Михаил Соколов - Похищение
Я покачал головой.
- Конечно, нет. Вернее, не в такой ситуации. Все, как вы понимаете, запуталось чрезвычайно. Я думаю. нам сейчас лучше вдвоем распутать все узелки. Чтобы не вязать новые, когда придется иметь беседу с милицией.
- А с милицией обязательно надо проводить беседу?
Я взял со столика пачку сигарет, вытащил сигарету и закурил. От коньяка сразу тепло разлилось по всему телу. Я посмотрел на Елену и покачал головой.
- Вы же должны понять, что я частный сыщик. Я все время под наблюдением государственных служб. И я должен всегда иметь возможность ответить на любые вопросы. Поэтому я и задаю эти вопросы другим. Увы, с милицией придется разговаривать, ещё как придется. Так зачем я вам сегодня понадобился?
- Я боюсь одна встретиться с мужем после всего, что произошло.
Она положила ногу на ногу словно бы демонстрируя свои длинные стройные ноги, сама откинулась на спинку кресла и внимательно разглядывала меня слегка прищуренными глазами. Она была очень красива
- Вы не производите впечатление женщины, которая может бояться беседы с мужем. Мне почему-то кажется, что скорее Виктор Константинович должен вас бояться. И вообще, не будем терять зря времени. Тем более, что его у нас мало.
Лена подняла тонкие. изогнутые брови, но ничего не сказала.
- Итак, до появления вашего мужа или ещё кого бы то ни было, давайте пробежимся вдвоем по следам недавних событий.
- Что ж, пробежимся, - усмехнулась она.
- Начнем с вашего звонка, когда вы просили меня приехать. Я приехал, но вас не застал. Ни вас, ни Марину. Что за это время произошло?
- Я думала, вы уже все знаете.
Я устало посмотрел на нее. Она махнула рукой.
- Ну хорошо, хорошо. Раз вам это так нужно. Как только я вам позвонила, ворвались эти бандиты, все в черной коже, наинулись на меня, зажали чем-то рот, и я потеряла сознание. Потом пришла в себя в каком-то учреждении. Это оказался порт. Я нашла телефон, позвонила вам, но меня услышали и тут же увезли оттуда.
Я вздохнул и посмотрел на нее. Она ответила мне невинным взглядом широко раскрытых глаз. Я подумал, что если у брюнеток взгляд и может выражать невинность, то только во младенчестве. У Елены, невинность во взгляде не наблюдалась.
- Ладно, - устало согласился я. - Не буду вас заставлять сочинять сказки. На мой взгляд, дело обстояло таким образом.
- Я слушаю, - сказала Лена и приняла позу школьницы за партой.
Я не обращал внимания на её насмешки.
- Были две подруги, обе сироты, воспитывавшиеся в одесском интернате. Одна Елена, по фамилии Сорокина, вышла замуж за Терещенко Сергея, а вторая, Жанна Ширяева, сошлась с неким Клиновым Олегом Руслановичем, человеком с темными, криминальными наклонностями. После того как Терещенко Сергея осудили за грабеж, оставшиеся трое организовали преступную банду по торговле наркотиками. Им везло, и два года назад они перебрались в Москву, где перспективы даже для наркодельцов не в пример выше, чем на периферии. Дела у них пошли успешно. Потом Елена Сорокина-Терещенко вышла замуж за богатого фармацевта, Тарасова Виктора Константиновича, хотя все ещё оставалась женой другого. Я пока правильно все излагаю?
- Во всяком случае, я слушаю вас внимательно. В вас пропадает талант рассказчика. Вам бы надо на эстраду идти.
- Я подумаю. А пока могу продолжать?
- Я же сказала, что вся внимание.
- Потом началась вся эта история с похищением. Вы мне позвонили отсюда, чтобы я приехал, а потом меня пытался пристрелить небезызвестный вам Исса. Вы звонили мне из порта, где меня тоже чуть не убили. Я вас видел в подъезде дома, где жила некая проститутка Катя, которая могла подтвердить невиновность Арбузова. Вы как раз убили Катю и спускались по лестнице, когда я поднимался навстречу. Вы надеялись, я вас не запомню? Я действительно плохо вас разглядел. А вот вы сразу позвонили в милицию, чтобы меня хотя бы арестовали по подозрению в убийстве. Не понимаю, на что вы сейчас рассчитываете?
- Все это косвенные улики. И кроме того, ваше слово против моего надежного алиби. А расчитывала я на то, что разговор наш пойдет в ином направлении. Но продолжайте, вам ведь надо все выяснить до конца.
- Так вот, Марина, когда я с ней встретился, сказала, что мачеху ни в момент похищения, ни потом не видела. А Валентина Медведева успела мне рассказать большую часть того, что знала о вашей банде.
- Сука! - вдруг сказала Лена и смяла свою сигарету в пепельнице. Потом взяла свою сумочку, лежащую на журнальном столике, порылась в ней и достала ещё одну длинную женскую сигарету. Прикурила. - Сука! повторила она. Всегда говорила этому идиоту Клину, что он на своих бабах залетит. Надо было её ещё раньше...
- Вы признаете?
- Да брось ты: признаю-не признаю!.. Не в прокуратуре, небось. Ну что ты там, парниша, ещё отрыл, нарыл, вскопал?
- Самое главное я приберег напоследок. Кстати, Клин тоже того.
- Чего того?
- Умер, неужели не понятно. Погиб твой Клин не за понюх табаку. Спекся на ваших любимых наркотиках. Утонул в вашем кислотном колодце. Залетел в последнем пике.
- Ну и черт с ним, - сказала Лена, быстро и нервно затягиваясь. Когда-нибудь надо со всем этим делом завязывать. Пора уже переходить на новую ступень и становиться честным, законопослушным и лояльным гражданином общества. Правильно? Ну что, иссяк? Или что-то за пазухой держишь?
Я усмехнулся.
- Держу, конечно, держу. Я ведь как рассуждал? Сначала, когда вы мне стали звонить, я заподозрил, что вы совсем даже не жертва. Так и оказалось. У вас, кстати, характерный дефект речи, не спутаешь. По телефону я вас сразу стал узнавать. Потом понял, что во всей этой операции с мнимым похищением вы играете чрезвычайно активную роль. Мне казалось, что вы просто перестали быть женой Тарасова. Ушли со старой работы и активно занялись новой: вы и гендиректор этой "Речной нимфы" и сами убираете своих проштрафившихся девочек, вроде Кати и Валентины. Кстати, очередной раз я что-то заподозрил, когда услышал из-за двери кабинета ваш голос. Валентина неплотно дверь прикрыла и кое-что было слышно. В основном, отсутствие буквы "л". Но я тогда ещё не был готов все связать воедино.
Лена лениво сломала свою недокуренную сигарету в пепельнице, размяла окурок и поднялась. Подошла к камину и стала с другой стороны напротив меня. Руку она сунула внутрь раскрытуой сумочки.
- То есть ты считаешь, что я была активной стороной во всей этой кутерьме. Что все провернули мы с Клином?
- Конечно, хотя и это не так уж важно.
- Ну что еще? Ты я вижу, мастер тянуть резину. Говори, что у тебя там в конце концов! Надоел, право же надоел. И чего ты все время на часы смотришь? Ждешь кого?
- Конечно, жду. Минут через пятнадцать приедут ребята из РУБОП. Я их вызвал, прежде, чем сюда ехать. Так что, остался последний штрих прояснить. Этот последний штрих внес один из ваших ребят с катера. Он, когда вы сегодня с Клином отбыли, показал мне на фотографию, где вы обе в обнимку с Клином, показал, где Жанна, а где Елена.
- Вот сволочь? Теперь мне понятно. С этого и надо было начинать. А то начал разводить бодягу, ходит вокруг да около. Столько времени зря потеряли! От тебя ведь что требовалось? Подтвердить, что любимая женушка вернулась к богатому муженьку, вот и все. Что ты теперь думаешь делать? Я вижу, ты не хочешь оставить нас с Витюшей в покое? Не хочешь, чтобы наша семейная жизнь наладилась? Денег ты, конечно, не берешь. Или может тебе мало предлагали?
Я покачал головой.
- Не надо было вам меня втягивать в ваши игры. Тогда бы все у вас получилось бы. И не надо было вам сваливать все на Арбузова. Мне мужик понравился, он мне спас жизнь ещё в тот первый раз на водохранилище, так что я просто обязан был его вызволить.
- Ты ещё к тому же и комплексуешь по пустякам. Вот не думала, что такие здоровые мужики могут комплексовать, - сказала она почти весело.
Она вдруг хищно улыбнулась, медленно провела кончиком языка по верхней губе и вплотную приблизилась ко мне.
- А может договоримся по-другому?
Я улыбнулся, и тут она стремительно выхватила из сумочки нож и ударила меня в сердце. Ей помешала необходимость действовать слишком быстро. Нож чрезвычайно острый и тонкий - на какое-то мгновение завяз в кости моего ребра. Кончик ножа был слишком остро отточен, поэтому вместо того, чтобы соскользнуть между ребер, он какую-то секунду держался в кости, а она просто давила, давила. Я перехватил её руку, и она закричала, как попавшее в западню животное. В этот момент, я заметил краем глаза, как вздулась штора за спиной, оттуда выскочил кто-то, но кто? - этого я уже разглядеть не смог. Дом был для меня несчастлив: вновь я почувствовал вспышку, все озарилось, как от недавних молний и всё. Вспышка молнии и тьма.
ГЛАВА 71
МЕНЯ ЗАСТАЮТ НА МЕСТЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Я чувствовал, как мокро моей щеке. Мне вообще было неудобно лежать, уткнувшись носом в гладкий паркет, сейчас чем-то залитый, так что не только моей щеке было неудобно лежать в луже, но и носу дышать было тоже неудобно. А главное, я чувстовал, что мне лучше бы не менять положение, я чувствовал, что любое мое движение моежет нарушить то хрупкое равновесие - равновесие между болью и ещё большей болью - в котором я пока пребывал. Все же я поднял руку и пощупал свой затылок. Он распух. Нестерпимая боль пронзила мою голову, а потом волна прошла по всем костям, особено болезненно продираясь сквозь суставы.
