Пол Клеменс - Заговор богов
Они лежали несколько минут, переводя дыхание. Бомбо откашлялся и завел пространную речь. Анджей пытался вслушиваться в сумбурный набор междометий, восклицаний, но быстро бросил это занятие. С тем же успехом можно слушать работу камнедробилки.
– Он говорит, что здесь опасно, – перевела Криста.
– Он не шутит? – изумился Раковский.
– Да нет, в джунглях, по его словам, ничего опасного. Просто парни, что нас преследуют, очень скоро здесь появятся. Бомбо предлагает произвести расчет, после чего он свалит в Фанангу, будет молчать, как могила, а нам – убираться в другую сторону. Если двигаться на юг, то рано или поздно мы попадем на трассу, связующую южные города острова с Анцирабе – крупным центром южнее Антананариву. А уж оттуда междугородним автобусом – два часа до столицы. По ночам, разумеется, автобусы не ходят, но ночь он нам предлагает провести в джунглях…
– Как это мило с его стороны, – похвалил Анджей.
Ладно, будущее будет светлым. Он сунул парню четыреста долларов, тот усердно чиркал отсыревшими спичками, чтобы определить достоинство купюр, Раковский поднес зажигалку. Паренек нездорово возбудился, потом радостно засмеялся, произнес какие-то слова, включающие «гран мерси», помахал на прощание рукой и умчался в чащу. Затрещали лианы, через мгновение джунгли поглотили звуки…
– Как странно, – пробормотал Анджей. – Словно не было никакого Бомбо.
– Я не верю, что нас найдут, – капризно сказала Криста. – Давай переночуем в этом вигваме, где жили кокодрильерос?
– Кто? – не понял Анджей.
– Охотники на крокодилов. Уж лучше хоть какие-то стены и крыша над головой… – она уже скрипела гниющими досками, а он стоял посреди поляны, охваченный священным страхом. И было с чего – трещали ветки! Светлячки блуждали по лесу, перекликались голоса. Рукой подать, за ближайшими деревьями! Предупреждал же Бомбо! Раковский бросился к строению:
– Бежим! – схватил девушку за руку, поволок в джунгли. Запнулся у самого леса, покатился с отбитым плечом. Злодеи уже вываливались на поляну, привлеченные шумом, победно кричали. «Сейчас меня как мухомора – сапогом по лицу», – мелькнула печальная мысль.
Кто-то уже рвался через поляну, чавкала сырая земля. Просвистело что-то в воздухе – атакующий завопил от боли и тоже покатился. Криста схватила Анджея за руку.
– Поднимайся, увалень, ишь, разлегся…
– Чем ты его, дорогая?
– Корягой. А чем еще? Шаром для боулинга?
Они неслись, не чуя ног. Меняли направление, сбивая охотников со следа. Делали короткие передышки и снова продирались через переплетения лиан, стеблей, веток. Те четверо не были следопытами – отстали. Они перекликались, потом все стихло, слышались лишь звуки разбуженного леса. Но они бежали, углубляясь в чащу. Потом перешли на шаг, начали хвататься за деревья. Ноги заплетались.
– Давай поспим, Раковский? – запинаясь, предложила Криста. – Немного поспим, а потом пойдем дальше… Все равно не видно ничего… Честное слово, не могу уже делить с тобой тревоги и радости…
Ноги провалились в какую-то «силосную» яму, набитую листьями. Вылезти из нее уже не было сил. «А как тут со змеями, интересно?» – успел Анджей поймать последнюю здравую мысль, прежде чем провалиться в сон…
Они проснулись поздним утром первого августа – в яме, посреди галдящего на разные голоса леса. Причудливые деревья с изогнутыми стволами, зелень крон заслоняла небо. Часы показывали половину двенадцатого – по местному малагасийскому времени. Они сидели, очумело таращась друг на друга, вычесывали из себя прилипшие дары джунглей – Анджей из Кристы, она из него.
– Груминг называется, – хрипло пояснила Криста. – Когда обезьяны и лемуры ухаживают за мехом друг у друга. Сидят напротив и доставляют себе приятное… Ты знаешь, как будет по-малагасийски «горячая вода»?
– Откуда?
– Рамумафана… Не спрашивай, почему я это знаю. Очень хочу рамумафану…
Они с благоговением смотрели на окружающие их дебри, на порхающих с ветки на ветку зеленых попугаев, каких-то курочек с гребешками, голубей синего цвета. Анджей читал, что много лет назад на острове жили гигантские птицы эпиорнисы, рост которых достигал пяти метров! Их видели еще в XVIII веке. Мальгаши из яиц эпиорниса делали сосуды, вмещающие восемь литров воды. Динозавры какие-то! Интересно, они действительно вымерли?..
Криста бродила вокруг ямы, делая попытки сориентироваться на местности, а Раковский перебирал скромные пожитки, уцелевшие в ходе боевых действий. Сумка подмокла, но запасная одежда была в порядке. При встрече с цивилизацией им ничто не мешало сменить джинсы и рубашки. Наличные доллары, местные франки, кредитные карты, телефоны. Изрытая заусенцами статуэтка Колдуна. Он прикоснулся к ней, онемела рука, в пальцах появилось тянущее чувство… Анджей торопливо завернул добычу в грязную рубашку, затолкал на дно сумки. Пусть не обижается. Повертел телефон, собираясь вызвать «джинна» из кувшина. Связь отсутствовала. Неужели остались на земле места, не покрытые сотовым колпаком?
– Как узнать, где юг? – спросила Криста.
– Посмотри на дерево, – машинально буркнул Анджей.
– А если дерево – пальма?
– Значит, юг уже здесь.
Она засмеялась и вдруг поперхнулась, когда коснулась вздутой ветки и та прямо на глазах принялась менять очертания. Взвизгнув, девушка отпрыгнула, и очень вовремя – существо, слившееся с веткой, выстрелило языком.
– Хамелеон, – подсказал Анджей. – Знаешь, дорогая, ты лучше ничего не трогай. Но, в принципе, хамелеон безвреден. Он питается мухами и прочими насекомыми. Детективов страховых компаний он не ест. Здесь некого бояться, за исключением крокодилов. А хищные звери не водятся.
Но шагать по этому лесу и ничего не трогать было невозможно. Они вошли в глухие заросли бамбука и тут же пробудили мирно спящее существо, трогательно сунувшее голову между ног и укутавшее ее пушистым хвостом. Существо преобразилось, подпрыгнуло, оказавшись на поверку не таким уж мирным. Плоскоголовый лемур с огромными ушами! Он вытаращил круглые глаза, затряс смешными лапками с длинными пальцами. Пришлось менять направление.
Они выбрались из зарослей бамбука к мертвому участку леса, где когда-то свирепствовал ураган, и были обращены в бегство существом ярко-зеленой расцветки с узором из желтых пятен, которое сидело (или лежало?) на иссохшем стволе дерева и пристально на них смотрело. У существа были страшные, воспаленные змеиные глаза. От немигающего взгляда застыла кровь в жилах. Криста попятилась. Анджей тоже поддался волнению, особенно после того, как существо шевельнулось и испустило пронзительный, почти человеческий крик! Только отбежав на безопасное расстояние, оказавшись на берегу зеленоватого водоема, Анджей опомнился.
– Криста, это же геккон, обычная ящерица, они безвредны, как божьи коровки…
– А чего он так смотрит?..
– А он не может по-другому. У них глаза лишены век. Срослись в процессе эволюции. Не подарок, конечно, но вполне домашнее, мирное животное. Кушает насекомых и фрукты. Живет в домах и никого там не шокирует…
Он лукавил, а как ее еще успокоить? Гекконы в большинстве, конечно, безобидные. Но только не те, что обитают на Мадагаскаре. Доставляют ли людям неприятности, неизвестно, но местные плоскоголовые гекконы слывут чертями. Издревле в селениях существовал «красивый» обычай: хижину, на которой поутру находили спящего «черта», сжигали дотла. А как они линяют! В период линьки гекконы с аппетитом поедают свою шкурку, отрывая от нее челюстями по кусочку, а с лапок старую кожу стягивают, как гольфы.
– Это невыносимо, я буду жаловаться, – сокрушалась Криста. – Мне казалось, эта тварь сейчас взлетит…
Анджей спрятал усмешку. Леонардо да Винчи, будучи в почтенном возрасте, как-то нацепил обыкновенной ящерице крылья, которые смастерил из кожи других ящериц, залил их ртутью. Ящерица двигалась – крылья трепетали. Он приделал ей страшные глаза, рога и бороду, приручил и поместил в коробку – на потеху лучшим друзьям. Любой из них, кому он показывал эту зверюшку, с криком ужаса уносился прочь…
– А это тоже геккон? – девушка завороженно смотрела Анджею за спину.
Стылый холодок побежал по спине. Он медленно обернулся, хотя уже понимал, что не любоваться надо, а бежать! К берегу по зеленой воде медленно приближалось зеленое, чешуйчатое, волдыристое бревно. Открылись глаза – равнодушные, безучастные… Анджей попятился, хватая девушку за талию.
– Нет, дорогая, это не геккон, это крокодил… Он так похож на твою сумочку, которую мы подарили отелю в Египте…
Крик застрял у Кристы в горле. Они отступали, стараясь не делать резких движений. Крокодил неторопливо выбирался на берег, представая во всей красе. Он равнодушно смотрел на людей, а те, как-то плавно приплясывая, уходили в лес. Не нужна им слава кокодрильерос. У крокодила не было особых причин не отправиться за ними вдогонку и даже догнать – крокодилы и по суше развивают неплохую скорость, – кабы не всепобеждающая природная лень…
