Михаил Учайкин - Синдром Минотавра
– Кондрат Семенович, – обратился к нему Филимон, – я к вам гостью привез.
– Вижу, не слепой, – проскрипел тот в ответ. – Проводи девочку. Не забыл, где гостевая спальня?
– Ты уже бывал здесь? – прошептала Ариадна.
Филимон едва заметно кивнул.
– Останешься на обед? – спросил хозяин, когда они спустились со второго этажа в гостиную. Он восседал на кресле, как на троне, не хватало только короны, а у его ног, злобно скаля морду, возлежал ротвейлер. – Спокойно, Дуглас, это свои, – проскрипел Кондрат Семенович и потянул пса за ошейник.
Ариадна спряталась за спину Филимона.
– Нет, – помотал тот головой, – в город надо.
– Жаль, – вздохнул Кондрат Семенович, – а я твои любимые колбаски в остром соусе приготовил.
– Ну, если только колбаски, – оживился Филимон. – Ради них я готов на все, что угодно. Маму родную продам.
– Про маму не шути, – недовольно покачал головой Кондрат Семенович. – Валерик сказал девочку охранять? – он кивнул в сторону Ариадны. – Она важный свидетель?
– Он еще толком не разобрался, – неопределенно пожал плечами Филимон, – но что-то в этом роде.
– Я тогда доберманов во двор выпущу. Слышишь, Дуглас, – обратился он к собаке, – нам предстоит важное задание. Если захочешь приехать, позвони заранее, – сказал он Филимону. – Доберманы, хоть и глупые, но сторожа отличные. Никого чужого не пропустят и запросто так голоса не подадут. Как девочку-то зовут?
– Ариадна, – ответила она сама – не без языка.
– Хорошее имя, – согласился Кондрат Семенович. – Иди, Дуглас, познакомься с Ариадной.
Она замерла на месте от ужаса, когда пес, подчиняясь командам хозяина, подошел к ней и старательно обнюхал ее. Потом вернулся к креслу и снова расположился на прежнем месте, положив тяжелую морду на лапы.
– Ты его не бойся, – попросил Кондрат Семенович, обращаясь к Ариадне. – Он с виду страшный, а в душе, как котенок, пока руку на хозяина не поднимут. Вон, Филимон знает. Хочешь проверить?
Ариадна истерично замотала головой – ни она, ни Филимон испытывать Дугласа на верность не станут.
– И правильно, – согласился Кондрат Семенович, вставая с кресла. Пес тоже мгновенно вскочил на ноги и встал рядом. – Пойдемте обедать. Пятнадцать минут ничего не решат, а ты раньше уедешь, раньше все дела сможешь сделать.
– Кондрат Семенович по часам принимает лекарство, – шепнул Филимон Ариадне. – Он сам тебе все расскажет. Только поэтому в его доме завтрак, обед и ужин проходят строго по расписанию. А вот он, кстати, из всех моих друзей и знакомых отлично готовит, бывший шеф-повар. Впрочем, что я говорю? Бывших поваров не бывает. Попроси, он тебе что-нибудь вкусненькое приготовит или научит, как найти путь к сердцу мужчины.
– О чем вы там шепчетесь? – обернулся Кондрат Семенович и внимательно посмотрел на них.
– Обсуждаем, – невозмутимо отозвался Филимон, – какое блюдо заказать вам на ужин.
– Не обсуждается, – усмехнулся он, – у меня меню на неделю составлено с учетом калорий и пищевой ценности.
– А как же колбаски? – хитро прищурился Филимон. – Вы ведь не знали, что я приеду да еще и с девушкой. Вы ведь не только для меня, но и для нее их приготовили, чтобы блеснуть своим кулинарным мастерством.
– Тебя не проведешь, – рассмеялся Кондрат Семенович.
Ариадна обратила внимание, что скрипучесть во время смеха из его голоса полностью исчезла.
– Ладно, – миролюбиво согласился он. – Говори, что приготовить.
– Я не один приеду, – ответил Филимон. – Димона и Серегу привезу. Этим проглотам абсолютно все равно, что подадут в тарелках. Порой мне кажется, что они даже вкуса пищи не ощущают – на уме одни килобайты.
– Не скажи, – покачал головой Кондрат Семенович, раскладывая по тарелкам колбаски, выглядевшие более чем аппетитно. – Помню, единожды, увлекся и забыл посолить. Заметили ведь гады, что блюдо несолено. А ты говоришь, что им все равно. Когда вкусно приготовлено, кажется, что никто ничего не замечает, но попробуй испортить привычное, сразу выскажут, что что-то не так. Мол, повар теряет былую квалификацию. А как ее не потерять – готовить ведь не для кого. А я для себя изгаляться лень.
– Вы живете один? – поинтересовалась Ариадна.
– Ешь, ешь, – предложил Кондрат Семенович. – Сейчас выставим его за дверь, и я тебе о себе все поведаю. А ты меня, старика, выслушаешь и пожалеешь. Этим-то, – он махнул рукой в сторону Филимона, с аппетитом поглощавшего колбаски, – некогда. Все куда-то спешат. Нет, чтобы остановиться и задуматься о прошлом, о будущем, о настоящем.
Глава 20
Тимофей гневно расхаживал по приемной Регины. Та, сжавшись в комок, испуганно следила за ним.
– Куда она пошла? – рявкнул он на девушку. И куда только делись все его великосветские манеры и обходительность?
– Не знаю, – пробормотала она тихим шепотом. – Сначала в туалет пошла. А потом на первый этаж в аптеку за таблетками. Я все сделала, как вы велели. С ней не должно было ничего произойти.
Тимофей побежал вниз по ступенькам – ждать лифта у него не было сил.
Возле аптечного киоска никого не было.
– Вы девушку не видели? – спросил он у охранника. – Моя помощница на улицу не выходила? – уточнил он, о какой девушке идет речь.
– Мало ли тут ходят, – огрызнулся тот, – я не обязан следить за всеми. Кажется, ей было плохо, ее вывел на крыльцо какой-то мужчина.
Тимофей, выскочив на улицу, поежился от холода – Ариадна не могла без пальто так долго дышать свежим воздухом, просто обязана была замерзнуть и вернуться назад в офис. Он обежал вокруг здания – та как в воду канула…
– Может, она в больницу поехала? – высказал охранник свое предположение, когда Тимофей вернулся назад. Уж больно плохо она выглядела – бледная была такая, и мутило ее. Может, беременная?
«Только этого не хватало», – разозлился Тимофей. А больницы обзвонить он не подумал. Обязательно позвонит, как только появится перерыв в приемах…
После обеда Кондрат Семенович поведал Ариадне историю своей жизни, сдобрив ее приличной порцией анекдотов и прибауток. Рассказчик, как и повар, он оказался отменный. По крайней мере, слушать его байки было невероятно интересно. Причем каждую историю он постарался проиллюстрировать фотографиями из семейного альбома.
К ужину Ариадна знала, что когда-то у Кондрата Семеновича была большая и дружная семья. А потом, он даже толком не смог объяснить, как получилось, что он остался один. Но ситуация проста, как мир. Сначала старший сын уехал работать заграницу, затем дочери повыходили замуж и стали жить отдельно. Они остались вдвоем с женой. Дом, в котором он сейчас жил, поставили дети сообща – казалось, живи да радуйся. Но почему-то радоваться не получилось: не прожив и года в новом доме, скончалась жена от рака, а еще спустя год его с треском выгнали из ресторана после огромного скандала, связанного с массовым отравлением людей. Валерию Чараеву удалось восстановить честное имя Кондрата Семеновича, который к отравлениям оказался непричастным, но как говорится, осадок остался, и тот вынужден был оставить свою работу шеф-поваром. Его приглашали в другие заведения, но он отказывался – на прежнем месте работы у него осталось имя и фирменные блюда. Без работы Кондрат Семенович все равно не сидел – его часто приглашали обслуживать частные вечеринки, свадьбы и другие подобные мероприятия. Платили щедро, грех жаловаться, денег на жизнь хватало. Зато теперь, когда у него появилась масса свободного времени, он смог завести собак, о которых мечтал всю жизнь, и самостоятельно заняться их воспитанием. Именно дрессировка животных и стала второй его специальностью.
А казалось бы, простое знакомство с частным сыщиком Валериком переросло в дружбу не только с ним, но и со всеми его друзьями по музыкальному самодеятельному театру. Кондратий Семенович неожиданно для себя сделался заядлым театралом, не пропускавшим ни одной премьеры всех городских театров.
Ариадна тут же упомянула своих бывших работодателей, у которых совсем недавно работала няней.
– Ах, эти, – отмахнулся Кондрат Семенович. – Они не лицедеи, так, мастеровые. На их спектаклях скучно – эмоции фальшивые, чувства ненастоящие. Вот…
И он принялся рассуждать о последних постановках, на которых ему удалось побывать.
– Невыездной я, – пожаловался он Ариадне, захлопывая очередной альбом с фотографиями. – А так хочется посетить, например, какой-нибудь скандальный спектакль, который к нам на гастроли не привозят. Да и на других артистов взглянуть. Своих я уже всех знаю, кто на что способен.
– Почему это невыездной? – удивилась та.
Уже голос Кондратия Семеновича не казался ей скрипучим, а вполне даже мелодичным, а самом он не таким страшным, как с самом начале, когда сурово взирал на нее с крыльца.
