Татьяна Соломатина - Естественное убийство. Невиновные
Это вообще мракобесие какое-то – то, что они принимают за эзотерику. Ты когда-нибудь обращал внимание, сколько рекламных газеток, а то и просто листовок-объявлений типа: «приворот-отворот, снимаю порчу и венец безбрачия, верну-уведу любимого»? Как ты думаешь, какое место это занимает в жизни некой массы населения, если у этих «тружеников» мистических нив есть клиентура? А она есть – иначе бы не было у «потомственной бабки Пелагии» денег на печатную продукцию. Вот ещё что это – «потомственная бабка»? Глупость какая-то! И никто – никто! – не контролирует деятельность этих пахарей астрала. Вынуждена сказать, при всей моей нелюбви к ней, что только православная церковь отговаривает своих прихожан обращаться к бабкам-колдуньям и дедам-ведунам. А других борцов я и не знаю. Те же попы частенько отправляют в больницу, я знаю примеры. Как раз одну такую мамашу, в голове которой была страшная каша из чёрт знает чего и, разумеется, бога, – наш уездный священник и отправил к педиатру с немножко уже синим ребёнком. Да с такими выражениями, что наш Сеня позавидовал бы. Я же не спорю, что какая-нибудь ведьма-надомница, проводящая, по сути, психотерапию для взрослых людей, оказавшихся в кризисной ситуации, или для малыша, боящегося темноты, в самом деле иногда позволяет найти выход. Но не в таких же масштабах! Кто только не идёт в «эзотерический» бизнес. Актёры-неудачники, смекалистые пенсионерки. У меня у самой есть знакомая из серии «Миллионера из меня не вышло, переквалифицируюсь в управдомы!». У девочки по жизни были сильно большие запросы, а делать она ничего толком не умела и не хотела. Теперь веды преподаёт на Бали. Обалдеть! Три года назад только в помадах и духах разбиралась, а сейчас – веды! Так что клиент у этих плюс-минус талантливых обманщиков всегда есть. К тому же все обманщики – ласковые. А вот врачи… Вот скажи мне, Севка, отчего администрацию захолустного уездного городишки, в окрестностях которого я сейчас обитаю, очень сильно волнует День ландыша или какой-то там свистульки? Настолько волнует, что они друг другу глотки готовы перегрызть и в один и тот же день устраивают два праздника этого самого ландыша-свистульки – один субсидирован из городского, другой – из областного бюджета. И при этом ни городскую, ни областную администрацию не волнует, что детская инфекционная больница настолько мала, что в отделении – это громко и документально сказано, по сути «в палате» – воздушно-капельной инфекции размещается сразу шесть детишек. Двое с крупом, остальные – с неясными ОРВИ. Вот скажи мне, Севка, врачи в этом виноваты? Им что, этих детей у себя дома лечить? Так у уездных врачей дома тоже не особняковые просторы. Но угадай, на кого направлен негатив разозлённой мамочки, приехавшей лечить ребёнку ОРВИ, а получившей в придачу круп с золотистым стафилококком? Вопрос риторический. Я знаю, что ты знаешь ответ. Да-да, именно на врача. В его лице – за всё про всё, и за вселенскую несправедливость. Всё правильно. Врачи виноваты. В нехватке персонала, в низких зарплатах, в высокой ответственности, в злопамятстве больных. Во всём виноваты. У нас между врачами и народом, можно сказать, царствует взаимная ненависть. Врачи, несмотря ни на что, исполняют свой профессиональный долг. Даже если хамят. Даже если анализы перепутали. Пациенты врачей ненавидят, даже если вылечили, выходили и в зад поцеловали на прощанье. Истории о том, как «мою бабушку сгноили в коридоре!» – любимая страшилка. Может, чью и сгноили. Может, и чьего-то дедушку. Василия Аксёнова, вон, «в коридоре гноили», и? Нет, ну знали бы, что именно Аксёнов в коридоре, так кинулись бы в первую очередь. Но специально они ни Аксёнова, ни «чьих-то бабушек» в коридорах не гноят. Просто не хватает рук, не хватает оборудования, не хватает лекарств и мест в палатах. Да что я тут?.. Ты всё это сам знаешь. А уж как родной народ ненавидит акушеров-гинекологов, неонатологов и педиатров – так и не передать. Только газету любую раскрой – и увидишь заголовок: «В Новожопинске хирурги удалили здоровой женщине здоровую матку, а врач-неонатолог нарочно заразил ребёнка СПИДом!» Как можно заразить СПИДом? Заразить можно ВИЧ-инфекцией. Заразиться. И отнюдь не в больнице. Журналисты безграмотны. Им – были бы рейтинги. И ни одна добрая весть не вызывает такого интереса, как весть злая, агрессивная.
Так что глупость, внушаемость, суеверия, имидж нашей родной медицины – и имеем то, что имеем. Есть и ещё одна причина. Как ни удивительно прозвучит, но эта причина – одиночество. Раньше семьи были больше, связи – крепче, и никогда беременная не оставалась одна. Мамки, бабки и даже ненавистные свекрови – холили, лелеяли, пеклись, беспокоились. А теперь она, вся такая современная, сидит у мерцающего модного монитора, муж на работе, мама – в лучшем случае – на другом конце города. А в Интернете – вот они, подруги! И подруги вызывают в реал. В реале – тёплое благорожановское содружество, где можно обрести поддержку таких же глупых, внушаемых, суеверных, одиноких бедолаг. За счастье и радость быть с кем-то они готовы поставить на кон всё. И в итоге вместо действительно собственной ответственности за собственного ребёнка имеем тупоголовый курятник, где ни одна курица веры себе и веры в себя не имеет вообще. И любой гуру может заставить плясать их под свою дудку, и по его команде любая из них будет бегать по кругу даже с отрубленной головой. О какой тут собственной ответственности за собственного ребёнка может идти речь, когда даже та, что уморила своего ребёнка в прямом эфире, теперь только и делает, что приводит цитату из той паскудной знаменитой дискуссии: «Вообще-то ты мать, тебе виднее, но лично я ничего такого не вижу». Так написала ей одна из этих гуру. И у дурной мамаши акцент сдвигается угадай в какую сторону? Не в ту, где сказано, что она сама мать и ей и правда виднее. А в ту, где гуру лично – ЛИЧНО ГУРУ – «ничего такого не видит». И ребёнок умирает у мамаши на руках. И что бы там ей ни орал материнский инстинкт про больницу, она, тупо пялясь в монитор, думает не о своём ребёнке, не о личной ответственности за него. Она думает: «Ой, ну вот побегу я к врачу, а окажется, что ничего серьёзного. И что скажут девочки, когда узнают, что всё могло обойтись и нас напрасно положили в страшную больницу, закололи страшными антибиотиками и испортили всю карму вдоль и поперёк?»
– Забавно! Меня в детстве тоже интересовало, почему курица без головы ещё бегает. Механизмы казались мистическими и таинственными. И даже пугающими. А оказалось – рефлекторная дуга.
– Ну да. Всё мистическое и таинственное просто, – Алёна вздохнула. – Да ну их к бесу! Устроила тут лекторий. У меня с тобой романтическое свидание, между прочим! Идём уже гулять и в койку.
– В койку – и гулять!
– Ладно. Кстати, то, что я тут несла, тебе хоть как-то помогло?
– Тебе сказать правду или солгать?
– Ах ты скотина!
– Шучу-шучу. Помогло. Мне пассаж про одиночество понравился. Это действительно многое объясняет. Не в конкретном деле, а вообще.
– А мне одиночество нравится. Сидишь себе нечесаная, ни о ком не думаешь, ни на кого впечатления не надо производить, ни под кого подстраиваться не нужно… Красота! Мне с собой не скучно. Чего его бояться, одиночества-то?
– Люди, как правило, сами не понимают, чего боятся. Просто привычка. То ли «триумфальное шествие» советской власти надо за это благодарить, то ли, копай глубже: неизбежную кару за грехи. А для меня всё равно главный грех – тупость. Подумаешь, гордыня. Подумаешь, лестницу до неба захотел построить. Чего в этом плохого-то? Богам не по душе, что им кто-то в пятки лбом тыкается? Или всё же больше не по душе церковникам, что кто-то может на монополию посягнуть? Власть – она для порченых. И какая разница, что это за власть – духа, денег, славы, идиотизма?.. А нечёсаная ты и сейчас прекрасно себе сидишь, разве не так? И, к слову, совсем ты не похожа на утопленника, как обещала неделю назад. И мне ты любая нравишься.
– Ну, это потому, что я много двигалась ночью и быстро гнала накануне, вот антидиуретический гормон и не справился. Но ничего-ничего, ещё через недельку, в самый, так сказать, канун отторжения эндометрия, я непременно буду похожа на водяной матрас и буду отсиживаться у себя в избушке, обложившись книжками, конфетами, анальгетиками под своего любимчика Хью Лори. И никто не помешает мне любить Хауса M.D. воплями: «А не выпить ли нам чаю?!» – подразумевая, естественно, что я должна встать и сделать этот грёбаный чай.
– Я бы непременно сварил тебе кофе и обязательно принёс в постель. И мы бы вместе смотрели «Доктора Хауса». Я тоже люблю хорошо продуманные постановки. Для моего мозга – это способ отдохнуть. Успокаиваешься впечатлением, что кто-то думает за тебя. Отдаёшь себе, конечно, в этом отчёт, но и отвлечься успеваешь.
– Ну, ношение кофе в постель имело бы место только первые пару циклов, дорогой Всеволод Алексеевич. Такова селяви, и не убеждай меня в обратном. Я сама никогда замужем не была, но я же не слепая, не глухая и к тому же – акушер-гинеколог. Так что опыт наблюдений за чужими женскими жизнями у меня колоссальный. И через пару-тройку лун ты, дорогой мой Северный, как и все другие, даже самые лучшие из лучших, мужчины, кофе мне не только носить в постель, но даже варить бы перестал. Ничего ужасного в этом нет, я же не инвалид и сама могу. Но скажи, зачем мне, не инвалиду, в доме тот, кто через пару-тройку лун привыкает ко мне настолько, что кроме как: «А не выпить ли нам чаю?!» или: «А не пожрать бы нам чего?» – и всё в таком духе, – уже ни на что и не способен? И только не говори мне сейчас про пресловутый стакан воды, который подать будет некому! Не то я тебе расскажу не менее бородатый анекдот про «что-то пить совсем не хочется!». Если я буду настолько беспомощной, что стакан воды сама себе поднести не смогу, – значит, настало самое время умирать. Разве не так? – поддела она Северного. – И всё вы, Севушка, врёте. Все вы, мужчины, в этом месте врёте про «мне всё равно, как ты выглядишь!». Очень вам не всё равно. Сиди тем субботним вечером недельной давности на кухне у нашего рационального безумца Сени Соколова не я, а, скажем, хорошая женщина сорока лет, чуть рыхловатая, чуть полноватая, чуть не так сиятельная из-за другой, не овуляторной, фазы цикла, не в брендовых джинсах цвета кофе с молоком и не с сапфирами в ушах, а в обыкновенном сарафане no name и с милыми фенечками на пухлых коротких пальчиках, сиди там самая обыкновенная хорошая, душевная, умная и образованная женщина, готовая за тебя душу продать и нести тебе чай прямо в окоп в любое время дня и ночи, то где бы ты был нынешним субботним утром, Северный? Тут же и был бы. На своей софе, со своим виски, в объятиях Гоголя. Не взвизгнул бы ты при виде нашей с тобой самой обыкновенной – в хорошем смысле этого слова – современницы: «Какая красивая!» И не потащил бы ты её к своей разлюбезной Рите Бензопиле, потому что твоя матушка способна оценить экстравагантность красоты и простить ей язвительность и фарс, но не способна, как и ты сам, оценить красоту самой обыкновенной милой женщины. Так что не ври мне больше про «мне всё равно». Не всё равно тебе. Ни одному мужику не всё равно.
