Светлана Бестужева-Лада - Турецкие страсти, или Сказка для девушек внешкольного возраста без комплексов
— Я просто спросила, — тут же дала я задний ход.
Исмаил-бей взял меня за руку и очень галантно ее поцеловал.
— Сейчас мы выпьем кофе, он у них тоже отменный, а потом поищем, что в вашем холодном краю будет вам напоминать обо мне.
Я продолжала мило улыбаться, пока нас вели к столику с кофейными принадлежностями, сладостями, пепельницами и непременным кальяном, но внутри испытывала что-то вроде тихой паники. В Москве, конечно, холодно, но есть еще масса деталей, создающих, так сказать, специфику тамошнего бытия. Любая более или менее дорогая шуба будет практически мгновенно испорчена в метро, либо ее с меня просто снимут ближайшим же темным вечером. Кожаная куртка у меня была, причем хорошая и практически новая, так что еще одна была как бы ни к чему. Да и не голодранка же я, в конце концов, одета-обута не хуже многих россиянок, а по сравнению с некоторыми, так и вообще роскошно.
Кофе действительно оказался великолепен, и пока я его вкушала с давно вожделенной сигаретой, Исмаил-бей о чем-то разговаривал с лощеным, безупречно одетым мужчиной, явно управляющим, а тот только кивал время от времени. Продавщицы стояли в боевой готовности сорваться с места и принести все, что угодно, тем более, что других клиентов в магазине в данный момент не было вообще. Это только укрепило меня во мнении о том, что лавочка — не из простых, и что обычные российские туристы, во всяком случае, сюда попадают крайне редко.
— Начнем, пожалуй, с шубки, — повернулся ко мне Исмаил-бей, закончив свои переговоры.
Ну, а я что говорила?
— Вообще-то у меня есть каракулевая шубка, — осторожно подбирая слова начала я. — А дорогие шубы в московском климате, а тем более, в общественном транспорте — это выброшенные на ветер деньги.
— Тогда — дубленку, — уже в категорическом императиве изрек мой покровитель. — Хорошую, длинную, отороченную мехом, с капюшоном и поясом. Какой цвет вы предпочитаете, Фэриде-ханум? Впрочем, пусть принесут все цвета такого фасона.
Через несколько минут принесли. Пять штук. Классически шоколадного цвета с чуть более темной отделкой каким-то гладким мехом, бежевую с лисой, глубоко-лиловую с синей оторочкой (не иначе, шанхайский барс), изумрудно-зеленую, тоже с неопознанным зверем в качестве отделки, и черную, точнее цвета мокрого асфальта с чернобуркой.
По уму нужно было брать первую. Немаркая, неброская, но явно элегантная вещь. Я очень четко понимала, что ни лису, ни изумруд, ни, тем более, сине-фиолетовое чудо не надену никогда и ни при какой погоде, а последняя мне показалась мрачноватой. Но меня никто ни о чем не спросил, просто заставили примерить все пять. И вот тут-то и оказалось, что последняя дубленка — самое оно, что черный пушистый мех выгодно подчеркивает светлые глаза и волосы, и что вообще вещь оказалось, как говорится, «моя». О чем я и доложила, когда мне дали слово.
— Замечательно, — сказал Исмаил-бей. — Мрачновато, конечно, но можно шарфик там, сапожки поярче, сумочку. На этой модели мы и остановимся.
Я начала собирать в сумочку свои курительные принадлежности.
— Стоп-стоп, все еще только начинается, — пресек мои попытки Исмаил-бей. — Сейчас будем подбирать кожаное пальто. Лайка, миди, приталенное.
Этого добра притащили уже штук двенадцать, в жизни ничего подобного не видела. То есть когда-то видела лайковые перчатки — вот и все. Пока все перемерили — а в этом Исмаил-бей был неумолим, — я устала и взмокла как мышь под метлой. Наконец выбрали лиловато-серое чудо, которое на мне сидело, как влитое и очень шло. Мне даже не дали его снять: тут же притащили несколько пар перчаток — на выбор, и сумку того же тона, только чуть темнее.
— Ну вот теперь, пожалуй, все, — сказал Исмаил-бей, покосившись на мою измученную физиономию. — Запакуйте и отправьте ко мне на виллу.
Ну, если он собирается всю оставшуюся неделю заниматься таким шопингом… В отличие от большинства женщин, я относительно равнодушна к тряпкам и проводить долгие часы в магазинах в упоительных поисках «чего-нибудь эдакого» — это не мое. Обычно я четко знаю, чего хочу, целевым направлением собираю на это нужную сумму, иду и покупаю. Получается мило, недорого и очень элегантно. Во всяком случае, еще никто из моих коллег по рекламному агентству не догадался, что я одеваюсь не в каком-то «бутике», а на ближайшем вещевом рынке.
— Устали, дорогая? — спросил меня Исмаил-бей. — А я думал, что вы тут получите массу удовольствия.
— Я и получила. Но знаете, первый раз в жизни, во всяком случае, с тех пор, как я начала самостоятельно зарабатывать, покупаю не я, а мне. Так что ситуация для меня принципиально новая.
— Но вы же были замужем! — искренне изумился Исмаил-бей.
Я расхохоталась:
— Ну и что? Мы поженились, когда у каждого уже был вполне приличный гардероб, да к тому же довольно быстро развелись. Зато сейчас мы хорошие друзья, и на каждый праздник я получаю от экс-супруга какой-нибудь милый сувенир в подарок.
— Но у вас же безусловно есть поклонники…
— А как же! Одного вы имели счастье лицезреть лично. Поездка сюда была как бы первым серьезным подарком с его стороны, но ведь получилось, что приезд сюда я сама себе подарила, а все остальное — исключительно ваша заслуга.
По-моему, он все равно ничего не понял в загадочной мужской русской душе и решил, что незачем заниматься бесполезными вещами. Исмаил-бей предпочитал конкретику.
— Сейчас мы с вами зайдем еще в одно симпатичное местечко, а потом, если не возражаете, полетим домой, на виллу и будем там просто отдыхать после обеда. Кстати, где бы вы хотели пообедать сегодня?
— Выбор, как всегда, за вами, Исмаил-бей, — кротко сказала я. — Только если позволите, одно маленькое уточнение: я терпеть не могу так называемые морепродукты. По мне даже простой бутерброд с сыром вкуснее.
— Хорошо, что сказали. Сейчас я позвоню на виллу и скажу, к какому часу накрывать на стол. Морепродуктов в меню не будет, это я вам гарантирую. Или вот что: я давно хотел посетить один модный ресторан в Кемере. Совместим приятное с полезным?
— В смысле — устроим еще и инспекционную поездку? — усмехнулась я. — Хорошо.
Мы вышли из магазина на буквально раскаленную городскую улицу — вот бы где пригодилась моя знаменитая черная шляпа. Но я успела только подумать об этом, потому что Исмаил-бей взял меня под локоток и сопроводил к стоявшей рядом машине. Кондиционер, а следовательно прохлада. Меня, конечно, до крайности занимал вопрос, куда это мы направляемся, но я предпочла оставить свое любопытство при себе. Тем более, что терпеть пришлось недолго: буквально через пять минут машина остановилась.
Это был обувной салон. И снова поклоны, комплименты, улыбки, кофе и так далее и тому подобное. Такой шопинг даже я вполне могла перенести, хотя перспектива провести еще час за примеркой всевозможной обуви нагоняла на меня смертную тоску.
Почему? Да потому, что ноги у меня, как говоря, «сложные». Мало того, что они действительно «золушкиного» тридцать третьего размера, да еще имеют обыкновение находить дискомфортные точки практически в любых моделях. Но я была приятно разочарована тем, что произошло. Исмаил-бей при моей небольшой помощи составил список обувки — от зимних сапожек до босоножек, а один из работников магазина снял какие-то очень сложные мерки с обеих моих ступней. Оказывается, обувь предполагалось делать на заказ, так что от мучительной проблемы выбора я была избавлена.
— Ну вот теперь с делами действительно покончено, — объявил Исмаил-бей, когда мы, сопровождаемые поклонами и благодарностями выходили из магазина. — Как вы предпочитаете возвращаться, дорогая: вертолетом или машиной.
— Как вы считаете нужным, — с несвойственной мне кротостью отозвалась я. — Руководите процессом, я заранее согласна с любым вашим решением.
— Мечта, а не женщина, — усмехнулся Исмаил-бей. — Интересно, что нужно сделать, чтобы вывести вас из состояния такого покорного поведения?
— Отправить меня отдыхать с перспективой погибнуть, — довольно мрачно отозвалась я. — Тут-то мой характер и проявится во всей красе.
— Да забудьте вы обо всем этом безобразии, — спокойно посоветовал Исмаил-бей. — Больше вам ничего не грозит, а все участники этой маленькой драмы либо получат, либо уже получили по заслугам.
— Тогда вам придется терпеть мою кротость и дальше, — улыбнулась я.
Очевидно по каким-то своим соображениям Исмаил-бей предпочел лимузин вертолету, так что обратная поездка в Кемер для меня была куда более комфортной и спокойной. Чего нельзя сказать о нашем разговоре.
— Как вас вообще угораздило связаться с таким типом, Фэриде-ханум? — вдруг спросил меня Исмаил-бей. — Или он скрывал от вас и то, что женат?
— Нет, о том, что он женат я знала с самого начала, равно как и то, что развода не будет никогда. Он все время твердил, что его жена такая беспомощная и неприспособленная к жизни, что просто не выдержит самостоятельности.
