Сначала Бимиш, потом Шейла Бартрам и Маршалл отвлекли ее внимание от мужа. По ее мнению, Маршалл отсек ее от судьи, хотя она старалась держать его за руку. Когда Хильда наконец снова приблизилась к мужу, он вдруг споткнулся и упал ей на руки. Это все.
